Книга Портной из Панамы, страница 82. Автор книги Джон Ле Карре

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Портной из Панамы»

Cтраница 82

Стормонт оторвал взгляд от моря и перевел его выше, на череду круглых белых облаков, скопившихся над далекими островами. Показалось, что он видит там снег. А Пэдди, счастливо излечившаяся от кашля, весело шагает по тропинке к уютному маленькому шале, несет из деревни покупки.

– Они хотят, чтоб я прощупал американцев, – неожиданно для самого себя выпалил Стормонт.

– Кто? – быстро спросил Молтби.

– Лондон, – тем же безжизненным тоном ответил он.

– В каком смысле?

– Хотят знать, насколько те осведомлены. Знают ли о молчаливой оппозиции. О студентах. О тайных встречах и переговорах с японцами. Я должен их прощупать, но ни в коем случае не проговориться. Просто слушать внимательно, как янки болтают о разных пустяках, запуске змеев, смокингах, прочих вещах, о которых болтают люди, когда им нечего делать. Как те, в Лондоне, что просиживают задницы в креслах. Ни госчиновники, ни ЦРУ не видели материалов Оснарда, это очевидно. И я должен узнать их независимые суждения на этот счет.

– Иначе говоря, знают ли они?

– Если угодно, да, – ответил Стормонт. Молтби возмутился:

– О, я просто терпеть не могу этих американцев! Считают, что и все остальные должны стремиться попасть в лапы дьяволу, как это сделали они, и чем скорее, тем лучше. Все быстро, все с наскока. Но так дела не делаются. Посмотрите на нас.

– Допустим, американцы ничего не знают. Или сделают вид, что не знают.

– Допустим, тут и вовсе нечего знать. Последнее кажется мне более вероятным.

– Нет, доля истины в этом, наверное, все же есть, – упрямо покачал головой Стормонт.

– Исходя из того же принципа, что сломанные часы все же показывают верное время два раза в сутки. Да, в таком случае что-то может оказаться и правдой, – презрительно заметил Молтби.

– Допустим, американцы в это поверят. Причем неважно, правда это или нет, – упрямо гнул свое Стормонт. – Ну, купятся на это, если так вам больше нравится. Лондон-то купился.

– Какой именно Лондон? Не наш, это ясно. И нет, разумеется, американцы никогда в это не поверят. Их системы куда совершенней наших. И они очень быстро выяснят, что все это бред, скажут, что будут иметь в виду, и пошлют всех к чертовой матери.

Но Стормонт не унимался:

– Люди не слишком доверяют всем этим системам. Разведка – это как экзамены. Всегда почему-то кажется, что парень, сидящий за соседней партой, знает больше, чем ты.

– Найджел, – строгим начальственным тоном заметил Молтби, – позвольте еще раз напомнить, мы не даем оценок. Жизнь предоставила нам редчайшую возможность находить постоянное удовлетворение в своей работе и верой и правдой служить обществу. Перед нами прекрасное светлое будущее. И сомневаться в этом – тяжелейший грех.

Все еще смотревшего в небо Стормонта уже не утешали cвоим видом белые облака. До сих пор он ясно представлял себе свое будущее. Пэдди сжирал этот проклятый кашель. Они могут позволить себе обратиться лишь к жалкой полуразвалившейся системе британского здравоохранения. Не за горами и преждевременная отставка, предполагающая, что они должны вернуться в Сассекс. Все прежние мечты пошли прахом. Вместе с Англией, которую он некогда так любил.

Глава 20

Они лежали в мастерской для шитья, прямо на полу, на куче ковриков, которые женщины индейского племени куна держали здесь для своих гостей – бесчисленных двоюродных братьев и сестер, а также дядюшек и тетушек из Сан-Блас. Над головами у них висели ряды пиджаков, в ожидании, когда в них сделают петли для пуговиц. Источником света было только небо, а также красноватые отблески городских реклам. Единственными звуками – шум движения на Виа Эспанья и Марта, тихонько мурлыкавшая что-то ему на ухо. Оба они были одеты. Она уткнулась изуродованным лицом ему в шею. И еще она вся дрожала. И Пендель – тоже. Вместе они составляли одно испуганное тело. Они чувствовали себя детьми в пустом заброшенном доме.

– Они сказали, что ты мухлюешь с налогами, – шептала Марта. – Я в ответ говорю: налоги он платит. «Я сама веду все приходно-расходные книги, так прямо им и сказала. – Уж я-то знаю».

Тут она умолкла и ждала, что он что-нибудь скажет, но Пендель молчал.

– Тогда они сказали, что ты жульничал со страховкой. А я и говорю: «Вот и неправда, я сама занимаюсь страховкой. И там все в порядке». Тут они заорали, чтоб я не смела задавать вопросов, что на меня есть досье. Но я не испугалась, я ведь уже битая, у меня иммунитет. – Она еще теснее прижалась к нему. «Никаких вопросов я не задавала». Тогда они сказали, что запишут в досье, будто бы у меня в спальне висят на стене портреты Че Гевары и Кастро. Что я опять связалась со студентами-радикалами. Я сказала, что ничего подобного, хотя на самом деле это правда. И еще они говорили, что ты шпион. И Мики – тоже. Сказали, что он нарочно притворяется пьяницей, чтоб никто не заподозрил его в шпионаже. Да они просто с ума посходили!

Она умолкла, но Пенделю нужно было время, чтобы осмыслить услышанное. Затем он навалился на нее всем телом, взял ее лицо в ладони, крепко прижал к своему, чтоб их лица стали одним лицом.

– А они говорили, каким именно шпионом я стал?

– А разве есть какие-то другие?

– Настоящие.

Зазвонил телефон.

Он звонил прямо у них над головами, как это обычно и делали телефоны в жизни Пенделя. Он всегда считал этот аппарат предметом рабочей обстановки и инструментом для внутреннего общения, но вдруг вспомнил, что его женщины куна буквально жили этим телефоном, смеялись и плакали в него, могли на любом слове вдруг повесить трубку, слушая своих мужей, любовников, отцов, вождей, детей и бесчисленных родственников с их бесконечными и неразрешимыми личными проблемами. И после того, как телефон закончил звонить – ему показалось, что длилось это вечность, но в реальности прозвучало всего четыре звонка, – он вдруг заметил, что Марты рядом нет. Она выскользнула из его объятий, стояла рядом и застегивала блузку, поскольку никак не могла ответить на звонок в столь неподобающем виде. И еще она хотела бы знать, здесь он или нет, она всегда спрашивала это, если должен был прозвучать какой-то нежелательный звонок. Тут на него накатило упрямство – он тоже поднялся, и они снова оказались совсем рядом, вместе, как только что, когда лежали на полу.

– Я еще здесь, а тебя уже нет, – шепнул он ей на ухо.

Это не было ни шуткой, ни выражением любви – в нем сработал некий защитный механизм. И в качестве меры предосторожности он встал между Мартой и телефоном и в розоватых отблесках неба над головой – на нем сквозь туманную дымку пробилось несколько звездочек – рассматривал аппарат. А тот все продолжал звонить, и Пендель никак не мог угадать, кто бы это мог быть. Всегда сначала предполагай самое худшее, – так наставлял его Оснард. Он призадумался, худшим вариантом казался сам Оснард. Значит, Оснард, подумал он. Затем в голову пришел Медведь. Потом он подумал, что полиция. И затем, только потому, что он думал о ней все время, решил, что это Луиза.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация