— Правильно, хватит, — поддержала хозяйку салона Элеонора, — пора переходить к делу.
— Хорошо, дамы, переходим к делу, — согласилась Элизабет и сразу же обратилась к Декарт: — Давай, дорогая, выкладывай, что у тебя.
— Я помогла Люси Бриттон оформить необходимые материалы в суд, оформила с ней договор и получила заверенную доверенность о том, что все ее дела впредь буду вести я сама, без ее участия. Вчера встретилась с Моникой Левин.
— Ну и как? — напрягшись, наклонилась вперед Элизабет.
— Толстушка с сексуальными губами, да и бедрами тоже. На такую может клюнуть любой мужчина. В то же время, поверьте мне, подруги, с такой мужчина долго заниматься любовью не будет. Обычно через месяц-другой с такими расстаются.
— Черт с ней. Меня мало интересует ее внешность, как-нибудь посмотрю на нее. Сейчас для нас главное, чтобы она согласилась хотя бы подать сигнал, что готова выступить в суде свидетелем на стороне Бриттон.
— В принципе, по-моему, с ней можно договориться.
Увидев, что подруга замялась, Элизабет спросила:
— Ты сказала «но», что это значит? Ты в чем-то сомневаешься? Скажи, есть у тебя сомнение?
— Ты права. Мне показалось, что, если мистер Президент попросит сделать так, как он скажет, то она плюнет на деньги, которые ей можно будет пообещать.
— Вот как! Ну и что ты предлагаешь?
— Я хочу попытаться получить от нее такую же доверенность, какую получила от Бриттон.
— Конечно, это было бы прекрасно, но насколько это реально? Будем надеяться, что тебе удасться решить этот вопрос.
Элизабет перевела взгляд на Кристол:
— Что тебе удалось, Магдалена?
Кристол сделала попытку встать, что сразу же выдало в ней принадлежность к армии, это было недалеко от истины. Магдалена Кристол была телохранителем при Элизабет Богарт. Тем не менее они были хорошими подругами и разности положений не чувствовалось. Голос у Магдалены был мягким и звучал негромко.
— Мне удалось получить информацию о трех дамах, которые были близки с мистером Президентом.
— Ого! Ты установила трех любовниц Макоули?! Поздравляю! Это свидетельствует о том, что наша операция имеет большие шансы, мы можем существенно подкрепить свое финансовое положение. Ну и кто они — эти счастливицы?
Магдалена потянулась за своей сумочкой, лежавшей рядом на свободном кресле, и достала из нее блокнот:
— Первая из них — Кэт Бредли. Репортер новостей телекомпании КАРК — филиала NBC в Литл-Роке. Она стала любовницей в 1977 году, когда брала интервью у генерального прокурора штата Арканзас Джона Макоули; вторая — Илона Сталлер, заявляет, что в 1978 году в том же штате Арканзас ее изнасиловал мистер Макоули, и, наконец, третья — Карола Цайс.
— Скажи-ка, каков Макоули! — воскликнула Элизабет. — Прямо половой разбойник или половой гигант этот Джон Макоули! Ты с ними не разговаривала?
— Нет, конечно. Я действовала так, как вы мне приказали.
— Правильно сделала.
Сколько раз пыталась Элизабет уговорить Магдалену обращаться к ней на «ты», девушка оставалась прежней и обращалась к своей хозяйке-подруге только на «вы».
— Где сейчас находится наша первая любовь — Кэт Бредли?
— Она вчера приехала в Вашингтон, чтобы попытаться встретиться со специальным прокурором Томасом Гордоном, но встреча не состоится ни завтра, ни послезавтра — прокурор в отъезде и возвратится только в четверг или в пятницу. Моя помощница-детектив на всякий случай следит за ней. Связь с помощницей у меня постоянная, и если вы пожелаете узнать, где находится Бредли, то ответ получите в течение минуты.
— Молодчина ты, Магдалена! Я хочу с ней встретиться немедленно, как только она окажется в своем номере отеля.
— Хорошо, я сейчас выясню, — ответила Магдалена и вышла в другую комнату.
Элизабет, улыбаясь, посмотрела на оставшихся подруг:
— Сделаем так. Ты, Элеонора, останешься здесь, будешь дежурить на телефоне. Если позвонит мой муж, скажи, что у меня встреча с группой активисток. Записывай все звонки. Вот тебе мобильный телефон. Он оформлен на подставное лицо. Именно на этот аппарат может позвонить Моника Левин. Представься моей помощницей, естественно, ты не назовешь свою настоящую фамилию. Короче говоря, ты остаешься хозяйствовать в офисе, а ты, Барбара, направляешься со мной на встречу с бедной Кэт Бредли и не забудь захватить с собой все свое обаяние, на которое могут клюнуть не только мужчины, но и женщины.
— Будет исполнено, мой командир! — весело ответила Барбара.
Вошла Магдалина и сухо сказала:
— Бредли у себя в номере. Она явно никуда не собирается.
— Прекрасно. — Элизабет обратилась к Декарт: — Поехали, Барбара!
Но тут скромная Кристол неожиданно проявила характер и решительно сказала:
— Я тоже с вами!
Богарт улыбнулась.
— Хорошо, хорошо, Магдалена, ты поедешь с нами.
Они сели в светлый «форд» и через двадцать минут были в холле отеля.
— Подруги, сделаем так: я и Магдалена посидим здесь, в холле, а ты, Барбара, поднимись к ней в номер и договорись о нашей встрече. Беседовать с ней буду я и Барбара. Магдалена, ты в коридоре.
После этого Элизабет и Магдалена направились в дальний угол, где стояли большой кожаный диван и кресла, а Барбара вошла в лифт. Не успела Элизабет пролистать журнал, лежавший перед ней на столике, как Барбара возвратилась.
— Все о’кей! Она задала несколько вопросов и, поняв, о чем пойдет разговор, согласилась на встречу.
— Хорошо. Тогда пошли. Жди нас, Магдалена!
— Я вас буду дожидаться на этаже, — сказала Кристол и тоже поднялась с кресла.
В обыкновенном однокомнатном номере подруг встретила пожилая дама. Лицо ее было усталым. По тому, как она пыталась как-то пристроить чуть дрожавшие руки, можно было понять, что мисс Бредли волнуется. Она пригласила гостей присаживаться и низким грудным голосом извиняюще сказала:
— Я, к сожалению, не могу предложить ни кофе, ни чая. Но если пожелаете, то я могу заказать в ресторане, чтобы принесли. — И рука Бредли потянулась к телефону.
— Нет, благодарим, — остановила ее госпожа Богарт.
— Если вы не возражаете, мы представимся. Моя подруга Барбара рассказала вам, что я владелица крупной фирмы. Я хочу добавить, что одновременно являюсь президентом фонда «За свободу женщин». Именно это и привело нас к вам. Наш фонд ставит перед собой цель — помочь женщинам Соединенных Штатов избавиться от бесконечных сексуальных домогательств со стороны мужчин, которые почему-то решили, что служебные офисы — лучшее место, чтобы приставать к подчиненным сотрудницам, ставя нормальные условия работы в зависимость от их согласия удовлетворить любовные утехи босса. Нам известны сотни случаев, когда оскорбленные женщины, с гневом отвергнув домогания начальников всех рангов, подвергались за это гонениям и унижениям, часто приводящих к увольнениям или добровольным уходам с работы.
