«Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда прежде, какое большое место ты занимал в моей жизни.
Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась бы без поцелуев, только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью — и это никому бы не могло причинить боль. Зачем было меня этого лишать?
Ты спрашиваешь, сержусь ли я за то, что ты “провел” расставание. Нет, я думаю, что ты это сделал не ради себя».
Это единственное сохранившееся личное письмо Инессы Федоровны Арманд Владимиру Ильичу Ленину. Остальные письма она уничтожила. Такова была просьба Ленина. Он уже был лидером партии и думал о своей репутации. А она думала о нем и продолжала его любить:
«Тебя я в то время боялась пуще огня. Хочется увидеть тебя, но лучше, кажется, умерла бы на месте, чем войти к тебе, а когда ты почему-либо заходил к Надежде Константиновне, я сразу терялась и глупела. Всегда удивлялась и завидовала смелости других, которые прямо заходили к тебе, говорили с тобой. Только затем в связи с переводами и прочим я немного попривыкла к тебе.
Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо так оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал…».
Ленин был одним из самых знаменитых людей эпохи. Люди шли за него на смерть, горы сворачивали и правительства свергали, расталкивали друг друга только ради того, чтобы увидеть его одним глазком. Наверное, он, став таким популярным, нравился и женщинам. Но только одна из них любила его так сильно, горячо и бескорыстно, так слушалась его во всем. И потому погибла.
«Ну, дорогой, на сегодня довольно. Вчера не было письма от тебя! Я так боюсь, что мои письма не попадают к тебе — я тебе послала три письма (это четвертое) и телеграмму. Неужели ты их не получил? По этому поводу приходят в голову самые невероятные мысли.
Крепко тебя целую.
Я написала также Надежде Константиновне».
И это, пожалуй, самый интересный пассаж в письме. Выходит, жена Надежда Константиновна Крупская знала о романе мужа с Арманд и не порвала не только с ним, но и с ней?
Крупская была, говоря современным языком, заочница, то есть женщина на воле, которой зеки пишут обширные и жалостливые послания. Ленин переписывался с ней, сидя в петербургской тюрьме. Как это принято среди зеков, стал называть ее невестой. Обычно заочницам обещают, выйдя на свободу, жениться на них. Но Крупская сама была арестована. Она получила три года ссылки и попросилась в село Шушенское Минусинского уезда к жениху.
Они, верно, хотели заключить что-то вроде фиктивного брака, дабы облегчить себе жизнь, а соединились навсегда. Административно-ссыльная Крупская приехала к Ленину с матерью Елизаветой Васильевной, набожной женщиной, воспитанницей института благородных девиц. Надежда Константиновна с матерью не расставалась. Теща зятю попалась золотая. Она-то и наладила молодым быт.
Крупская вспоминала:
«Летом некого было найти в помощь по хозяйству. И мы с мамой воевали с русской печкой. Вначале случалось, что я опрокидывала ухватом суп с клецками, которые рассыпались по исподу. Потом привыкла. В октябре появилась помощница, тринадцатилетняя Паша, худущая, с острыми локтями, живо прибравшая к рукам все хозяйство…».
Не будь тещи, не видать Ленину домашнего уюта. Крупская не умела вести хозяйство. Когда теща умерла, они даже обеда не готовили, ходили в столовую. А Ленин с юности страдал желудком; усаживаясь за стол, озабоченно спрашивал: «А мне можно это есть?» Хотя в еде был неприхотлив. В эмиграции в Париже вместе с ним жил Григорий Евсеевич Зиновьев, будущий хозяин Ленинграда и председатель исполкома Коминтерна. Зиновьев потом рассказывал, как в Париже Ленин по вечерам «бегал на перекресток» за последним выпуском вечерних газет, а утром — за горячими булочками:
— Его супружница предпочитала, между нами говоря, бриоши, но старик был немного скуповат…
Девушкой Надежда Константиновна была вполне симпатичной. По словам ее подруги, «у Нади была белая, тонкая кожа, а румянец, разливавшийся от щек на уши, на подбородок, на лоб, был нежно-розовый… У нее не было ни тщеславия, ни самолюбия. В ее девичьей жизни не нашлось места для любовный игры».
10 июля 1898 года Владимир Ильич и Надежда Константиновна обвенчались, хотя обручальных колец не носили. Брак был не из ранних. Обоим под тридцать. Нет оснований сомневаться, что Ленин был у Крупской первым мужчиной.
В юности она вращалась в кругу радикально настроенных молодых людей, снабжавших ее нелегальной литературой. Среди них был известный некогда революционер Иван Бабушкин. Сейчас его мало кто помнит; большинство москвичей едва ли подозревают, что станция метро «Бабушкинская» названа в его честь. Крупская и Бабушкин вместе читали Маркса, спорили. Но дальше разговоров о Марксе дело не шло. В те времена добрачные интимные отношения решительно осуждались.
О мужском опыте Владимира Ильича известно столь же мало, хотя молодому мужчине из дворянской семьи определенные развлечения и шалости вполне дозволялись. Был бы интерес…
Биограф Ленина, эмигрант, рассказывал такую историю:
«Некая дама приехала в Женеву со специальной целью познакомиться с Лениным. У нее от Калмыковой (та давала деньги на издание “Искры”) было письмо к Ленину. Она была уверена, что будет им принята с должным вниманием и почтением.
После свидания дама жаловалась всем, что Ленин принял ее с “невероятной грубостью”, почти “выгнал” ее. Когда Ленину передали о ее сетованиях, он пришел в величайшее раздражение:
— Эта дура сидела у меня два часа, отняла меня от работы, своими расспросами и разговорами довела до головной боли. И она еще жалуется! Неужели она думала, что я за ней буду ухаживать? Ухажерством я занимался, когда был гимназистом, но на это теперь нет ни времени, ни охоты».
Да было ли это ухажерство и в гимназические годы? Интересовался ли молодой Ульянов девушками, влюблялся ли до безумия, страдал ли от неразделенной любви? Был ли способен к страсти, нежности?
«У Ленина глаза были карие, в них всегда скользила мысль, — вспоминала Александра Михайловна Коллонтай. — Часто играл лукаво-насмешливый огонек. Казалось, что он читает твою мысль, что от него ничего не скроешь. Но “ласковыми” глаза Ленина я не видела, даже когда он смеялся».
После смерти Ленина Надежда Константиновна писала:
«Владимира Ильича изображают каким-то аскетом, добродетельным филистером-семьянином. Как-то искажается его образ. Не такой он был. Он был человеком, которому ничто человеческое не чуждо. Любил он жизнь во всей многогранности, жадно впитывал ее в себя».
Нет, похоже, в жизни революционера Ленина женщины играли весьма незначительную роль. Даже и молодая жена, судя по всему, не вызвала особого прилива радости. Молодожены сняли новую квартиру, но спали в разных комнатах. Необычно для только что вступивших в брак молодых людей. Похоже, они оба рассматривали свой союз как чисто деловой, как создание революционной ячейки в борьбе против самодержавия.
