«Подпольщики» рассказывали, что бывшие царские офицеры, которые служат в Красной армии, враждебны к советской власти. Называли имя главнокомандующего вооруженными силами республики Сергея Сергеевича Каменева. Он и не подозревал, что его имя чекисты включили в список врагов советской власти.
Чтобы представить мнимую подпольную организацию авторитетной и могущественной, в разведке приняли решение сообщить через свою агентуру, что и один из самых ярких советских военачальников Михаил Николаевич Тухачевский привлечен к работе «Треста» и душой полностью на стороне заговорщиков.
Распространением сведений о принадлежности Тухачевского к заговору занимался известный чекист Владимир Андреевич Стырне. Он с 1923 года работал в контрразведывательном отделе ведомства госбезопасности, ведал «Трестом» и был крайне заинтересован в том, чтобы операция получила как можно большие масштабы. Мнимое участие в подпольной организации такой фигуры, как Тухачевский, занимавшего крупнейшие посты в вооруженных силах, повышало ее привлекательность для белой эмиграции и иностранных разведок.
На удочку советской разведки попался глава эмигрантского Российского общевоинского союза генерал Александр Павлович Кутепов, который обосновался в Париже. Он поверил в реальность «Треста», хотя более изощренный человек догадался бы, что с ним ведут игру.
Во всяком случае, бывший главнокомандующий белой армией Антон Иванович Деникин утверждал, что с самого начала заподозрил нечто неладное. Кутепов делился с Деникиным своими планами подпольной работы. Деникину все это очень не нравилось. Он считал прямого и храброго генерала не очень пригодным к конспиративной деятельности и подпольной работе. И оказался прав.
«Из рассказов Александра Павловича Кутепова, — вспоминал Деникин, — я начал выносить все более и более беспокойное чувство. Однажды я сказал ему прямо:
— Нет у меня веры. На провокацию все похоже.
Но Кутепов ответил:
— Но ведь я ничем не рискую. Я «им» не говорю ничего, слушаю только, что говорят «они».
Сомнения Деникина усилились после того, как мнимый «Трест» (а в реальности чекисты) помог одному из видных деятелей эмиграции Василию Васильевичу Шульгину нелегально проехать по Советской России и преспокойно покинуть ее, чтобы написать вполне просоветскую книгу «Три столицы» — о Москве, Ленинграде и Киеве. Шульгин вернулся из России, убежденный в реальности монархистов-подпольщиков. На самом деле это была операция чекистов, которую придумал Вячеслав Рудольфович Менжинский.
Однажды Деникина попросили укрыть в своей квартире секретные дела кутеповской организации. Притащили пять или шесть чемоданов. Антон Иванович с женой успели разобрать бумаги, среди которых обнаружилась и переписка с «Трестом».
«Просмотрев это, — записал Деникин, — я пришел в полный ужас, до того ясна была, в глаза била большевистская провокация. Письма «оттуда» были полны несдержанной лести по отношению к Кутепову:
— Вы, и только Вы спасете Россию, только Ваше имя пользуется у нас популярностью, которая растет и ширится…
Описывали, как росло неимоверно число их соучастников, ширилась деятельность «Треста»; в каком-то неназванном пункте состоялся будто бы тайный съезд членов в несколько сот человек, на котором Кутепов был единогласно избран не то почетным членом, не то почетным председателем… Повторно просили денег и, паче всего, осведомления. Веря в истинный антибольшевизм «Треста», Кутепов посылал периодически осведомления об эмигрантских делах, организациях и их взаимоотношениях довольно подробно и откровенно…»
Тесть Деникина, Василий Иванович Чиж, остался в Советской России. Он жил в Крыму и работал на железной дороге. Никто не знал о его родстве. Деникин решил перевезти его во Францию и попросил Кутепова узнать, как это можно сделать.
«Можно себе представить нашу скорбь, — вспоминал Деникин, — когда я прочел в кутеповском письме, адресованном «Тресту», что «Деникин просит навести справки, сколько будет вывезти его тестя из Ялты»!..
Когда Кутепов пришел ко мне, и я горько пенял ему по этому поводу, он ответил:
— Я писал очень надежному человеку.
Поколебать его веру было, по-видимому, невозможно, но на основании шульгинской книги и прочитанной мной переписки с «Трестом» я сказал ему уже не предположительно, а категорически: все сплошная провокация!»
Возможно, и Антон Иванович Деникин прозрел лишь позже, когда «Трест» был разоблачен. В основном белая эмиграция верила, что на родине есть мощные силы, желающие свержения большевиков.
Осенью 1923 года посланные генералом Кутеповым его доверенные лица супруги-террористы Мария Владиславовна Захарченко и Георгий Николаевич Радкович настолько попали под влияние агентов ОГПУ, что подтвердили: Тухачевский тоже входит в антисоветское подполье! Вот и пошли в эмиграции разговоры о том, что Тухачевский — это красный Бонапарт, который готовится прийти к власти.
С 1924 по 1930 год проводилась агентурная операция «Синдикат-4». Там тоже была создана мифическая подпольная организация — «Внутренняя российская национальная организация». В этой операции участвовал агент советской разведки — бывший генерал-майор царской армии и бывший военный атташе в Великобритании Павел Павлович Дьяконов, обосновавшийся в Париже. У него были большие знакомства и в среде эмиграции, и среди иностранных разведчиков. Он сводил с ними мнимых представителей подполья.
В 1925 году агент ОГПУ Попов, побеседовав в Берлине с одним из видных эмигрантов генералом Василием Викторовичем Бискупским, доложил в Москву: «Бискупский очень интересовался, что из себя представляют Тухачевский и новые командующие округами. А когда я ему несколькими мазками нарисовал Тухачевского как чистейшего бонапартиста, то он сказал, чтобы мы обещали ему, что государь (имеется в виду великий князь Кирилл Владимирович) его назначит флигель-адъютантом, если он перейдет на нашу сторону в нужный момент».
Генерал-лейтенант Бискупский после революции служил в украинской армии гетмана Скоропадского. В эмиграции жил сначала в Югославии, затем в Германии. Познакомился с немецкими нацистами. После провала устроенного Адольфом Гитлером «пивного путча» в 1923 году прятал в своей квартире скрывавшихся от полиции руководителей НСДАП. В знак благодарности нацисты, придя к власти, сделали его начальником Управления делами русской эмиграции. В конце войны Василий Бискупский исчез, считается, что он погиб во время воздушного налета.
В 1927 году тот же Попов вместе с другим агентом советской разведки собрались в новую командировку по европейским столицам. В инструкции, составленной для них, говорилось, что на вопрос, кто возглавит Россию в случае переворота, они должны ответить так:
«Конечно, нельзя вперед назначать такого диктатора. Но подготовить обстановку к избранию именно данного лица, пользующегося популярностью, особенно в армии, которая будет играть в этом перевороте не последнюю роль, мы должны.
Считаясь со свойствами характера, с популярностью как в обществе, так особенно в армии, и с жизненной подготовкой, организация наметила на эту роль Тухачевского, который, конечно же, об этом не знает, но окружение его в этом случае настолько подготовлено в нужном направлении, что у нас нет никаких сомнений, что в нужную минуту он будет с нами и во главе нас».
