Студенческие демонстрации разгонялись силой. Иранская госбезопасность с ее разветвленным агентурным аппаратом арестовала всех смутьянов. Невозможность участвовать в политической жизни, выражать свое мнение делает людей аполитичными. Они циничнее относятся к религии и к духовенству.
Пятьдесят миллионов иранцев, семьдесят процентов населения, моложе тридцати лет. Побывавшие в Иране журналисты уверяют, что молодежь больше интересуют деньги, чем политика. Даже активная молодежь считает идеалом не кубинского революционера Че Гевару, отдавшего жизнь за свои идеалы, а миллиардера Билла Гейтса, который в юные годы заработал миллиарды.
Городская молодежь смотрит западное телевидение, хотя спутниковые тарелки запрещены, качает современную музыку из Интернета. Тайно выпивает. Говорят, что тегеранские вечеринки с наркотиками такие же крутые, как и в Берлине и Нью-Йорке. Иностранные корреспонденты пишут о том, что наркотики, СПИД и проституция процветает в стране, которая считает себя моделью для всего исламского мира.
Ядерная программа — это вопрос национальной гордости. Иранцев возмущает само предположение, что они должны у кого-то просить разрешения создавать атомные электростанции, что кто-то может им что-то запретить. На этих чувствах и играет новый президент страны, создавая себе поддержку в стране. Поэтому он так часто и охотно говорит, что не поддастся диктату Запада. А иранцев даже особенно и не надо провоцировать. Они и так уверены в том, что со всех сторон окружены врагами.
Руководители Ирана воспринимают свою страну как региональную великую державу. Они подспудно желают того, чтобы американцы воспринимали их как великую державу и относились к ним как к равным. Иранцы по-своему наслаждаются вниманием американцев, что свидетельствует о значимости Ирана в мировой политике. Подсознательно они заворожены могуществом Соединенных Штатов, военным и экономическим. Даже трудно представить себе, как ненавистна иранцам изоляция от внешнего мира. Иран мечтает участвовать в мировых делах, он хочет, чтобы его замечали, чтобы на него обращали внимание, чтобы на его слова как-то реагировали.
В этом регионе все очень запутано. Иранские политики ненавидят Америку, но крайне в ней заинтересованы. После свержения Саддама Хусейна иранцы не скрывали своей радости. Теперь им, конечно, не нравится военное присутствие американцев сразу с двух сторон — в Афганистане и Ираке. Но иранцы вовсе не хотели бы поспешного вывода американских войск. Потому что только американцы обеспечат иракским шиитам власть в Ираке. Если американцы уйдут, иракские сунниты, бывшие соратники Саддама Хусейна, аппарат распущенной партии БААС, опять начнут убивать шиитов…
Для американского руководства иранская ядерная программа — проблема номер один. Всех интересует, как поведут себя американцы, если ядерное оружие появится у государства, которое не признает существование своих соседей и готово с ними воевать? Оперативный директорат ЦРУ давно разрабатывает разные варианты диверсионных операций. Обсуждалась идея разместить специальную аппаратуру на электрических сетях в районе ядерных объектов, которая по сигналу создаст мощный электромагнитный импульс. Он разрушит всю электронику ядерных центров, выведет из строя компьютеры и надолго остановит работы. Нашли контрабандистов, которые брались переправить аппаратуру через границу. Но стало ясно, что устройства слишком громоздкие, для перевозки понадобится целый грузовик. Припарковать его возле хорошо охраняемого объекта невозможно.
В мире активно обсуждается возможность превентивного военного удара по ядерным объектам в Иране. В самой Америке нет единого мнения на сей счет. Чаще других звучит призыв не ввязываться в еще одну ближневосточную проблему: «Америка и так перенапряглась, взяла слишком большие обязательства на Ближнем Востоке, силу надо использовать только для защиты жизненно важных интересов страны».
Вопрос в том, как относиться к тому, что Иран может стать ядерной державой. Американцы испуганы. В нашей стране, судя по всему, эту перспективу воспринимают спокойно, считая Исламскую Республику Иран если не союзником, то как минимум дружественным государством.
Но отношения между нашими странами складывались очень сложно. На протяжении многих десятилетий в Иране культивировалась нелюбовь к России. И за политику царского правительства, и за то, что делал Сталин в Иране, и за ввод советских войск в Афганистан, и за поддержку Саддама Хусейна, и за Чечню. Иранцев воспитывали в сознании собственного величия, поэтому иранская печать всегда подчеркивает, что это не Иран, а Россия заинтересована в экономическом сотрудничестве. Когда Путин начал военную операцию в Чечне, иранцы потребовали от российского правительства прекратить боевые действия против мусульманских братьев. Хотя поклонники Ирана уверены в том, что Иран — стратегический союзник России.
Если Иран создаст ядерное оружие, способен ли он пустить его в ход? Иранские ракеты средней дальности «Шихаб-3» способны преодолеть расстояние в две тысячи километров. Это означает, что Иран может нанести удар по всем своим соседям, по американским базам в Персидском заливе, американским военным кораблям и даже по странам юга Европы. Считается, что возможной целью может стать Израиль, чье существование Иран не признает. Но военные специалисты обращают внимание на то, что Израиль располагает возможностью нанести ответный удар по Ирану. На шести аэродромах находятся самолеты, которые именуются «самолетами особого качества». Под этим эвфемизмом понимаются самолеты, способные нести ядерные боеголовки. После такого контрудара Иран перестанет существовать. Применение ядерного оружия стало бы катастрофой для всего Ближнего Востока. Погибли бы люди в соседних странах. Возможно, прекратилась бы добыча нефти.
Иранские лидеры — фанатики только на словах. Когда речь идет о собственном благополучии, они ведут себя очень прагматично. Хомейни когда-то говорил, что никогда не подпишет мир с Саддамом Хусейном и разгромит его армию, но прекраснейшим образом прекратил войну.
Иранское духовенство, которое говорит, что защищает народ от внешнего врага, доказывает тем самым свою полезность. То есть можно считать воинственные заявления иранских политиков, их решимость продолжать ядерную программу, несмотря на протесты мирового сообщества, всего лишь игрой, рассчитанной на внутреннего потребителя.
Кроме того, иранцы проверяют, как далеко они могут зайти в противостоянии с внешним миром. Так когда-то действовал Саддам Хусейн, играя на противоречиях между западными странами и Россией. Иран рассчитывает, что желание Москвы заработать пересилит страх перед распространением ядерного оружия. Но как только Запад и Россия занимают единую позицию, Иран тут же идет на попятную. Но среди иранских вождей есть и искренние люди. Они живут заветами аятоллы Хомейни. А в завещании Хомейни можно прочитать: «О борющийся народ, ты идешь под знамя, которое веет над всем материальным и нравственным миром. Путь, по которому ты идешь, единственный путь к абсолютному счастью. И это тот стимул, который побуждал всех имамов с радостью встречать мученическую гибель и считать ее слаще меда. Наша молодежь вкусила его на фронтах и пришла в восторг…»
