ГЛАВА ПЕРВАЯ
Лежа в постели, Вилли Кайзер представлял себе ночь любви с женщиной, чье лицо он не мог увидеть. В квартире они одни. Окна закрыты и занавешены плотными шторами. Она — голая, на ней только черные кожаные сапоги выше колена и кожаный пояс. Длинные волосы распущены. В руках у неё кнут.
Он стоит на полу на коленях, тоже голый, на шее у него собачий ошейник.
Она начинает бить его кнутом, он кричит, и её это возбуждает. Она бросает кнут, опускается на пол рядом с ним, и он со вздохом наслаждения входит в нее. Потом она надевает ошейник на себя, и теперь уже он хлещет её кнутом — до крови. Она кричит: «Остановись! Не надо! Не надо-о-о!»
Но на самом деле она хочет, чтобы он продолжал её хлестать. И они опять занимаются любовью на ковре…
Нелепо считать, что все женщины в сексе мазохистки, что они действительно хотят, чтобы им постоянно причиняли боль. Но если не понять, каким образом вообще можно получать удовольствие от боли, если не понять, почему мужчины мечтают причинить женщинам боль в момент любви, невозможно понять мужскую сексуальность в принципе.
Это мир перевернутых зеркал, детских ночных кошмаров, подросткового стремления поскорее обрести все достоинства зрелого мужчины.
Вилли Кайзер, доктор юриспруденции, прокурор с многолетним стажем, и не подозревал, что все его переживания, связанные с сексуальностью, коренятся в детских эмоциях.
Вопрос: если мужчина все ещё не может избавиться от детских страхов, находясь в постели с любовницей, то когда же для него начнется взрослая жизнь? Ответ: возможно, никогда.
Многие мужчины, вырастая, рассекают пуповину, привязывающую их к детским фантазиям и переживаниям. Те, кто не сумел расстаться с прошлым, и не подозревают, что все эти идеи сексуального рабства, пыток и издевательств сформировались у них в раннем детстве.
За всем этим лежит страх опозориться и утратить контроль над женщиной, проявить свою слабость.
Все, что суждено пережить мужчине на протяжении долгой жизни, он уже испытал в детстве. Детские кошмары и страдания будут вновь и вновь возвращаться к взрослому человеку. Только на сей раз роль матери будет играть любовница или жена.
Отцы обыкновенно передоверяют воспитание детей матерям. Поэтому отцы очень поздно входят в эмоциональную жизнь ребенка. Не отцы, а матери кормят младенца, когда ему хочется есть, укрывают его, когда ему холодно, берут на руки и успокаивают, когда он чего-то испугается, или наказывают, когда он нарушает правила приличия.
В случае с Вилли все было ещё проще. Он вообще никогда не видел своего отца живым — только на немногих оставшихся фотографиях. Его отец ушел на фронт, когда сыну было всего два года. Вилли воспитала мать, на которую в конце войны обрушились все беды мира. Маленький Вилли об этом и не подозревал. У него была своя жизнь, и в ней мама была центром вселенной, неограниченным самодержцем.
«Не делай этого!» слышал ребенок материнский голос. «Ты должен поступать так, а не иначе. Встань, иди, ложись, ешь, пей» — эти команды управляли его жизнью. Но необходимость подчиняться матери подрывала его самоуважение.
Наконец наступил момент, когда подраставший Вилли в первый раз произнес робкое «нет». Это была попытка вернуть себе независимость, утвердить себя как личность.
Став подростком, Вилли Кайзер начал на все отвечать «нет». Восстав против материнской власти, он утверждал свою независимость. В борьбе за это он старался проводить побольше времени вне дома, на улице, в общении со своими сверстниками. Друзья и приятели ценили в нем совсем не то, что мама. Они хотели, чтобы он был самостоятельным, смелым и решительным. В какой-то момент он понял, что лучше быть хулиганом, чем маменькиным сынком.
Одновременно Вилли попытался стать мужчиной в общении с девочками, но наткнулся на отказ и презрение.
— Что ты позволяешь себе, маленький негодяй? — визжала девочка, которой он запустил руку под юбку. — Убирайся! Я не желаю тебя больше видеть!
Вилли ещё не понимал, что говорить сексу «нет» — это традиционная роль девочки. Девочки во всем стараются подражать матерям. А те внушают дочерям, что они должны до последнего противиться недостойным предложениям мальчиков.
— Если что-то произойдет, виновата будешь ты, а не он, — сообщает мама грустную новость свой дочери.
Девочка с детства учится говорить «нет», отталкивать мужчин, не позволять им ничего лишнего и соглашаться на интимные отношения только после свадьбы.
В результате юный Вилли, чье тело уже созрело для любви, сообразил, что он сможет добиться своего только силой. Но он ещё не подозревал, что в этой борьбе за право укладывать женщин в постель он проведет всю жизнь.
— Я разрешу тебе это, только если мы поженимся, — говорила ему девушка, с которой он встречался.
— Нет, только не сегодня, потому что ты очень грубо себя ведешь. К тому же ты выпил, а я неважно себя чувствую, — говорила ему жена.
— Отстань, меня это совершенно не интересует, — говорила ему женщина, которую он мечтал сделать своей любовницей.
Всякий раз это больно ранило Вилли. Он воспринимал отказ как оскорбление, словно женщина выражала сомнение в чем-то самом для него главном — в его силе и мужестве. Отказ женщины лечь с ним в постель возвращал Вилли к тем временам, когда всем в его жизни распоряжалась женщина — мать.
Некоторые мужчины с головой уходят в работу, другим — более счастливым — удается найти покладистую женщину. Третьи начинают пить.
Некоторые мужчины вовсе не в состоянии справиться со своим гневом. Они погружаются в садо-мазохистские фантазии, которые придают им ощущение силы и власти. Избивая женщину, издеваясь над ней, мужчина наконец-то берет реванш за все унижения, причиненные ему женщинами, в первую очередь его матерью.
Сладость полного господства над женщиной Вилли Кайзер впервые испытал в сорок с лишним лет. Его брак окончательно разрушился — надменная и чопорная жена из обедневшего, но знатного рода уехала к родственникам во Франкфурт. Она гордилась своим дворянским происхождением даже в республиканские времена.
Вилли Кайзер несколько дней, сказавшись больным, беспробудно пил дома. А в ближайшее воскресенье один из приятелей свозил его в дорогой публичный дом в Гамбург. Они хорошо заплатили, и Вилли получил то, о чем мечтал всю жизнь.
Проститутке было под сорок. Высокого роста с плотной фигурой и коротко стриженными волосами, она оценивающим взглядом смерила Вилли с ног до головы и вытащила из шкафа большой хлыст, сапоги, кожаные куртку и штаны.
— Переодевайся, — приказала она низким резким голосом. Вилли, неловко посмеиваясь, снял костюм, галстук и рубашку и натянул на себя все кожаное. Новенькая куртка поскрипывала у него на плечах. Он взял в руки хлыст и с интересом посмотрел на себя в зеркало.
