Марк Томпсон, стоя рядом с Джо Сольдо, наклонился к его уху:
— Да, черт возьми, может она говорить! Знает, как подать себя!
Сольдо с улыбкой кивал головой.
Зал громыхал аплодисментами, восхищенными криками и одобрительным свистом. Сара говорила больше часа и полностью загипнотизировала зал.
Она покидала собрание победительницей. Еще не остывшая и не пришедшая в себя, откинувшись на спинку сиденья, молча поглаживала руку Джо Сольдо. Он тоже молчал, понимая, что Саре надо прийти в себя.
Прошло не менее десяти минут достаточно быстрой езды, пока она не нарушила молчание:
— Джо, ты уверен, что у моего дома нас не поджидает засада?
— Гарантирую, что все в порядке. Я вчера вечером направил к твоему дому шестеро моих парней. Они обследовали всю прилегающую территорию и обнаружили тройку репортеров. Мои ребята круто разобрались с ними и проследили, чтобы те убрались не только от твоего дома, но и из Нью-Йорка. Сегодня целый день мои люди периодически обследовали всю прилегающую территорию, и у меня нет никаких сомнений в том, что нам ничто не грозит.
— И поэтому ты предложил, чтобы мы ехали только на двух машинах?
— Лучше бы ехали на одной, но твои охранники, как верные псы, не оставят тебя.
— А где твоя машина?
— Я направил к твоему дому потрепанный «пикап», на которых обычно возят мелкие грузы. Шофер — преданный мне человек, он великолепный повар, и я уверен, что нас ждет прекрасный ужин.
— Я немного устала, но нам надо обязательно поговорить, и думаю, что ты прав, организовав ужин. Мы сможем и побеседовать.
— Да, дорогая, — и Джо несильно пожал ее руку.
Вскоре машины прибыли к уютному дому. Лимузин миссис Макоули въехал во встроенный гараж, а охранники, выйдя из своей машины, сразу же начали осматривать двор и беседовать с теми, кто охранял дом.
Сара поднялась в свою спальню, расположенную на втором этаже, где приняла душ и переоделась в легкое удобное платье.
В другом крыле второго этажа в уютной комнате был накрыт стол, горели свечи, и их неяркий свет придавал комнате, обставленной старинной мебелью, таинственность и особую привлекательность. Джо уже был здесь и не скрывал своего возбуждения.
Сара с легкой улыбкой на губах подумала: «Для Джо сейчас самое главное — попасть в постель. Сможет ли он оценить все то, что я расскажу? Но и откладывать разговор на потом нельзя. Завтра с утра опять встречи, затем праздничный обед. Нет, надо поговорить с ним сегодня, сейчас же».
Они устроились за столом напротив друг друга. Джо налил вино и вопросительно посмотрел на хозяйку.
— Ты хочешь, чтобы я предложила тост?
— Да, дорогая.
— А можно, мы выпьем молча, а затем честно признаемся друг другу, о чем думаем в этот момент?
— О’кей.
Они молча осушили бокалы. Джо нетерпеливо спросил:
— Ну, за что же ты выпила?
— Сначала ты скажи о своем желании.
— Хорошо. Я выпил за нашу встречу и за то, чтобы эта ночь принесла нам любовь.
— А я выпила за этот дом, где водопад удовольствий, кажется, впадает в океан страстей.
— И мы — ты и я — в одной лодке понесемся по бурным волнам любви этого бушующего океана.
— Да, милый.
Джо мгновенно снова наполнил бокалы и громко произнес:
— За нас!
— Да, за нас! — согласилась Сара и подумала: «Господи, я же хочу его, кажется не менее, чем он меня!»
А Джо в третий раз стал наполнять вином бокалы. Сара усмехнулась:
— Ты хочешь меня споить?
— Я хочу, чтобы ты почувствовала себя в плывущей по бурным волнам лодке.
Не успела Сара, отпив несколько глотков, поставить бокал на стол, как Джо тут же оказался рядом. Он взял ее за руку и молча увлек к дивану. Она не противилась, только тихо спросила:
— Что, здесь?
— Сначала — здесь, а потом — где угодно!
«Ну что ж, придется разговор отложить», — подумала Сара и покорно начала раздеваться.
Прошел почти час, прежде чем Сара наконец смогла рассказать о Хаммере. Конечно же, о своей любовной связи с чиновником из Белого дома она не стала говорить, да и зачем это знать горячему и темпераментному итальянцу?
Сольдо был вне себя. Он вскочил на ноги и еле сдерживался, чтобы не перейти на крик, говорил:
— Подонок! Гад ползучий!! Да я из него лапшу сделаю! — Он вдруг остановился напротив Сары: — Разреши, я убью его? Я с большим удовольствием набью ему морду и собственными руками убью! Разреши, дорогая?
— Нет, Джо, нельзя этого делать. Слишком много людей знают о его угрозах, и многие из них сразу же станут подозревать меня и моего мужа. Мы дадим нашим политическим противникам возможность направить свои ядовитые стрелы против Президента и его супруги. Кстати, это может серьезно помешать мне в предвыборной борьбе.
— Но все равно мне надо с ним встретиться! Он же и мою честь затрагивает…
— Пока не надо. Я попытаюсь с ним уладить эту проблему мирно. Но если он не пожелает…
— Я готов! Ты только скажи мне по телефону одно слово, а остальное я сделаю сам.
— Хорошо. Запиши на всякий случай его данные. Возможно, если он будет продолжать терроризировать меня, тебе придется им заняться.
Сара достала из сумочки записную книжку и продиктовала сведения о Хаммере. Положила книжку обратно и предупредила:
— Джо, запомни, без моего разрешения ты не должен ничего предпринимать, даже пытаться с ним говорить. Договорились?
На следующий день в Центре исполнительного искусства имени Форда состоялась очередная встреча Сары Макоули с избирателями. И опять речь претендентки на кресло сенатора от штата была принята с восторгом. А затем состоялась вторая часть праздника. В ресторане Джо Сольдо собралось не менее двух тысяч человек. В честь именинницы был испечен торт полутораметровой высоты. Он был украшен кремами национальных цветов США — красным, белым и синим. Артисты, все участники представления вовсю старались подчеркнуть, что Сара здесь своя. Одна из танцовщиц изображала саму именинницу в окружении мужского кордебалета, одетую в форму нью-йоркской бейсбольной команды «Янкиз». Исполнив танец, танцовщица подошла к столику, за которым находилась Сара, и спросила:
— Что бы вы пожелали себе на день рождения?
Сара встала, взяла из рук танцовщицы микрофон и ответила:
— Для меня самое важное в жизни — это семья и друзья, а самая большая мечта — Америка самая могущественная, а американцы — самые счастливые в мире и среди них нет бедных!
Зал взорвался аплодисментами. В этот момент к столику виновницы торжества приблизился Марк Томпсон:
