Под руководством Владимира Ефимовича в отделе подготовили записку «О подборе и расстановке кадров в партии и государстве».
Речь шла о необходимости обновления и омоложения партийных кадров. Семичастный показал, что идет застой, кадры стареют, а резерва нет, потому что если первому секретарю обкома или райкома пятьдесят — пятьдесят пять лет, то второму секретарю, который теоретически должен прийти на смену, шестьдесят.
Записка широко распространилась в аппарате. Кого-то стали оформлять на пенсию. Вообще при Хрущеве, в частности усилиями Шелепина и Семичастного, выдвинули большое количество молодежи. Это пугало и раздражало старшее поколение аппаратчиков, потому что разница в возрасте достигала двадцати лет. Но и молодежь вела себя неумно, не скрывала своего торжества и далеко идущих планов.
Внутри ЦК возникло мощное недовольство действиями нового завотделом: записка Семичастного — «это удар по опытным кадрам, растеряем лучших секретарей». Суслов был недоволен:
— Вы только пришли и уже разгоняете старые кадры?
Опытные аппаратчики быстро нашли возможность избавиться от Семичастного.
Его отдел провел комплексную проверку двух республиканских партийных организаций — Азербайджана и Латвии.
Первого июля пятьдесят девятого года на заседании президиума ЦК рассмотрели записку первого заместителя заведующего отделом партийных органов ЦК по союзным республикам Иосифа Васильевича Шикина «о результатах проверки работы в Азербайджанской парторганизации».
Стенограмма обсуждения, к сожалению, рассекречена совсем недавно. А ведь она свидетельствовала о том, что сложнейшие национальные проблемы существовали давным-давно. Только говорили о них за закрытыми дверями и фактически ничего не предпринималось для решения этих проблем.
Шикин начал с обзора экономического положения Азербайджана, говорил о «запущенности» важнейших отраслей сельского хозяйства республики — хлопководства и животноводства. Кроме того, поголовье крупного рогатого скота в совхозах и колхозах уменьшается, а в личном пользовании растет. В результате в Баку нет молока.
— Вот куда мы идем, — горестно заметил Хрущев, внимательно следивший за докладом.
— В Азербайджане в личном пользовании имется по две-три коровы, одна-две лошади, сорок-пятьдесят овец, — докладывал Шикин. — Поэтому человек смотрит на политику не так, как он должен смотреть.
Дальше он перешел к самому главному — к неприкрытому национализму среди политической элиты республики.
Руководители Азербайджана возражали против строительства газопровода Кара-Даг — Тбилиси, заявляя, что им самим газа не хватает. Один из руководителей сказал: «газ — наш, азербайджанский, и мы не можем давать его грузинам».
— И это коммунисты? — возмутился Хрущев. — У них в факелах сгорает газ, а дать газ грузинам и армянам — ни за что. Позор!
Двадцать первого августа пятьдесят шестого был принят закон о придании азербайджанскому языку статуса государственного. После этого бакинские власти потребовали во всех учреждениях перейти на азербайджанский язык. А в самом Баку в конце пятидесятых две трети населения составляли не азербайджанцы. Тогда начали на все видные должности ставить только азербайджанцев.
Председатель президиума Верховного Совета республики писатель Мирза Ибрагимов прямо заявил:
— Теперь не двадцатый год. Теперь у нас есть кадры, чтобы всех неазербайджанцев заменить.
Ибрагимов предложил всем неазербайджанцам дать полгода на изучение языка. Выучат, могут остаться. На президиуме Верховного Совета республики задали резонный вопрос: половина врачей русские, как же им быть?
Ибрагимов ответил:
— Пусть русские побудут в тех же условиях, в которых мы были тридцать пять лет назад, когда нам писали истории болезни на русском языке.
Первый секретарь ЦК компартии республики Имам Дашдамир оглы Мустафаев, выступая в университете, держался более осторожно, хотя предлагал то же самое. Шикин привел его слова:
— Нельзя одним расчерком пера вычеркнуть людей, не знаюших азербайджанского языка. Надо их устроить на работу и постепенно заменять, не допуская перегибов в этом деле.
Теперь на заседании президиума ЦК Мустафаев испуганно отрекся от своих слов:
— Я не делал никогда такого заявления.
Но Шикин холодно объяснил, что цитирует первого секретаря ЦК республики по стенограмме. Он рассказал о том, что, беседуя со студентами, тот же председатель Верховного Совета республики Ибрагимов откровенно сказал:
— Интеллигент, который не знает азербайджанского языка или знает, но не говорит на родном языке, является отщепенцем, подлецом, предателем.
— И его слова были встречены бурными аплодисментами, заключил Шикин.
Хрущев повернулся к первому секретарю ЦК республики:
— Это было, товарищ Мустафаев?
— Было, Никита Сергеевич, — подтвердил Мустафаев. — Ибрагимова осудили, сняли со всех мест.
Руководитель республики лукавил.
В январе пятьдесят восьмого писателя Ибрагимова освободили от должности «по его просьбе и в целях создания условий для литературной творческой работы».
— Мы не только будем снимать таких коммунистов, — угрожающе сказал Хрущев, — но поставим вопрос перед партийной организацией, чтобы таких людей выгоняли в шею не только из руководства, но и из партии. Это не ленинец, не коммунист, это националист, враг, залезший в руководство.
— Он же не работает, — заступился за писателя первый секретарь ЦК компартии Азербайджана.
— Товарищ Мустафаев, — резко ответил Хрущев, — вы не такой наивный человек, чтобы не понимать разницы. Вы сами сомнительный человек, вы с партийным билетом, но не коммунист.
Повернувшись к членам президиума ЦК, заметил:
— Он сам такой, он сам сочувствует этому.
Угрозы первого секретаря ЦК КПСС не подействовали. Более того, Мирза Ибрагимов стал народным писателем Азербайджана и депутатом Верховного Совета СССР.
Шикин продолжал рассказывать о том, как на республиканском совещании по вопросам культуры выступил известный композитор Кара Караев на русском языке, и ему за это досталось. Весной пятьдесят девятого года в Москве проходила декада литературы и искусства Азербайджана. Главный режиссер театра оперы и балета сказал танцору Баташову, народному артисту республики, лауреату Сталинской премии, что танцевать он не будет, потому что это смотр национального искусства и в афишах не должно быть слишком много русских фамилий. Когда Баташов запротестовал, главный дирижер ответил, что он должен быть благодарен, что работает в театре.
Хрущев опять обрушился на Мустафаева:
— И это коммунист, называется? Сколько замечательных людей выросло, но и навоз в бурном потоке несется и крутится в водовороте. Очистим, как хозяйка, когда борщ варит, снимает ложечкой накипь и сбрасывает. Так и мы снимем и очистим, в этом всегда нас народ поддержит.
