Книга Портной из Панамы, страница 15. Автор книги Джон Ле Карре

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Портной из Панамы»

Cтраница 15

– Да уж, именно что занимаетесь. И сколько успели наделать долгов?

– Перевалило за сотню тысяч.

– Я слышал, что за двести, и долг продолжает расти.

– Да.

– Процент?

– Два.

– Два процента в квартал?

– В месяц.

– Хотите прийти к соглашению с кредитором?

– Если получится.

– Не нравится мне все это. На черта вы это сделали?

– Просто у нас тут есть такая штука, называется «спад». Не знаю, сталкивались ли вы когда с таким явлением, – сказал Пендель и почему-то вспомнил дни, когда у него было всего три клиента и он специально назначал им примерки с интервалом в полчаса, чтобы создать в ателье видимость бурной деятельности.

– И чем вы еще занимались? Небось играли на бирже?

– Да. Следуя советам моего эксперта банкира.

– И этот ваш банкир специализируется на продаже обанкротившихся предприятий?

– Наверное.

– А денежки принадлежали Луизе, верно?

– Ее отцу. Вернее, только половина. Ведь у Луизы есть сестра.

– Ну а полиция?

– Полиция?

– Ну, скажем иначе. Разные там службы из местных. Чьи названия не принято упоминать всуе.

– А при чем тут они? – Голос Пенделя наконец окреп и зазвучал с прежним напором. – Налоги я плачу. Имею карточку социального страхования. Веду учет, как положено. Я ж еще не обанкротился. Так при чем здесь они?

– Просто могут копнуть ваше прошлое. Пригласить вас к себе, заставить раскошелиться, поделиться припрятанными денежками. А вам, наверное, страшно не хочется встречаться с ними. Потому что вы не можете откупиться взяткой. Я прав?

Пендель покачал головой, потом положил ладонь на макушку – то ли хотел помолиться, то ли убедиться, что голова еще на месте. А затем принял позу каторжника, приготовившегося идти на виселицу. Ее он позаимствовал у дяди Бенни.

– Вы не должны дракен , Гарри, мой мальчик, – заметил Оснард, используя выражение, которого Пендель никогда ни от кого не слышал, кроме как все от того же дядюшки Бенни. – Затаиться. Стать маленьким. Стать никем, ни на кого даже не осмеливаться смотреть. Не попадаться им на глаза. Вы даже не можете быть мухой на стене. Вы должны стать частью этой стены.

Но Пенделю очень скоро надоело быть частью стены. Он поднял голову и, растерянно моргая, оглядывал примерочную с таким видом, точно пробудился от долгого сна. Ему вспомнилось одно из самых загадочных высказываний дяди Бенни, но теперь он наконец понял его значение:

Гарри, мальчик, моя проблема заключается в том, что куда бы я ни пошел, где бы ни оказался, обязательно все испорчу.

– Да кто вы, собственно, такой? – грубовато спросил он Оснарда.

– Я шпион. Шпионю на добрую старую Англию. Мы собираемся заново открыть Панаму.

– Зачем?

– Расскажу за обедом. Вы когда по пятницам закрываетесь?

– Да можно хоть сейчас. Удивлен, что вы спрашиваете об этом.

– Тогда во сколько? Свечи. Киддуш . Что там у вас еще бывает?

– Не бывает. Мы христиане.

– Тогда вы, наверное, член клуба «Юнион»?

– Только что.

– Только что? Как прикажете понимать?

– Пришлось купить рисовую ферму, только после этого меня приняли в члены клуба. Портных они, видите ли, не принимают, а фермеров – пожалуйста. Но при этом надо внести вступительный взнос, целых двадцать пять кусков.

– И зачем вам это понадобилось?

К собственному изумлению, Пендель вдруг обнаружил, что улыбается. Какой-то безумной улыбкой, вызванной удивлением или страхом. И все же это была улыбка, и она принесла еще одно приятное ощущение – оказывается, собственное тело еще послушно ему.

– Я вам вот что скажу, мистер Оснард, – заметил он почти фамильярно. – Я и сам до сих пор не пойму, это осталось для меня тайной. Должен признаться, я человек импульсивный, увлекающийся. В этом моя беда. Мой дядя Бенджамин, которого вы только что изволили упомянуть, всегда мечтал иметь виллу в Италии. Наверное, я сделал это, чтоб доставить удовольствие дяде Бенни. Или же назло миссис Портер.

– А это что еще за персонаж?

– Она офицер полиции и была приставлена следить за освобожденными на поруки. Очень серьезная дама. Всегда считала, что ничего путного из меня не выйдет.

– А вы когда-нибудь ходили в клуб обедать? Или были приглашены?

– Крайне редко. Просто нынешнее финансовое положение не позволяет, я бы так это сформулировал.

– Ну а если б я заказал десять костюмов вместо двух и был бы свободен вечером, вы бы меня пригласили?

Оснард надевал свой старый пиджак. «Пусть сам туда отправляется», – подумал Пендель, подавив импульсивное желание угодить.

– Ну, возможно. Все зависит… – неопределенно протянул он.

– И вы позвоните Луизе. И скажете: "Дорогая, чудесные новости! Один сумасшедший брит заказал у меня целых десять костюмов, и я угощаю его обедом в клубе «Юнион».

– Вообще-то можно…

– Как воспримет она это?

– Ну, это зависит…

Рука Оснарда скользнула в карман и извлекла тот самый коричневый конверт, который уже успел попасться на глаза Пенделю.

– Вот, держите. Пять тысяч за два костюма. Никаких квитанций не надо. Плюс еще две сотни на корзинку с завтраком.

На Пенделе по-прежнему красовалась жилетка с расстегнутыми пуговицами, а потому он сунул конверт в карман брюк, где уже лежал блокнот.

– Все в Панаме знают Гарри Пенделя, – заметил Оснард. – Стоит вам затаиться или исчезнуть, как все сразу заметят. А потому самое милое дело – бывать повсюду. Тогда никто не обратит на нас внимания.

Они снова стояли лицом к лицу. При ближайшем рассмотрении оказалось, что лицо Оснарда так и светится с трудом подавляемым возбуждением. И Пендель, будучи натурой восприимчивой, сам оживился и просветлел. Они спустились вниз. Пендель пошел позвонить Луизе из раскроечной, Оснард стоял и ждал, опершись на зонтик.

– Ты, и только ты, знаешь, Гарри, – жарко шептала Луиза Пенделю в левое ухо. Шептала голосом матери. (Социализм и школа, где преподают Библию.)

– Знаю что, Лу? Что именно я должен знать? – шутливо спросил он. – Это ты меня знаешь, Лу. Ничего я не знаю. Тупой и неграмотный, как пень.

Говоря по телефону, она умела держать долгие паузы. Порой невыносимо долгие, они тянулись, как время в тюрьме.

– Ты один знаешь, Гарри, стоит ли бросать семью на весь вечер, тащиться в этот твой клуб и развлекаться с чу : Ханна, его девятилетняя принцесса-католичка, Марк, его восьмилетний еврейский сыночек, упрямо не желавший учиться играть на скрипке. И Пендель любил свою семью с нежностью и преданностью сироты, и одновременно страшно боялся за нее, и научился воспринимать это счастье как посланный дураку небесный дар.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация