— Пофалуй, не фтоит, — сказал Оффлер и потряс стаканом с костями. — Так будет дафе вефелее.
Коэн пальцами затушил бычок, спрятал его за ухо и поднял взгляд на зеленую ледяную стену.
— Еще не поздно повернуть назад, — сказал Злобный Гарри. — Если кто хочет, конечно.
— Ага, — не оборачиваясь, откликнулся Коэн. — Тем более что игра вряд ли будет честной.
— А правда, это весьма забавно, — покачала головой Вена. — Всю жизнь я пускалась в разные авантюры по старыми картами, найденными в древних гробницах или еще где, и ни разу не задумывалась о том, откуда эти карты взялись. О таких вещах никогда не думаешь. О мечах, ключах, всяких лекарствах, оставленных в неизведанных подземельях…
— Кто-то готовит нам подляну, — сказал Малыш Вилли.
— Вероятно, — согласился Коэн. — Но это не первая подляна в моей жизни.
— Мы решили сразиться с самими богами, Коэн, — напомнил Гарри. — Человек, задумавший такое, должен быть абсолютно уверен в своей удаче.
— Ну, моя удача покамест меня не подводила, — сказал Коэн, вытягивая руку и касаясь поверхности скалы. — Теплая.
— Но она вся покрыта льдом! — возразил Гарри.
— Да. Странно, правда? Все в точности так, как говорится в свитках. И снег прилипает, видите? Это все магия. Ну что ж, поплевали на руки и…
Аркканцлер Чудакулли решил, что команда нуждается в тщательной тренировке. В ответ Думминг Тупс сказал, что команда отправляется в неизведанное, а Чудакулли сказал: в таком случае тренировка должна быть не менее неизведанной и неожиданной.
А Ринсвинд сказал, что они идут на верную погибель, а на верную погибель способен любой без какой бы то ни было тренировки.
А еще через некоторое время он сказал, что изобретенное Леонардом устройство вполне даже работает. Достаточно провести в нем пять минут, и верная погибель кажется желанным избавлением.
— Его снова вырвало, — подметил декан.
— Но нельзя не отметить определенных успехов, — возразил заведующий кафедрой беспредметных изысканий.
— Что ты имеешь в виду? В прошлый раз он продержался на десять секунд дольше!
— Да, но рвотных масс стало больше, и разлетаются они дальше! — пояснил завкафедрой.
Декан поднял голову. Летательный аппарат загадочно топорщился под брезентом. Самые интересные места были надежно прикрыты. Сильно пахло клеем и лаком. Библиотекарь, который любил находиться в центре событий, мирно свисал с реи и забивал в какую-то досточку деревянные гвозди.
— Помяни мое слово, это будут воздушные шары, — сказал декан. — Как наяву вижу. Воздушные шары, паруса, такелаж, все такое. Возможно, даже якорь. Фантастическая картина.
— В Агатовой империи есть бумажные змеи, способные поднять человека, — напомнил завкафедрой.
— Ну, или он решил построить огромного-преогромного змея.
На некотором расстоянии от них в круге света сидел Леонард Щеботанский и что-то рисовал. Время от времени он передавал листы бумаги подмастерью, который тут же торопливо удалялся.
— А ты видел, что он вчера придумал? — спросил декан. — Ему в голову пришла мысль, что, возможно, придется выходить наружу, ну, если какой ремонт понадобится, и он изобрел летательное устройство. Привязываешь к спине дракончика и летишь! В случае чрезвычайной ситуации!
— Дракон на твоей спине — куда уж чрезвычайнее, — покачал головой заведующий кафедрой беспредметных изысканий.
— Вот именно! Этот человек живет в башне из слоновой кости!
— Правда? А я думал, Витинари держит его взаперти на чердаке.
— Я имел в виду, такая вот жизнь не может не повлиять на человека. По моему очень скромному мнению, конечно. Сидишь в четырех стенах и черточки на стене рисуешь, отмечая прожитые дни.
— А говорят, он пишет хорошие картины, — заметил завкафедрой.
— Ха, картины… — презрительно повторил декан.
— И говорят, они настолько хороши, что их глаза неотступно следуют за тобой по комнате.
— Правда? А что делает остальное лицо?
— А лицо остается на месте, — сказал завкафедрой беспредметных изысканий.
— Бегающие по комнате глаза — это, по-твоему, хорошо? — фыркнул декан, выныривая на солнечный свет.
За своим столом, обдумывая проблему управления аппаратом в разреженном воздухе, Леонард тщательно вырисовывал розу.
Злобный Гарри закрыл глаза.
— Мне как-то не по себе, — сказал он.
— Привыкнешь, — успокоил его Коэн. — Главное — правильно смотреть на вещи.
Злобный Гарри открыл глаза.
Он стоял на широкой зеленоватой равнине, которая по обеим сторонам плавно закруглялась, а впереди терялась в облачном тумане. Гребень высокого зеленого холма…
— Самая обычная прогулка, — заявил сбоку от него Малыш Вилли.
— Послушай, это ведь даже не ноги, — пожаловался Злобный Гарри. — Мои ноги в порядке. Это все моя голова.
— А ты тверди себе: земля за спиной, земля за спиной… — посоветовал Малыш Вилли.
— Не помогает, — сказал Злобный Гарри.
Странность горы заключалась в следующем. Стоило только поставить на нее ногу, как направление начинало зависеть от твоего личного выбора. Другими словами, сила тяжести переставала быть обязательной. Она находилась под твоими ногами вне зависимости от того, куда эти ноги указывали.
Злобный Гарри с удивлением огляделся по сторонам. Орда вела себя так, словно ничего особенного не происходило. Даже ужасное кресло-каталка Хэмиша Стукнутого, весело поскрипывая, катилось в направлении, которое до этого момента было вертикальным. «Наверное, — подумал Злобный Гарри, — это все потому, что Темные Властелины гораздо умнее героев. Чтобы заполнить платежную ведомость даже на полудюжину приспешников, нужно иметь функционирующие мозговые клетки…» И сейчас мозговые клетки Злобного Гарри приказывали ему смотреть прямо перед собой и пытаться думать, будто он идет небрежной походкой по широкому травянистому гребню, и ни в коем случае не оглядываться назад, даже не думать о том, чтобы оглянуться назад, потому что сзади… гн-гн-гн…
— Осторожно! — закричал Малыш Вилли, хватая его за руку. — Слушай свои ноги. Они знают, что делают.
К вящему ужасу Гарри, именно в этот момент Коэн решил оглянуться.
— Вы только посмотрите, какой чудесный вид! — воскликнул он. — Отсюда каждый домик виден!
— О нет, пожалуйста, нет…— пробормотал Злобный Гарри, падая на живот и цепляясь руками за гору.
— Просто великолепно, а? — ухмыльнулся Маздам. — Все эти моря словно бы нависают над нами… Эй, а что такое с Гарри?
— Просто немного нездоровится, — сказала Вена.
