— Мы зашли, чтобы провести инспекцию результатов, — сказала Леди ЛеГион.
— А эти леди и дфентльмены, ваша фветлофть?
— Мои коллеги, — сказала ее светлость с таким же как у Игора безучастным выражением.
— Ефли вы будете так любефы войти, я пофмотрю, у фебя ли хофяин, — сказал Игор, блюдя кодекс настоящего дворецкого, который не знает, есть ли кто-нибудь дома, пока хозяева сами не захотят себя обнаружить.
Он ретировался в мастерскую, а затем прохромал на кухню, где Джереми спокойно сливал ложку лекарства в раковину.
— Пришла эта женщина, — сказал он. — И привела адвокатов.
Джереми вытянул руку ладонью вниз и критически осмотрел ее.
— Видишь, Игор? — спросил он. — Мы почти на пороге нашего великого открытия, а я остаюсь абсолютно спокоен. Моей рукой можно забивать гвозди, так она тверда.
— Адвокаты, фэр, — еще раз попробовал Игор.
— И?
— Ну, у наф много денег, — сказал Игор, с выражением человека, который незаконно припрятал небольшое, но ощутимое количество золота в своей сумке.
— И мы почти у цели, — сказал Джереми, все еще рассматривая свою руку.
— Мы очень долго были почти у цели, — мрачно сказал Игор. — Ефли бы не она, я полагаю, мы бы ифпольфовали шторм два дня нафад.
— Когда следующий?
Игор скривился и пару раз хлопнул себя по виску ладонью
— Неуфтойчивый фронт с небольшой фкоростью движется от Края, — сказал он. — Не могу ничего обещать нафчет дождя. Ха, дома у меня шторма сбегались, как только замечали, что ты уфтанавливаешь фелефный шест. Так что вы хотите, чтобы я фказал адвокатам?
— Проводи их сюда. Нам нечего скрывать.
— Вы уверены, фэр? — сказал Игор, чей саквояж вряд ли можно было поднять одной рукой.
— Пожалуйста, выполняй, Игор.
За то время пока ворчащий Игор сходил в магазин и вернулся с гостями, Джереми успел пригладить волосы.
— Леди ЛеГион, фэр. И нефколько других… людей, — доложил Игор.
— Приятно видеть вас, ваша светлость, — сказал Джереми, остекленело улыбаясь. Он смутно припомнил то, что когда-то читал. — Вы не представите мне ваших друзей?
Леди ЛеГион взволнованно глянула на него. Ах, да… людям всегда требуется знать имена. И он опять улыбается. Из-за этого трудно сосредоточиться.
— Мистер Джереми, это мои… коллеги, — сказала она. — Мистер Черный. Мистер Зеленый. Мисс Коричневая. Мисс Белая. Мисс… Желтая. И мистер Голубой.
Джереми протянул руку.
— Приятно познакомиться, — сказал он.
Шесть пар глаз в недоумении уставились на руку.
— Здесь так принято, — сказала ее светлость.
Ревизоры в унисон подняли руки и медленно покачали ими в воздухе.
— Принято пожимать руку другому, — сказала ее светлость. Она одарила Джереми тонкогубой улыбкой. — Они иностранцы, — пояснила она.
Она узнала панику в их глазах, даже если они сами не узнали ее. Мы можем посчитать число и вид атомов в этой комнате, думали они. Как здесь может быть что-то, чего мы не в состоянии понять?
Джереми смог поймать одну из раскачивающихся рук.
— А вы мистер?…
Ревизор обеспокоено посмотрел на Леди ЛеГион.
— Мистер Черный, — сказала она.
— Я думал, что мистер Черный это мы, — сказал другой Ревизор мужского пола.
— Нет, вы мистер Зеленый.
— Все равно мы хотим быть мистером Черным. Мы главные, а черный наиболее значимый цвет. Мы не желаем быть мистером Зеленым.
— Значение ваших имен мне кажется неважным, — сказала Леди ЛеГион. Она вновь улыбнулась Джереми. — Они мои бухгалтеры, — добавила она, и, видимо, это, по ее мнению, извиняло большую часть странностей.
— Видишь, Игор? — сказал Джереми. — Они просто бухгалтеры.
Игор поморщился. Касательно его саквояжа, бухгалтеры, возможно, были еще худшим злом, чем адвокаты.
— Имя Серый будет приемлемым, — сказал мистер Зеленый.
— Так или иначе, вы мистер Зеленый. Вы мистер Черный. Таков ваш статус.
— Если на то пошло, — сказала мисс Белая. — Белый гораздо выше по статусу, чем черный. Черный — это отсутствие цвета.
— Мнение обосновано, — сказал мистер Черный. — Поэтому теперь мы мистер Белый. А вы мисс Красная.
— Вы только что указали, что вы мистер Черный.
— Новая информация послужила причиной изменения ситуации. Но это не доказывает неверность предыдущей.
«Вот опять, — подумала Леди ЛеГион. — Это тьма, которую не могут видеть глаза. Вселенная делиться на две части, и твоя та, что позади глаз. Если у тебя есть тело, у тебя есть «я».
Я видела, как умирают галактики. Я наблюдала, как кружатся атомы. Но пока у меня не появилось этой тьмы за глазами, я не знала, что можно танцевать до смерти. Мы ошибались. Когда наливаешь воду в кувшин, она приобретает его форму и это больше не та вода. Час назад они и не мечтали об имени, а сейчас спорят о нем…
И не могут слышать, о чем я думаю!»
Ей хотелось еще времени. Устои, сформировавшиеся за миллионы лет, еще не уступили ощущению хлеба во рту, и она продолжала считать, что такая ненормальная форма жизни, как человек не должна существовать. Да, действительно. Конечно. Безусловно.
Но ей хотелось еще времени.
Их должны изучать. Да, изучать.
Должны быть… доклады. Да. Доклады. Полные доклады. Длинные-длинные доклады.
Опасность. Вот то, что надо. Ревизоры любят это слово. Всегда откладывай на завтра то, что завтра ты можешь отложить, скажем, до следующего года.
Надо сказать, что сама Леди ЛеГион не придерживалась этой точки зрения. У нее для этого было недостаточно самости. Остальные шестеро Ревизоров… со временем, да, они начнут думать так же. Но времени не было. Если бы только ей удалось убедить их съесть что-нибудь. Это… это, да, это может пробудить их чувства. Но, похоже, еды здесь нет.
Она увидела огромный молоток на скамейке.
— Как успехи, мистер Джереми? — спросила она, обходя часы. Игор мгновенно оказался рядом со стеклянной подставкой, словно желая оградить их от нее.
Джереми торопливо продолжил.
— Мы тщательно отрегулировали все системы…
— Опять, — проворчал Игор.
— Да, опять…
— Нефколько раф, на фамом деле, — добавил Игор.
— А сейчас мы только ожидаем подходящих погодных условий.
— Но мне казалось, вы запасли молнию.
