Он вытащил один из ящиков. Шурупы лежали четкими рядами.
Он оглядел стены. На них не было ничего, кроме полок с часами. Это было неожиданно, даже у Доктора Слюнявого Трясучки на стене висел календарь, добавлявший обстановке немного цвета. Правда, он был изготовлен «Кислотной Ванной и Тюрьмой Ко.» в Уродвилле, и цвет, который он добавлял, был преимущественно красным, но это хотя бы демонстрировало косвенное признание существования другого мира по ту сторону четырех стен.
Игорь был озадачен. Игорь никогда ранее не работал на нормального человека. Он работал на нескольких…ну, люди зовут их сумасшедшими, и на нескольких нормальных людей, обладавших минимальными и социально приемлемыми бзиками, но не мог вспомнить, чтобы работал на совершенно нормального человека.
Очевидно, решил он, закручивание шурупов в нос — сумасшествие, тогда как их подсчет и сортировка по отдельным ящикам — норма, что напротив…
А. Нет. Все не так, так…?
Он улыбнулся. Он начинал чувствовать себя здесь как дома.
тик
Дворник Лю-Цзы находился в своем Саду Пяти Сюрпризов и приводил в порядок свои горы. Метлу он прислонил к живой изгороди.
Неподалеку, возвышаясь над храмовыми садами, стояла большая статуя Мгновена Вечно Изумленного с вечным выражением… да, приятного изумления в широко распахнутых газах.
В качестве хобби горы обычно привлекали тех людей, про которых говорят, что у них куча времени. Но у Лю-Цзы времени не было совсем. Время было тем, что большей частью случается с другими; он судил о времени так, как люди на берегу судят о море. Оно было большим и далеким. В него приятно иногда погрузить ступни, но жить в нем все время невозможно. Кроме того, из-за него появляются морщины.
Настоящий момент, бесконечный и вечновозобновляемый момент в этой мирной, залитой солнцем маленькой долине, он тратил на маленькие зеркала, совки, морфические резонаторы и еще более странные приборы, которые могут предотвратить рост горы более чем на шесть дюймов.
Вишни все еще были в цвету. Они всегда в цвету здесь. Где-то в храме ударили в гонг. Стая белых голубей снялась с крыши.
На горы упала тень.
Лю-Цзы поднял взгляд и сделал небрежный знак почтения довольно раздраженному на вид пареньку в робе послушника.
— Да, хозяин? — Произнес он.
— Я ищу человека по имени Лю-Цзы, — сказал мальчик. — Честно говоря, я не уверен, что он существует.
— У них появился лед, — сказал Лю-Цзы, проигнорировав сказанное. — Наконец-то, видите, хозяин? В ней всего дюйм, а у нее уже порезалась своя маленькая долина. Прелестно, правда?
— Да, да, очень хорошо, — сказал послушник, всегда вежливый с прислугой. — Это сад Лю-Цзы?
— Ты имеешь в виду того Лю-Цзы, который знаменит своими карликовыми горами?
Послушник перевел взгляд с ряда тарелок на маленького сморщенного человечка.
— Вы, Лю-Цзы? Но вы всего лишь уборщик! Я видел, как вы подметали в общежитии! Я видел, как вас пинали люди!
Лю-Цзы, очевидно не расслышав последнего, подобрал тарелку около фута шириной с маленьким дымящимся вулканом.
— Что об этом скажите, хозяин? — спросил он. — Вулкан. Чертовски трудно сделать, простите мой клатчатский.
Послушник подошел к нему, наклонился и заглянул прямо в глаза дворнику.
Мало что могло смутить Лю-Цзы, но это было то самое.
— Вы Лю-Цзы?
— Да, парень, я Лю-Цзы.
Послушник глубоко вздохнул и протянул ему маленький свиток, зажатый в худом кулаке.
— От аббата…э, многоуважаемому!
Он нервничал, и свиток в его руке заметно дрожал.
— Большинство зовет меня Лю-Цзы, парень, или «Дворник». Некоторые, пока не узнают меня получше, зовут меня «Пошел прочь», — сказал Лю-Цзы, аккуратно заворачивая свои инструменты. — Но никогда «столь уважаемым», кроме случаев с дефектами речи.
Он оглядел блюда в поисках маленького совка, который использовал для «оледенения», но его негде не было. Но он ведь только что отложил его.
Послушник наблюдал за ним со смешанным выражением страха и остаточного подозрения на лице. Слава Лю-Цзы гремит повсюду. Он был человеком, который сделал, ну, который сделал практически все, если верить слухам. Но его внешность говорила об обратном. Он был просто лысым человечком с клочковатой бородой и робкой любезной улыбкой.
Лю-Цзы похлопал его по плечу, желая успокоить.
— Посмотрим, чего хочет аббат, — сказал он, разворачивая рисовую бумагу. — О. Здесь написано, что ты должен отвести меня поговорить с ним.
Паника застыла на лице послушника.
— Что? Как я могу сделать это? Послушникам не разрешается входить во Внутренний Храм!
— Правда? В таком случае, позволь мне отвести тебя, отводящего меня, поговорить с ним, — сказал Лю-Цзы.
— Вам разрешено входить во Внутренний Храм? — спросил послушник и приложил ладошку ко рту. — Но вы просто дво… О…
— Верно! Даже не настоящий монах, не говоря уж о Донге, — сказал дворник весело. — Поразительно, правда?
— Но люди говорят о вас как о равном аббату!
— О, боги, нет, — сказал Лю-Цзы. — Я вовсе не столь благочестив. У меня так и не получилось приобщиться к вселенской гармонии.
— Но вы делаете все эти невероятные…
— О, но я не говорил, что я плох в своем деле, — сказал Лю-Цзы, подходя к метле и вскидывая ее на плечо. — Просто я не святой. Пошли?
— Э…Лю-Цзы? — позвал послушник, когда они зашагали по древней мощеной тропе.
— Да?
— Почему этот сад называется Садом Пяти Сюрпризов?
— Как вас звали в миру, торопливый молодой человек?
— Неоврат. Неоврат Лудд, многоува…
Лю-Цзы предупредительно поднял палец.
— А?
— Дворник, я хочу сказать.
— Лудд, да? Из Анк-Морпорка?
— Да, дворник, — внезапно погрустневшим голосом сказал мальчик, поскольку знал, что за этим последует.
— Из Гильдии воров? Один из Луддитовых парней?
Мальчик, назвавшийся Неовратом, посмотрел в глаза старику и ответил тем монотонным голосом человека, который отвечал на этот вопрос слишком много раз.
— Да, Дворник. Я найденыш. Да, нас называли Девочками и Мальчиками Лудд в честь одного из основателей Гильдии. Да, это моя приемная фамилия. Да, жизнь эта была неплохой и иногда мне хочется ее вернуть.
Лю-Цзы, казалось, его не слушал.
— Кто прислал тебя сюда?
— Монах, которого зовут Сото, отыскал меня. Он сказал, что у меня талант.
