— А где отец? — спросила Лера и огляделась. Слежки не обнаружила, но в Домодедове толкалось столько народу, что заметить этого она и не могла.
— Папа дома. Он немножко прихворнул. Вчера ходил в бассейн и переохладился. На улице пекло, а вода прохладная.
Лера еще раз оглянулась и перешла на шепот:
— Андрюша у вас?
— С чего ты взяла? Отец же сказал тебе по телефону, что Андрей ему даже не позвонил.
— Так это правда?!
— Твой отец никогда не врет, — возмутилась Стефания.
Мама сама вела машину. По пути Лера все время оглядывалась, пытаясь заметить «хвост». Но в плотном транспортном потоке обнаружить что-либо подозрительное ей не удалось.
Войтницкие жили на Ленинском проспекте, недалеко от площади Гагарина. Это был добротный дом светлого кирпича, построенный в начале семидесятых. В нем обитали отставные дипломаты средней руки и военные. Материальному положению родителей Леры жилье уже не отвечало. Но отец менять квартиру не желал. Для него она была связана с целым букетом профессиональных и личных воспоминаний. Казимир во времена Советов работал в польском отделе МИДа. Поляк по происхождению, он прекрасно говорил на родном языке и понимал тонкости национального характера. В начале своей дипломатической карьеры Казимир провел год в Варшаве, где и женился на Стефании. Как все поляки, он хоть и вступил в партию, в душе оставался ярым антисоветчиком, демократические перемены принял с восторгом и сразу ударился в бизнес. Если российские чиновники либо пристраивались к державной бюджетной груди, подворовывая по мере возможности, либо уходили в отставку, поляки в силу национального характера еще во времена социализма умело совмещали то и другое. Казимир со своим другом, ректором Гданьского университета Сошальским создали компанию по транзиту товаров из Европы в Россию. Два года назад Казимир забрал свою долю и от дел отдалился. Заработанных денег, по его подсчетам, ему с женой хватит до смерти и еще останется дочери.
На пороге Казимир обнял Леру и посмотрел дочери в глаза:
— Что случилась, моя панночка? Я очень рад твоему приезду, но на тебе лица нет.
— Папа, ты ничего не знаешь?
Казимир и вправду не знал о неприятностях зятя. Лера шепотом поведала отцу, что ей пришлось пережить за последние дни.
— Уверен, Фирман Андрея в обиду не даст. У него же все суды схвачены, — успокоил чадо родитель.
— Я связывалась с его секретарем, тот по телефону говорить об этом не пожелал.
— Девочка, это же вполне естественно. Телефон секретаря олигарха наверняка прослушивают. Сейчас пообедаем, и мама отвезет тебя в офис Якова Моисеевича. Не сомневаюсь, там тебе все объяснят.
Есть Лере вовсе не хотелось, но, чтобы не обижать родителей, она уселась за стол. Лера любила своих маму и папу, но сегодня радости от встречи с ними не испытывала. Сейчас она больше всех на свете любила солидного мужчину, мэра закрытого города Андрея Алексеевича Мальгасова, а его рядом не было.
* * *
Фирман приехал в торговый центр на Красной Пресне на десять минут раньше. Он пригласил на обед двух министров и одного депутата, чтоб в непринужденной обстановке прощупать их мнение на случай его выхода в большую политику и подтолкнуть свой африканский проект. Начинать публичную деятельность, не заручившись поддержкой влиятельных друзей, Яша не считал разумным. Метрдотель, которого завсегдатаи называли Петром Петровичем, встретил олигарха в холле ресторана. Белый зал с золочеными светильниками славился русской кухней и высокими ценами. Десять минут до прихода друзей Фирман потратил на согласование меню и сумел выторговать себе двадцатипроцентную скидку. Первым в зале появился народный избранник. Всеволод Михайлович Карелин курировал бюджетный комитет Думы и с Фигманом виделся часто. Последний раз они встречались на прошлой неделе. Но тогда о желании Фигмана стать президентом не говорили. Разговор шел о покупке трех новостных каналов. Карелин попросил за посредничество три процента от продажной цены компании. Фирман настаивал на одном. Сошлись на двух.
— Если ты ждешь от меня отчета, — заявил Карелин, усаживаясь за стол, — то его нет. Я еще не со всеми встретился. Сам понимаешь — лето…
— Знаю, пора отпусков — лафа для вас, бездельников.
— Ко мне это не относится, я работаю. У меня и своих дел достаточно. Вот надеялся с тобой отдохнуть. Ты же приглашал на водохранилище, своим новым катером хвалиться, — обиженно напомнил депутат, — а вместо этого опять кабак.
Фирман нарисовал на круглом лице удивление:
— А чем тут не отдых? Никаких деловых разговоров. Вкусно покушаем, посмотрим друг другу в глаза и разбежимся. Быстро и приятно.
Карелин хмыкнул:
— Если за обед платишь ты, а, как я понял, приглашение исходило от тебя, зря свой бумажник не откроешь. Чего-то тебе да нужно.
— Ни хера мне не нужно. Могу я просто по-человечески посидеть с друзьями?
Карелин Фигману не поверил, но и возражать не стал.
— А вот и наши министры, — улыбнулся Фирман, заметив Тищенко и Вельта, которых Петр Петрович сопровождал к их столику. Министры выглядели торжественно. Оба выбритые, в темных костюмах и, несмотря на летнюю жару, в строгих галстуках. Яша позволил себе прийти в рубашке с короткими рукавами, шортах и сандалиях на босу ногу. Рубашку он носил навыпуск, и она мешковато спадала с его огромного живота. Зато «Ролекс» на его руке стоил в десять раз дороже туалетов двух министров и депутата в придачу. Мужчины пожали друг другу руки и уселись за стол. Официанты уже успели принести закуску и напитки. Министры выложили свои телефоны на скатерть. Фирман тоже достал из кармана трубку и, отключив ее, убрал обратно: — Терпеть не могу, когда мешают пищеварению, — сообщил он, затем выпил бокал боржоми и быстро начал есть.
— Господа, перед тем как жрать, выпьем по рюмке? — предложил депутат. Один из замерших сзади официантов бросился разливать водку. Но Фирман его остановил:
— Думцу налей, а нам не надо. Ребятам еще работать, а я завязал. И нечего нам в затылок дышать, понадобитесь, позовем…
Официанты исчезли. Народный избранник и министры опустили глаза к тарелкам. Они знали, что Фирман страдает запоями во времена своих депрессий, а в обычное время спиртного в рот не берет.
— Да, нам теперь днем не выпить, — не без сожаления произнес Тищенко.
— Построил вас хозяин? — продолжая жевать, усмехнулся Фирман.
— Нет, с премьером работать можно.
— Я не о нем. Я о хозяине Кремля.
— Да, там теперь как на минном поле, — согласился Вельт, пристраивая на грудь салфетку. — Круглые сутки покоя нет. В любое время может вызвать.
Карелин выжал лимон на устрицу, выпил рюмку, со смаком закусил и, подмигнув, заметил:
— Вы люди зависимые. Министры — от начальства, Яша от своих капиталов, а я, избранник народа, свободен как ветер. Дума в отпуске, чего не выпить?
