Сталин нашел другое решение: пленных поручили наркомату внутренних дел. 19 сентября 1939 года Берия подписал приказ об образовании Управления по делам военнопленных (во время Великой Отечественной его переименуют в Главное управление по делам военнопленных и интернированных) и создании сети приемных пунктов и лагерей-распределителей.
Военнопленных приказом Берии отправили на строительство шоссейных дорог. Потом на добычу железной руды и на известковые разработки. Пленных ставили на самые тяжелые работы, но это еще было не худшее, что их ждало. Лагеря создавались на скорую руку, пленные спали на голом полу, бараки не отапливались, еды не хватало, как, впрочем, и одежды, воды, посуды.
Польских офицеров, генералов, чиновников, полицейских, видных представителей интеллигенции, священников, судей, промышленников разместили в трех лагерях — в Козельске, Старобельске и Осташкове.
Среди офицеров было много учителей и врачей, мобилизованных в армию с началом войны. Среди полицейских основную массу составляли рабочие и крестьяне, которых мобилизовали в полицию, потому что они не могли в силу возраста или здоровья служить в регулярной армии. Лагерное начальство предлагало распустить их по домам. Берия отверг это предложение.
Поляки не понимали, почему их не выпускают, почему не разрешают связаться с родными и получать письма. Большинство хотело воевать с немцами и просило разрешить им уехать в Англию или Францию. Советский Союз как союзника нацистской Германии они не любили и своих чувств не скрывали.
Нарком внутренних дел Берия доложил Сталину:
«Все они являются заклятыми врагами советской власти, преисполненными ненависти к советскому строю… Они пытаются продолжать контрреволюционную работу, ведут антисоветскую агитацию. Каждый из них только и ждет освобождения, чтобы активно включиться в борьбу против советской власти».
Сталин и Берия были единомышленниками — от польских офицеров надо избавиться: враги — они и есть враги. Выпускать их нельзя, держать в лагере до бесконечности — себе дороже. Вождь поляков не любил еще с Гражданской войны.
После освобождения Смоленска в Советском Союзе создали комиссию под председательством академика Николая Ниловича Бурденко, главного хирурга Красной армии и президента Академии медицинских наук. Комиссия представила заключение, что это немецкая провокация. Сейчас рассекречены документы, показывающие, как «готовили» это заключение. Неудивительно, что комиссии поверили только в нашей стране…
А люди осведомленные знали, что произошло на самом деле.
«Прибыв в 1983 году на место службы в Смоленск, — рассказывал назначенный начальником областного управления КГБ Анатолий Ильич Шиверских, — обратил внимание, что объект “Козьи Горы” обнесен высоким плотным забором. Чтобы пройти к польским захоронениям, надо было вызвать охранника-прапорщика…
Место расстрела польских офицеров — Козьи Горы — расположено вдоль высокого берега Днепра и Витебского шоссе. С 1932 года на берегу были построены дачи Смоленского управления НКВД и недалеко — дом Смоленского облисполкома… Рядом располагался дачный поселок Смоленского УКГБ, где в 14 домиках летом отдыхали около 30 семей оперативных сотрудников. Я посчитал невозможным для себя иметь служебные дачи на месте расстрелов. На коллегии УКГБ единогласно приняли решение бесплатно передать этот поселок областному здравоохранению».
Люди старшего поколения не в силах смириться с мыслью о том, что не германские нацисты, а Сталин со своими подручными совершили такое чудовищное преступление!
Немногие знают, что главная военная прокуратура России возбудила уголовное дело № 159 «О расстреле польских военнопленных из Козельского, Осташковского и Старобельского спецлагерей НКВД в апреле — мае 1940 г.». С 17 марта 1992 года по 2 августа 1993 года в соответствии с постановлением старшего военного прокурора Управления Главной военной прокуратуры работала комиссия экспертов во главе с директором Института государства и права Российской академии наук академиком Борисом Топорниным.
Выводы экспертов Главной военной прокуратуры: материалы следственного дела доказывают наличие события преступления — «массового убийства органами НКВД весной 1940 г. содержавшихся в Козельском, Старобельском и Осташковском лагерях НКВД 14 522 польских военнопленных».
Дела на пленных поступали в Москву и обрабатывались в первом спецотделе НКВД, на их основе составлялись расстрельные списки, которые передавались на утверждение Берии и его заместителю Меркулову. Польские офицеры уже были приговорены к смерти, но не подозревали об этом. Начальники лагерей получали списки, которые оформлялись как наряды на вывоз пленных, и отправляли обреченных людей поездом в город. Начальникам Калининского, Харьковского и Смоленского областных управлений НКВД присылали приказ о приведении приговоров в исполнение.
Во внутренней тюрьме областного управления одну из камер обивали кошмой, чтобы не было слышно. Расстрелом руководил начальник комендантского отдела НКВД. Делали это по ночам. Все было просто: пленного приводили в камеру, надевали на него наручники и стреляли ему в голову. Пользовались закупленными в Германии пистолетами марки «вальтер».
Начиная с 1 апреля 1940 года ежедневно в лагеря поступали списки на несколько сотен человек. После каждого расстрела в Москву лично заместителю наркома внутренних дел Меркулову шла короткая шифротелеграмма такого, скажем, содержания: «Исполнено 292». Это означало, что за ночь расстреляли двести девяносто два человека.
Все документы о расстрелах хранились в КГБ. Это досье было опечатано с предостерегающей пометкой: «Вскрытию не подлежит».
Трупы на грузовиках вывозили за город. Их укладывали, как сардины в банке, голова к ногам, ноги к голове. Расстрелянные поляки захоронены в коллективных могилах в Козьих Горах, селе Медное Калининской области и в лесопарковой зоне Харькова. Это было установлено в ходе проведенных Главной военной прокуратурой летом 1991 года эксгумаций. Кстати, до села Медного немецкие войска не дошли, что ставит крест на версии о том, что это их рук дело. Одновременно в тюрьмах НКВД Западной Белоруссии и Западной Украины уничтожили еще 7305 поляков.
Часть пленных из Козельского лагеря расстреляли прямо в Катынском лесу. Эти могилы и обнаружили потом немцы, заняв Смоленск.
Расстрелы совершались на основании постановления политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года:
«1. Предложить НКВД СССР:
1) Дела о находящихся в лагерях для военнопленных 14 700 человек бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков,
2) а также дела об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11 ООО человек членов различных контрреволюционных и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов, бывших польских офицеров, чиновников и перебежчиков — рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела.
2. Рассмотрение дел провести без вызова арестованных и без предъявления обвинения, постановления об окончании следствия и обвинительного заключения».
