Она так увлеклась чтением и не заметила, что рука Хаммера проникла внутрь декольте и ухватилась за ее левую грудь. Он, часто дыша, промолвил:
— Как мне нравится, когда женщина не надевает бюстгальтер.
Линдрос вытащила его руку из декольте:
— Мистер Хаммер, мы же ведем деловые переговоры. Не так ли?
— С вами невозможно вести только деловые переговоры, — громко дыша, проговорил Хаммер и поднес свою руку ближе к глазам. — Вот эта рука, эти пять пальцев только что ласкали самое нежное тело, самое прекрасное на теле прекрасной женщины. Господи, не сон ли это?!
— Сколько вы хотите за эти бумаги? — миссис Линдрос явно старалась перевести разговор в спокойное, деловое русло.
— Я сначала бы хотел другого… Я хочу вас обнять, не лишайте меня этого удовольствия, прошу вас!
И его рука в мгновение ока снова оказалась на груди Элеоноры, которая неожиданно почувствовала в этом прикосновении мужскую силу и приятную тревогу. «Черт возьми! Кажется, я теряю контроль, и он сейчас возьмет меня!!»
Она попыталась освободиться от его объятий, но Хаммер запрокинул ее голову, и их губы встретились. Он буквально поднял ее и перенес на диван, через мгновение она лежала на спине, а Хаммер, действуя профессионально, умело раздевал ее. Элеонора почувствовала, что она не в силах сопротивляться этому красивому бабнику и тихо, со стоном произнесла:
— Господи, Майкл, ты хоть дверь замкни!
Он прекратил свои действия, приподнялся и попросил:
— Дорогая, сними одежду, пожалуйста! — и направился к дверям, на ходу расстегивая пуговицы на рубашке.
Повернув ключ в замке и подергав ручку, он пошел обратно, расстегивая ремень. Дальнейшие действия Хаммера были столь же стремительны и решительны, что через десять — пятнадцать секунд оба были голыми. И они начали!..
Время для них остановилось, и только когда они снова оказались у стола и молча выпили, то поняли, что находятся в офисе, куда в любой момент могут войти люди. Они оделись, Хаммер открыл дверь, и они продолжили деловые переговоры.
— Мистер Хаммер, — строго и по-деловому обратилась к гостю-партнеру миссис Линдрос, — вы так и не ответили на мой вопрос, сколько стоит эта информация?
— Элеонора, я же не с тобой торгуюсь, а с твоей хозяйкой. Поэтому передай ей следующее: за чету Макоули десять тысяч, за информацию о любовницах Президента — пять тысяч.
— За обе?
— Да. Пойми, я не бедный человек, но почему я должен платить кое-кому из тех, кто добывает ее? Понимаешь?
— Кажется, да. Я думаю, что мы заплатим требуемую сумму. Вы поверите мне и оставите эти бумаги?
— При одном условии, — улыбнулся Хаммер, — что мы перейдем на «ты».
— Хорошо, Майкл, будем обращаться друг к другу на «ты», а то выглядит это странно. Я думаю, что мы готовы будем заплатить тебе завтра, когда возвратится Элизабет Богарт.
— Хорошо, — Хаммер протянул свою визитку. — Вот моя карточка. Ты позвони мне, и я сразу же приеду.
— Хорошо, но скажи мне, Майкл, ты не рискуешь, добывая информацию о Президенте? — при этих словах Элеонора даже сделала испуганное лицо. — Как тебе удается добывать такую информацию?
— Я же работаю в кадрах, и у меня есть надежные люди, которым надо платить за риск. Поэтому я и хочу, чтобы деньги им давала твоя хозяйка, а не я.
— Хорошо. — Элеонора взглянула на часы. — Скоро придут сотрудники, и я думаю, что тебе пора уходить.
Хаммер поцеловал ее в щеку и удалился. Не откладывая, Элеонора сразу же набрала номер мобильного телефона Богарт. Та сообщила, что прибудет в офис минут через пятнадцать. Элеонора сделала уборку и прошла в туалетную комнату, где привела себя в порядок.
Вскоре прибыла миссис Богарт, и Элеонора, ничего не скрывая, рассказала ей о результатах переговоров. Богарт ее рассказ позабавил, и, смеясь, она слушала и часто переспрашивала подругу о деталях.
После этого она произнесла:
— Ну что скажешь, кобель — есть кобель. Мне кажется, он готов перетрахать всех женщин Вашингтона и округа в целом! Ты обратила внимание, он, негодяй, подозревает жену Президента в том, что она лесбиянка. Вот это уже чересчур! А каков скряга! У него брат — миллиардер, сам он — миллионер, а разменивается по мелочам. Ну, погоди, наш храбрый хреноносец, мы с тебя, ради спортивного интереса, сдерем денег в десять раз больше! — и Элизабет неожиданно сменила тему: — Так говоришь, расслабилась и получила удовольствие. И правильно сделала. Мужчина он ничего. Кстати, а он не говорил, что у него сегодня вечером свидание?
— Нет. Не мог же он говорить мне об этом.
— Ты права. Спасибо тебе. Иди отдыхай, да и мне пора домой.
Миссис Богарт подошла к сейфу и положила в него бумаги, которые оставил Хаммер. Затем, что-то вспомнив, спросила:
— Кстати, Барбара не говорила о результатах ее беседы с Левин?
— Нет, но как мне сказала сама Левин, то на предложение Барбары выдать доверенность на право защиты ее интересов, она ответила отказом.
— Значит, поддерживать обвинения прокурора Гордона в суде она не намерена, — миссис Богарт на мгновение задумалась и продолжила: — Я считаю, что так и будет. Сейчас Левин солжет суду, а затем нам легче станет действовать в отношении ее самой. Хорошо, Элеонора, давай разбегаться. Мне сегодня предстоит тяжелый вечер.
— С мужем? — озорно блеснула глазами подруга.
— С мужем, но не своим.
— Ну, ну готовься к тому, что придется мне тобой заниматься.
— Не дай бог! — хохотнула Лиз и, махнув рукой, вышла из кабинета.
Спускаясь к машине, она подумала о Хаммере: «Ну и ковбой этот тихоня! Посмотрим, как он будет действовать дальше».
А «ковбой» в этот момент, выбирая время, когда в кабинете будет один, названивал в загородный дом Президента, но Сара еще там не появлялась, и он решил, что есть время, чтобы заняться текущими делами.
Если бы кто-то заглянул в бумаги, которые Хаммер складывал в тонкую папку с металлическим замком, то здорово бы удивился. Он складывал в эту папку материалы, компрометирующие Президента, его жену, а также листки с информацией на бывших любовниц — Крипас и Биделл. Несколько часов назад Хаммер точно такие же материалы продал подруге Элизабет Богарт — Элеоноре Линдрос. Затем взял чистый листок бумаги и толстым черным фломастером написал: «Для прокурора Томаса Гордона». Он положил папку в сейф, замкнул его и, сунув ключ в карман пиджака, возвратился к столу. Удобно устроился в кресле и, потянувшись к телефонному аппарату, набрал номер. Дождавшись ответа, произнес:
— Мистер Гордон? Добрый вечер, это Майкл Хаммер. Я подготовил бумаги, которые вы заказывали. Когда их вам передать? — и, услышав ответ, сказал: — О’кей, значит, завтра ровно в десять утра я буду у вас.
