Стоило мне положить трубку, как из-за двери, обитой антинасекомой пленкой, послышалось деликатное постукиванье.
— Входи, входи, — разрешил я.
Сердюк протиснулся в дверь, но не смог с ходу преодолеть баррикады из мешков и застрял, молчаливо гримасничая. Должно быть, он разуверился в защитных свойствах тетра-чего-то-пропилена, который сам же сюда прибивал. По крайней мере он никак не решался вслух задать мучащий его вопрос — только набирал воздуха в легкие.
— Все нормально, — сам успокоил я референта. — Никаких происшествий. Пан президент просто интересовался литературой.
Мой личный гэбэшник сделал радостный выдох. Несколько ярких коробок с макаронами тут же улетели куда-то в дальний угол. Мешок с крупой подо мною опасно закачался.
— Тихо-тихо, Сердюк, — сказал я, вскакивая с мешка. — А кстати! Вы ведь у нас были атташе по культуре. Напомните-ка мне, какие книжки написал Остап Лазарчук? Пан президент спрашивал, а я позабыл...
Мой вопрос застал экс-атташе врасплох.
— Василь Палыч, — уныло затянул он. — Если уж вы не знаете, мне-то, раздолбаю, откуда? Родители-шахтеры, детство в Донецке, школа КГБ в Москве. Я только одного Остапа Бендера и знаю...
— Пан Сердюк! — Я строго нахмурился. — Упаси вас Бог брякнуть такое завтра, на открытии доски. Опозорите меня перед диаспорой!
Мой референт виновато опустил голову. Он стоял передо мною — огромный, широкоплечий — и застенчиво ковырял носком могучего ботинка ближайший мешок, притворяясь этаким скромнягой. Нахал он был, конечно, первостатейный, гэбэшник, громила... но ведь не предатель! В свите Василя Козицкого предателей не нашлось.
— Ладно уж, Сердюк, — смилостивился я. — Днем вы начали рассказывать любопытный анекдот. Про ксендза и раввина... Ну, сидят они в вагоне, а дальше что?
37. МАКС ЛАПТЕВ
Плотный прямоугольник телефонной карты вошел в паз. Я набрал семь цифр, и почти сразу из трубки раздалась тихая музыка.
— Салют, пипл! Здрасьте, дамы и господа! — протарабанил под музыку валерин голос. — Вы набрали правильный номер, но меня нет. Я еще на службе, вернусь сегодня очень поздно или завтра очень рано. Если хотите оставить мне сообщение...
Я дал отбой и набрал валерин служебный.
— Слушаю вас, — кокетливым тоном произнесла незнакомая барышня.
— Здравствуйте, — мягко сказал я. — Будьте так добры, позовите Волкова.
— Валерь-Сергеича? — с сомнением уточнили на другом конце провода. — Но его нужно идти искать, и я не знаю...
— Пожалуйста, миленькая, поищите. — Я добавил в голос столько сахара и патоки, что, казалось, трубка вот-вот приклеится к уху моей собеседницы.
Барышне, по-моему, ужасно не хотелось сниматься с места и разыскивать Волкова неизвестно для кого.
— Простите, а кто его спрашивает? — стала выяснять она. — Валерь-Сергеич так не любит, когда его беспокоят...
— Меня зовут Максим. — К сахару и патоке в голосе я приплюсовал побольше меда и сиропа. — Я его старый-престарый школьный друг... Уж побеспокойте Валеру, в виде исключения. Он мне будет очень рад. Я подожду у телефона.
— Ну ждите, попробую... — Трубка стукнула об стол. «Задолбал меня этот Волков! — донеслось до меня приглушенное восклицание. — Из администрации до утра звонят, девки его звонят, лабухи его звонят, теперь школьный друг какой-то навязался... В другой раз пусть сотовый свой включает...»
Голос недовольной барышни сменился стуком каблучков. Потом я остался наедине с тишиной.
У каждого порядочного чекиста есть пара-другая неформальных личных контактов. Они возникают спонтанно и ценятся на вес золота. Ими нельзя злоупотреблять по мелочевке. Их бережешь на крайний случай и используешь, когда уж совсем подопрет.
Никаким школьным другом Валера Волков мне, естественно, не был. Я даже не знал, в какой школе он учился и учился ли вообще. Наше с ним приятельство возникло недавно и поддерживалось конкретными взаимными услугами. На сегодня Валера задолжал мне один фант. Если он меня выручит, будем квиты.
Должен выручить, сказал себе я. На него вся надежда. Нарушение субординации в моей профессии — крайне опасный трюк. Когда подозреваешь свое начальство в странных играх и хочешь прыгнуть через его голову, ты обязан заранее знать, куда приземлишься. И один только Волков может устроить тебе нормальное приземление: напрямую и без волокиты свести с человеком, больше других заинтересованным в скорейшей поимке «Мстителя».
Этот человек сразу тебе не поверит — и я бы себе не поверил. Он будет сомневаться — и я бы так же сомневался. Но этот человек — умный, я знаю. От анонимки с дурацкими ошибками он уже отмахнулся, но тебя, Макс, все-таки выслушает. А два килограмма пластита в сиреневом рюкзачке любого заставят засомневаться. Даже бывшего учителя чистописания...
— Алле! — раздался в трубке недовольный голос Волкова.
— Добрый вечер, Валера, — мягко сказал я. — Это Лаптев.
— Я уж догадался, Макс, — проворчал Волков. — От вашего брата и в Кремле не спрячешься, везде достанете. Страшнее вас только налоговая... Ты хоть не из конторы своей говоришь?
— С улицы, не бойся, — утешил я Валеру. — Мне очень нужна твоя помощь, дружок.
— Какие-нибудь билеты? — осведомился Волков. Он еще надеялся откупиться от меня пустяками. — Гребень в «Бомбее», Ночные Коты в «Люмьере», хочешь? «Скулы свело» в «Биг-Бене», «Наследники Тутти» в «Савве Морозове», надо? Могу устроить. Или «Джи-Эф-Кей» в «Пушкине» — самый крутяк. За пригласительными жуткий лом, я даже Филю пробросил и двух вице-премьеров, ей-Богу... а тебе сделаю!
— Спасибо, Валера, — ответил я. — Тронут твоей заботой, но как-нибудь в другой раз. Сегодня мне надо увидеться с твоим боссом.
— С каким конкретно? — попытался было замутить воду Валера. — Улови фишку, Макс: у нас же своя специфика. Я ведь числюсь во многих местах и у меня полным-полно боссов. Штук десять. Да еще в продюсерской фирме «Вервулф» я сам себе босс. И если я иногда сижу тут в Кремле, это совсем не значит...
— Не прикидывайся, — перебил я Волкова. — Ты отлично понял, кто мне сейчас нужен. И быстро.
— А Папа Римский тебе не нужен? — злобным шепотом спросил Валера. — А как насчет интимного свидания с Клавой Шиффер? Только свистни, Волков тебе все устроит. И быстро... Ты хоть соображаешь, о чем просишь?
— К Папе Римскому мне еще рано, — проговорил я в ответ. — Не созрел. Клава же, увы, не в моем вкусе... Я соображаю, Валера, о чем прошу. Дело очень серьезное, иначе бы не просил.
Из трубки донеслось раздраженное «Кыш! Кыш!» — Волков догадался выгнать из комнаты своих телефонных барышень.
— Это нереально, — заявил он мне, изгнав любопытную публику. — У него посетители расписаны на месяц вперед. К нему губернаторы неделями ждут приема. Сам мэр наш сегодня с боем прорывался. Ксении велено только помощников пускать вне очереди.
