Тем не менее Макфарлейну пришлось уйти в отставку.
Преемник Макфарлейна на посту советника президента по национальной безопасности адмирал Джон Пойндекстер, более осторожный человек, сказал израильтянам, что с этими тайными делами пора заканчивать.
Засомневался и Давид Кимхе. Он перестал заниматься иранской сделкой, сославшись на то, что у него масса дел в министерстве. Тогда на первое место выдвинулся советник премьер-министра Переса по проблемам борьбы с терроризмом Амирам Нир.
Нира сразу же не взлюбили в разведывательном сообществе Израиля. Когда Перес назначил его на этот важнейший пост, Моссад и Шин-Бет были в шоке. Бывший журналист не пользовался доверием спецслужб.
Директор Моссад пошел на такой демонстративный шаг, как изменение состава консультативного комитета по разведке. Он исключил из состава комитета советника премьер-министра по терроризму — только для того, чтобы поменьше иметь дело с Амирамом Ниром.
Нир быстро обнаружил, что разведчики не хотят с ним сотрудничать. Он не смутился и стал показывать политические зубы. Нир убедил премьер-министра поручить ему сотрудничество с Советом национальной безопасности Соединенных Штатов. Он отправился в Вашингтон и нашел родственную душу в заместителе Макфарлейна — подполковнике Оливере Норте.
В прошлом боевой офицер, Норт сравнительно недавно был переведен в бюрократические коридоры Вашингтона. Норт, бравый морской пехотинец и вьетнамский ветеран — вся грудь в орденах, — понравился Ниру.
Они прекрасно поладили. Молодые люди наслаждались ролью закулисных игроков, которые, отодвинув в сторону своих боссов, самостоятельно делают крупные ставки в геополитических играх.
Советник премьер-министра по своей должности имел доступ ко всей информации о международном терроризме, добываемой израильской разведкой. Он делился этой информацией с Оливером Нортом, который не упускал случая козырнуть в Белом доме своей осведомленностью.
Когда Макфарлейн ушел с поста советника президента и его сменил адмирал Пойндекстер, роль Оливера Норта в американской администрации возросла, и он стал еще теснее сотрудничать с Ниром.
В январе 1986 года у них возникла совсем уж нелепая идея: взять с Ирана побольше денег за оружие, поставляемое Соединенными Штатами и Израилем, и пустить эти наличные доллары на помощь повстанцам, которые сражались против сандинистского режима в Никарагуа. Это стало важным, после того как конгресс перестал финансировать «контрас».
Рейган подписал секретную директиву «Выбор по необходимости», в которой говорилось, что продажа оружия Ирану соответствует интересам Соединенных Штатов.
Пентагон получил указание передать ЦРУ четыре с половиной тысячи противотанковых ракет, чтобы иранцы могли остановить наступающие иракские танки.
Когда вице-президент Джордж Буш-старший прилетел в Израиль, Амирам Нир попросился к нему на прием. Осторожный Буш по спецсвязи связался с Вашингтоном и попросил к телефону вице-адмирала Пойндекстера. Телефонисты спецкоммутатора Белого дома не могли найти адмирала, и трубку взял Оливер Норт. Он сказал вице-президенту, что Ниру вполне можно доверять. Амирам Нир пояснил Бушу цель операции: во-первых, добиться от иранцев полного освобождения заложников, во-вторых, установить отношения с теми людьми, которые определяют политику в Тегеране.
Еще несколько партий оружия были отправлены в Иран, но американцев больше не освобождали.
В мае 1986 года Макфарлейн, Нир, который выдавал себя за американца, и еще несколько человек полетели в Тегеран на самолете «Боинг-707» с грузом пусковых установок для оперативно-тактических ракет.
В качестве личных подарков они привезли с собой Библию, на которой расписался президент Соединенных Штатов Рональд Рейган, большой шоколадный торт и несколько новеньких револьверов марки «кольт».
Профессионалы были правы в своем скептицизме. Ничего из этой хитроумной операции не вышло. Более того, история выплыла на свет божий и закончилась грандиозным международным скандалом. В Соединенных Штатах было проведено расследование по делу «Иран-контрас».
Сенатор Арлен Спектер, республиканец и глава сенатского комитета по разведке, провел закон, который требовал от президента коренной реорганизации ЦРУ. Сотрудников администрации, начиная с Оливера Норта, кто пытался скрыть правду от конгресса, отдали под суд, а президенту был наказано не пытаться скрывать тайные операции от народных избранников.
Сенатор Спектер, чьи предки приехали в Америку из России, начал свою карьеру с работы в знаменитой комиссии Уоррена, которая расследовала обстоятельства убийства президента Джона Кеннеди.
Молодой юрист предложил и отстаивал версию о том, что одна и та же пуля убила Кеннеди, а затем ранила техасского губернатора Джона Коннэли, который сидел в машине рядом с президентом. Этот вывод вызвал массу сомнений у других юристов, но Спектер твердо стоял на своем. Он пришел к выводу, что именно Ли Харви Освальд убил Кеннеди.
Спектер стал одним из самых заметных американских прокуроров. В 1980 году его на горе Рейгану выбрали в сенат.
Президенту Соединенных Штатов Рональду Рейгану пришлось публично каяться, и премьер-министр Израиля Шимон Перес оказался в столь же дурацком положении.
Но аятолла Хомейни принял израильское и американское оружие, не побрезговал, хотя именовал эти страны «большим и малым сатаной». Иран получил возможность выстоять в войне с Ираком, который уже не знал, как прекратить боевые действия.
В 1988 году Саддам предупредил Хомейни, что обстреляет Тегеран боеголовками с отравляющим газом, а перед этим проведет бомбардировку города, чтобы в домах вылетели окна и газ мог отравить как можно больше людей. Считается, что именно эта угроза заставила Хомейни 20 августа 1988 года признать резолюцию Совета Безопасности № 598 и подписать перемирие с Ираком. Ирак не подписал Женевскую конвенцию о запрете химического оружия, производил его в больших количествах и уже использовал на поле боя. Так что у Хомейни были основания серьезно отнестись к угрозам Саддама.
Война с Ираном, затеянная Саддамом, продолжалась восемь лет и закончилась ничем, кроме гибели людей.
Считается, что во время войны погибло около трехсот тысяч иранцев и примерно сто двадцать тысяч иракцев. На самом деле, видимо, потери были значительно большими. И обе стороны никак не хотели обменяться пленными.
Только после свержения Саддама, в апреле 2003 года, Ирану передали, наконец, тела восьмидесяти трех иранцев, которые погибли на территории Ирака. А иранцы 5 мая вернули в Багдад последние пятьдесят девять иракских военнопленных. Некоторые из них провели в плену двадцать лет.
Несмотря на огромные потери, официальная иракская пропаганда называла войну победоносной, а Саддама рисовала великим полководцем. Он произвел себя в маршалы, хотя ни дня не служил в армии. 9 августа 1988 года был объявлен днем «великой победы».
Саддам сохранил ненависть к Тегерану и поддерживал оппозиционную иранскую группу «Моджахеддин аль-Хальк» ( «Народные воины»), которая нашла приют в Ираке. Численность ее отрядов достигала пятнадцати тысяч человек. Время от времени они устраивали Тегерану какую-нибудь неприятность, что доставляло радость Саддаму. В 1992 году боевики «Моджахеддин аль-Хальк» захватили иранские посольства сразу в тринадцати странах…
