Шлем почесал в затылке:
— Мы с тобой, Маркуша, конечно, бля, кореши. Кого другого я бы для тебя закопал по дружбе. Но мочить Яшку, это, бля, дорогая работа. Тут придется исполнителя заинтересовать по полной. Сколько зелени положишь?
Садовский задумался, затем наклонился и пальцем начертил на мокром песке цифру в десять тысяч.
— Нет, Маркуша, за такие бабки можно нашего таможенника шлепнуть, пожалуй, даже из их начальства кого, но не толстого. За ним кормится половина авторитетов страны. Тут и до войны, бля, недолго. Меньше чем за сотку никто, бля, базар не откроет.
Садовский вздохнул, исправил первую цифру на двойку и дорисовал дополнительный ноль:
— А если так?
— За эти бабки, бля, репу почесать можно. У тебя найдется человек в его окружении?
— Нет, так купим. За денежки, Славик, чего не купишь? — улыбнулся бизнесмен.
— Лады, есть у меня на примете один снайпер. За такие бабки сработает. Жди меня в Москве, о деталях, приеду, побазарим.
— Вот на «мерине» моем и приезжай, — предложил Марик, предвкушая экономию на перегоне машины.
Шлем, усмехнувшись, потрепал друга по плечу:
— За что я вас, бля, жидов, люблю — никогда свой интерес не упустите!
Садовский стер носком башмака расчеты на мокром песке и виновато улыбнулся.
* * *
К удивлению эстонского семейства, москвичку путешествие на мотоцикле не утомило и не укачало. Она с аппетитом позавтракала в столовой хозяев и отправилась в свой гостевой дом. Эльза беспокоилась напрасно — и домом девушка осталась довольна. Во всяком случае, сожалений по поводу снятого жилья не высказала. Зато хозяева высказали несвойственный этой нации восторг внешностью и поведением гостьи. Молчал только Райво. Но его молчание Эльзу обмануть не могло. Москвичка сыну явно приглянулась. Эльза слышала, как, провожая ее до крыльца, сын предложил вечером покатать девушку по окрестностям. И та не возражала.
В коровнике, когда мужчины чинили автоматический транспортер для подачи корма животным, Райво спросил у отца:
— Она к нам надолго?
— Ты о ком? — не сразу понял Тыну.
— О Ксении, нашей постоялице.
— Пока договорились на месяц. Дальше не знаю.
— Жаль, мало, — вырвалось у Райво. Тыну внимательно посмотрел на наследника и решил высказать ему свои соображения.
— Сынок, я думаю, что слишком уделять внимание русской ты не должен. — Сын промолчал. Тыну тоже не сразу пояснил свою мысль. Они наладили ленту, сделали пробный запуск мотора, и только убедившись, что работа закончена, досказал свою мысль: — Ты уже взрослый мужик, сам подумай. Девушка молодая. Откуда у нее такие деньги? Боюсь, что у нее женишок есть с большим кошельком.
— Три тысячи и родители могли дать, — возразил Райво.
— Ты не знаешь. У нас на хуторе ее охраняют восемь мужиков из «Фалька». Они даже пулемет привезли. Так что будь осторожнее.
— Я никого не видел, — удивился молодой Сепп.
— И не увидишь, пока все сараи не облазишь. Они свое дело знают. Забились по точкам и на улице не болтаются. И тебя велели предупредить, кого постороннего поблизости от хутора заметишь, тут же дай знать.
— А кого нам бояться?
— Не знаю. Только мне даже пистолет вручили. Так что слишком на нее рот не разевай.
— Отец, она не ребенок. Покажет, если мое внимание ей в тягость.
— Как отец обязан тебя предупредить. А девушка она красивая, так что я тебя понимаю.
Эльза отметила интерес сына к гостье еще раньше мужа. О будущей невестке она думала не раз. Старший Райво и младший Тынис еще были не женаты и жили вместе с родителями. Младшему предстояло идти в армию. Старший выбора пока не сделал. И не потому, что был самовлюблен или капризен. Синонимом русского слова «супруга» в эстонском языке является слово «абикааза». Что в буквальном переводе означает помощница. Если учесть, что фермеры владели двадцатью гектарами земли, стадом в двести коровьих голов и плантациями клубники и красной смородины, нетрудно понять, что еще пара рабочих рук лишней бы им не показалась. Но подходящей «абикаазы» Райво пока не нашел. Да и невесты, пожелавшие бы провести молодость с коровами и телятами, в очередь к нему не становились. А красивая молодая москвичка в образе невестки родителям Райво даже и во сне не могла присниться.
Два дня на хуторе прошли спокойно. На третий за завтраком Ксения предупредила, что ждет гостя. И просила для встречи с ним отвезти ее в Таллинн. Тыну переглянулся с сыном. Тот уже успел покатать квартирантку по их владением и показать хозяйство. Услышав ее просьбу, Райво опустил глаза в тарелку с тушеной свининой и неожиданно спросил.
— Твоя жених приедет?
Ксения сначала не поняла, потом как-то сразу помрачнела и тихо ответила:
— У меня больше нет жениха. Он погиб.
За столом все затихли. Ксения резко вскочила и выбежала из столовой. Райво вышел следом за ней. Ксения стояла на крыльце, и плечи у нее вздрагивали. Райво положил ей руку на плечо:
— Прости, я не хотел тебя обижать.
— Дело не в тебе. Дай мне платок. — Он не понял. Она сама достала из его кармана носовой платок и вытерла глаза. Парень с благодарностью подумал о матери, которая утром вложила ему в карман свежий платок. Девушка вернула платок на место и едва слышно прошептала: — Отвезешь меня в город?
Райво с трудом скрыл радость:
— Конечно. Проси меня, что хочешь. — Она посмотрела на него и, первый раз за время, что успела прожить на хуторе, улыбнулась: — Спасибо, Райво. Ты очень хороший. И все вы очень хорошие. Я у вас как дома в детстве. — Но внезапно улыбка с ее лица слетела, и голос стал жесткий: — Через час я буду готова.
Сегодня небо затянуло тучами, он решил, что везти русскую на мотоцикле не надо, и взял у отца японскую иномарку. Это был здоровенный внедорожник, где к салону для пассажиров крепился небольшой кузов. Уже через полкилометра Райво заметил, что за ними кто-то следует. Помня разговор с отцом, спросил Ксению:
— Может, нам вернуться? Кто-то за нами едет.
Девушка посмотрела в зеркальце заднего вида и спокойно ответила:
— Не надо. Это моя охрана.
— Зачем охрана? Я могу девушка защищать. Я не трус.
— Не обращай внимания. А что ты не трус, я уже поняла. Иначе не повез бы меня в город.
Ему хотелось сказать ей еще что-то теплое и успокаивающее, но все русские слова из головы вылетали. Хотя в обычной обстановке он на языке «большого» соседа изъяснялся вполне сносно. Русскому его с детства учили родители. Тыну говорил почти без акцента, а Эльза даже читала русскую классику в оригинале. Сейчас Райво им за это благодарен, а был момент, когда он стыдился, что говорит по-русски, и часто это скрывал. Но время «развода» республик СССР миновало, и все постепенно возвращалось на круги своя. Отец ему всегда говорил: «Среди русских, как и среди нас, есть говно, а есть добрые хорошие люди. Многие из наших выжили в Сибири только благодаря таким русским. Человек отличается не нацией, а сердцем». И Райво это хорошо запомнил.
