— Вы желаете добавить еще что-нибудь к иску?
— Да, ваша честь, — ответил Хаммер и поднялся со своего места. — Ваша честь, я хочу обратить внимание на то, что я — чиновник Белого дома и, естественно, целиком зависим от своего руководства. И когда следовал приказ прибыть к миссис Саре Макоули в загородную резиденцию, то я, естественно, выполнял его. Все, что затем происходило со мной, я рассматриваю как вынужденную необходимость для меня исполнять приказ. Все это я рассматриваю как принуждение меня к вступлению в сексуальную связь помимо моей воли. Действия миссис Макоули причинили мне душевную боль, унизили и оскорбили меня.
Судья посмотрел в сторону ответчицы:
— Что можете сказать вы?
Встала Макоули.
— Ваша честь, я полностью отвергаю все изложенное в иске и только что заявленное мистером Хаммером, за исключением одного. Он действительно, в связи с исполнением мною роли руководителя рабочей группы по преобразованию системы здравоохранения, несколько раз доставлял в загородную резиденцию Президента по моей просьбе некоторые материалы. Все остальное — это клевета с целью оскорбить и унизить меня, естественно, эти оскорбления наносят огромный моральный ущерб моей семье и имиджу Президента. Это целенаправленная провокация!
Она закончила речь и села. Поднялась адвокат Хаммера.
— Ваша честь, мистером Майклом Хаммером были представлены Высокому суду документальные доказательства — фотографии, которые свидетельствуют, что у него была сексуальная связь с миссис Макоули. То, что она отрицает факт сексуальной связи с ним, а фотографии, предъявленные Высокому суду доказывают, что такая связь была, позволяет сделать и еще один вывод, что истец доказал, что вступал он в эту сексуальную связь по принуждению.
Адвокат села, а Хаммер наклонился к ней и тихо, радостным голосом сказал:
— Вы молодец! Влепили в яблочко.
Слово взяла адвокат миссис Макоули:
— Ваша честь, можно ли задать вопрос мистеру Хаммеру?
— Разрешаю.
— Мистер Хаммер, а не могли бы вы пояснить, кто фотографировал эти сцены?
Хаммер смутился. Он явно не был готов к такому вопросу. Адвокат тихо предложила:
— Давайте скажем, что фотографии и пленку вам подбросили, — она хотела встать, но Хаммер придержал ее рукой и стал отвечать сам.
— Ваша светлость, когда я понял, что миссис Макоули не прислушивается к моим просьбам о прекращении угнетения и подавления моей воли, то я предпринял некоторые меры. Однажды, когда она на некоторое время вышла из своей спальни, я установил фотоаппарат с таймером, и он автоматически производил съемки.
Адвокат миссис Макоули продолжала задавать вопросы:
— Мистер Хаммер, а в каком месте вы установили свой фотоаппарат?
После короткого замешательства Хаммер ответил:
— На трюмо в углу. Я его замаскировал среди предметов парфюмерии, стоящих там.
— Мистер Хаммер, а не могли бы вы сообщить Высокому суду название вашего фотоаппарата?
— Я не помню. Фотоаппаратом мне приходится пользоваться редко.
— Скажите, а кто проявлял фотопленку и печатал фотографии?
— Это делал я сам в автомате супермаркета.
— Вы что, хотите сказать, что никто, кроме вас, к проявлению фотопленки и печатанию фотографий доступа не имел?
— Да, именно это я и хотел сказать. Не мог же я афишировать все это.
— Понятно. И еще один вопрос. Скажите, мистер Хаммер, а зачем вам понадобилось фотографирование?
— А с тем, чтобы с помощью фотографий убедить миссис Сару Макоули прекратить издеваться надо мной. Но когда я это сделал, она пообещала, что со мной случится что-то страшное и я смогу забрать эти фотографии с собой на тот свет. Тогда я решил, что у меня остается единственный путь: гласно заявить обо всем и потребовать от миссис Макоули извинений, заверений, что в отношении меня не будут применены репрессии, и выплатить мне компенсацию за унижения, которым я подвергался.
— Благодарю вас, мистер Хаммер, — сделала небольшой вежливый поклон адвокат и обратилась к судье: — Ваша честь, если вопросов ко мне или миссис Макоули не имеется, миссис Макоули просила бы предоставить ей возможность сделать заявление по утверждениям мистера Хаммера, которые мы с вами только что слышали.
Судья согласно кивнул головой.
— Пожалуйста, миссис Макоули.
— Ваша светлость, я прошу вашего разрешения показать фотографии, которые предъявил суду мистер Хаммер, на мониторе.
В зале суда на стенах были укреплены большие экраны для проекцирования изображений. Когда на экранах появилось изображение, зал буквально вздрогнул и глухо зашумел. Все потрясенно смотрели на то, что там было показано. Полностью обнаженная Сара, высоко подняв ноги, лежала на спине, а на ней, сверху, обнаженный Хаммер.
Миссис Макоули чуть дрогнувшим голосом сказала:
— Я прошу прощения у вас, Ваша светлость, и у всех присутствующих, но смотреть на это изображение надо во имя справедливости. Я утверждаю, что на этой фотографии имеется изображение только моей головы, а остальные части тела, не мои. Обратите внимание, снимок сделан с высоты гораздо большей, чем высота трюмо, о котором говорил мистер Хаммер. Кстати, у меня в спальне нет трюмо, а есть небольшой туалетный столик с зеркалом. В связи с этим, Ваша светлость, мы выступаем с ходатайством произвести экспертизу фотографий и фотопленки, представленных суду.
Монитор выключили. Судья поднял деревянный молоток и произнес:
— Ходатайство удовлетворяется. Я назначаю экспертизу и объявляю перерыв судебного заседания на четыре дня.
Миссис Макоули и ее адвокат сразу же уехали. Они ни словом не обмолвились при выходе из здания суда, когда их обступили журналисты. Майкл Хаммер не выдержал и на вопросы ответил:
— Господа, рассмотрение дела в суде не закончено. Через четыре дня я готов буду ответить на все ваши вопросы.
Он вместе с адвокатом сразу же сели в машину и, проехав несколько кварталов, остановились рядом со сквером. Молчавшая все время адвокат с упреком произнесла:
— Мистер Хаммер, мы же с вами договорились, что на вопросы буду отвечать я или вы, но только после обсуждения ответа со мной. Вы даже не заметили, как влезли в капкан с этим трюмо. Экспертиза легко докажет, что точка съемки находилась где-то над потолком, но не на трюмо. На вопрос, кто фотографировал, вы должны были пояснить, что не знаете фотографа, так как под давлением неизвестного шантажиста вынуждены были купить у него за большие деньги эти фотографии и пленку.
— Возможно, я допустил ошибку. Мне показалось, что это упростит дело и не понадобится долго объясняться по остальным вопросам. Как вы думаете, что можно предпринять?
— Надо подумать. Если не возражаете, завтра встретимся и все обсудим.
