Книга Портной из Панамы, страница 40. Автор книги Джон Ле Карре

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Портной из Панамы»

Cтраница 40

Сержант с чемоданчиком Пенделя начал подниматься по лестнице. Пендель последовал за ним. Со стен смотрели старинные портреты военачальников в униформах и с пышными усами. Агитационные плакаты требовали его участия в давно забытых войнах. В кабинете Генерала стоял письменный стол тикового дерева – столь безупречно отполированный, что Пендель был готов поклясться, через него просвечивает пол. Но главным предметом восторгов Пенделя была, безусловно, гардеробная. Для устройства этого святилища девяносто лет тому назад объединились лучшие умы в американской архитектуре и военном деле. В те дни тропики были безжалостны к одежде джентльменов. Самые лучшие и дорогие костюмы могли покрыться плесенью за одну ночь. А потому нельзя было держать их в тесных шкафах, где влажность была особенно высока. По этой причине изобретатели гардеробной Генерала отказались от шкафов и вместо них возвели нечто вроде высокой хорошо проветриваемой часовни внутри дома, с окнами на потолке, расположенными таким образом, чтоб улавливать даже самый слабенький бриз. А внутри сотворили настоящее чудо в форме огромного бруса красного дерева, подвешенного на блоках таким образом, что его можно было поднимать на нужную высоту и опускать чуть ли не до самого пола. Для этого хватало всего одного прикосновения нежной женской ручки. И к этому брусу были прикреплены вешалки, и с них свисало великое множество дневных костюмов, утренних халатов, вечерних смокингов, фраков, военных форм, как полевых, так и парадных. Они висели свободно и могли поворачиваться, обдуваемые зефирами из окошек. Во всем мире Пендель не знал ничего, что могло бы сравниться с этим чудесным изобретением.

– И вы сохранили его, Генерал! Мало того, вы им пользуетесь! – восторженно восклицал он. – Что само по себе, вы уж поймите меня правильно и не сочтите за оскорбление, несколько расходится с обыденными представлениями британцев о наших уважаемых американских друзьях.

– Что ж, Гарри, ни об одном из нас нельзя судить поверхностно или же только по внешнему виду, верно? – заметил Генерал, с невинным удовольствием любуясь собой в зеркале.

– Именно, сэр, никак нет. Хотя, что будет с этим чудом, попади оно в руки наших разлюбезных панамских хозяев, никому, полагаю, не дано знать, – дипломатично добавил Пендель. – Сплошная анархия и даже хуже того, вот что я слышу от своих самых вольномыслящих клиентов.

Генерал был молод духом и ценил разговор напрямую.

– Дураки они, Гарри, вот что я скажу. Только вчера хотели, чтоб мы убрались отсюда. Потому что мы, видите ли, плохие ребята, грубые колониальные медведи, сидим у них на голове и не даем дышать. А сегодня хотят, чтоб мы остались, потому что именно мы самые крупные в стране работодатели, и если дядя Сэм отсюда уйдет, их ждет кризис доверия на крупнейших международных валютных рынках. Так что то собирай манатки, то разбирай обратно. То уходи, то нет. Вот такие дела, Гарри. Как Луиза?

– Спасибо, Генерал, Луиза цветет и благоухает. И еще больше расцветет, узнав, что вы справлялись о ней.

– Милтон Дженнинг был замечательным инженером и настоящим американцем. Огромная потеря для всех нас.

Они примеряли черно-серый костюм-тройку из альпаки, однобортный и стоивший пятьсот долларов – во всяком случае, именно такую цену запросил Пендель у первого своего генерала лет девять тому назад. Пиджак немного морщил в талии. Генерал был спортивен и сложен, как греческий бог.

– Полагаю, следующим здесь поселится какой-нибудь японский джентльмен, – пробормотал Великий Шпион Всех Времен и Народов, сгибая руку Генерала в локте и глядя на него в зеркало. – Плюс все его чада и домочадцы, слуги и повара – ничуть этому не удивлюсь. И не надейтесь, многие из них слыхом не слыхивали о Пирл Харборе. Если честно, это просто удручает меня, Генерал. Ну, что меняется добрый старый порядок, вы уж простите меня за откровенность.

Ответ Генерала, если он вообще удосужился подобрать таковой, утонул в шумном появлении жизнерадостной супруги.

– Сию же минуту оставьте моего мужа в покое, Гарри Пендель! – шутливо воскликнула она, встряхивая огромной вазой с лилиями, которую держала в руках. – Он целиком принадлежит мне и только мне, и не надо портить этот замечательный костюм хотя бы одним, пусть даже гениальным стежком! В жизни не видела на нем ничего сексуальнее. Как Луиза?

Они встретились в дешевеньком кафе с неоновым освещением, работавшем круглосуточно и расположенном у терминала бывшего железнодорожного вокзала и морского порта, где теперь была устроена пристань для прогулочных катеров, курсирующих по каналу в дневное время. Оснард в соломенной шляпе сидел за столиком в углу. У локтя стоял пустой бокал из-под какого-то напитка. Пендель не виделся с ним неделю, и ему показалось, что за это время Оснард прибавил в весе и возрасте.

– Чай или вот это?

– Если не возражаешь, Энди, я бы выпил чаю.

– Чай! – грубо бросил Оснард официантке и провел рукой по волосам. – И еще один, вот этого.

– Занимательный предстоит вечер, Энди.

– Высокооперативный.

В окне были видны свидетельства канувшего в Лету героического и величественного прошлого Панамы. Старые спальные железнодорожные вагоны с вырванной и растасканной крысами и бродягами обивкой, а вот изящные медные лампы почему-то остались нетронутыми. Проржавевшие паровозы, поворотные круги, колеса, тендеры, выброшенные, точно надоевшие игрушки избалованным ребенком. На тротуаре, под навесом, группа туристов с рюкзаками отбивалась от местных попрошаек, американцы пересчитывали пропотевшие доллары и пытались расшифровать вывески на испанском. Большую часть утра шел дождь. И сейчас тоже шел. В ресторане воняло газолином. Над шумом голосов превалировали жалобно стонущие пароходные гудки.

– Это случайная встреча, – сказал Оснард и подавил отрыжку. – Ты ходил по магазинам, я пришел посмотреть расписание катеров.

– А что я покупал? – растерянно спросил Пендель.

– Да плевать я хотел, что! – огрызнулся Оснард и отпил глоток бренди. А Пендель пил свой чай.

За рулем внедорожника был Пендель. Они решили воспользоваться его машиной, потому что на автомобиле Оснарда был дипломатический номер. Ориентирами служили крохотные придорожные часовни, врезавшись в которые так часто гибли шпионы и прочие автомобилисты. Нервных пони с огромными тюками на спинах погоняли многотерпеливые индейские семьи с тюками на головах. У перекрестка валялась мертвая корова. Стая черных грифов сражалась за самые лакомые ее куски. Задняя шина автомобиля напоролась на что-то острое – раздался оглушительный хлопок. Пендель менял колесо, а Оснард в своей соломенной шляпе ждал, присев на корточки у обочины. Ресторан располагался за городом, у дороги – деревянные столы, покрытые клеенками, жареные цыплята на шампурах. Дождь перестал. Над изумрудной лужайкой бешено палило солнце. Из птичника в форме колокола доносились пронзительные крики красно-зеленых попугаев. Пендель с Оснардом были единственными посетителями, не считая двух плотных мужчин в голубых рубашках, сидевших за дальним столиком.

– Знаешь их?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация