Из выше изложенного видно, что понимание скудости и ограниченности материалистического, грубо говоря, торгашеско-экономического подхода типа «товар — деньги — товар» к объяснению источников и происхождения национальных общественно-политических систем приходит ко все большему числу философов и аналитиков. Политическое устройство новой русской России будет эволюционным продолжением прежних российских политических систем. Собственная логика развития идеологических основ российской государственности ведет, не сказать тащит, нас к необходимости применения двух прежних системно-мировоззренческих систем.
Вернемся к идеологии. Не очень важно, как будут называться политические и иные структуры, которые будут ее вырабатывать, — партии, академии, клубы, «общества любителей российской словесности» или как-то еще, необходимо будет сформировать и сформулировать сами идеологические основы, защищать их в дискуссиях с оппонентами и убеждать в их верности людей, общество и государственную власть.
Идеологический сплав должен отвечать на три вопроса и включать три основные составляющие: национальную, морально-этическую и социально-экономическую. По моему мнению, таким сплавом является идеология под названием русский православный социализм. Безусловно, это очень сложный сплав не только идеологических течений, но и всей человеческой мысли. Однако простых решений в России не было и раньше, не будет ни сейчас, ни в будущем. Увлеченность простыми решениями — уберем самодержавие или руководящую роль КПСС, и все наладится — привело нас к катастрофам 1917 и 1993 гг.
В нынешней ситуации надо прислушаться к великим русским мыслителям прошлого, увидавшим надвигавшуюся национальную катастрофу с идейно-теоретических позиций, и принять на вооружение их идейный опыт. В своем знаменитом произведении «Судьба России», созданном уже после революции в эмиграции, Н.А. Бердяев писал: «Отвращение от конкретной сложности общественно-политических задач бывает у нас часто результатом моноидеизма, когда человек целиком охвачен одной какой-нибудь идеей, моральной или религиозной или социальной, но непременно в смысле спасения человечества одним каким-нибудь способом, одним путем. Это, в конце концов, ведет к отрицанию множественности бытия и утверждению единого, одного чего-нибудь. Но в политике всегда приходится иметь дело с данным, конкретным состоянием целого мира, с низким уровнем человеческой массы, с невозрожденными душами, с сопротивлением необходимости… — далее Н.А. Бердяев отмечает, — Монистическое насипьничество есть и в правотеократических и в левосоциалистических направлениях»
[74]
.
Применительно к современности мысль Николая Александровича о сложности мироустройства и недопустимости применения только одного какого-нибудь идеологического направления для теоретического обоснования всего многообразия жизни человеческого общества и его политического устройства приводит к выводу, что отдельно друг от друга ни идеология русского национализма, ни религиозная мораль христианства, ни социально-экономические идеи социализма не являются самодостаточными и не в состоянии перекрыть и теоретически обеспечить решение всего спектра задач государственного строительства России в XXI веке. Очевидно, необходим их синтез.
Стержнем российской государственности является ее русскость. Именно поэтому основополагающее свойство — русский — стоит первым в названии будущей идеологической базы. Только русскость 1000-летнего государственного строительства сможет и впредь обеспечить общее национальное согласие в России, поскольку ощущаемая естественной великость русского народа является причиной отсутствия в русском характере тяги к национальной групповщине, национальной клановости и к другим формам национального обособления, что также естественно присуще любому малому народу. Русскость национально-государственного строительства является гарантом недопущения национального превосходства и узурпации власти представителями какого-либо народа, в том числе и самого русского, поскольку русские не тащат за собой вверх других русских, подбирая их по национальному признаку, как это делают представители малых и других народов. В условиях навязываемой народам мира глобализации на принципах ВТО сохранение государственного суверенитета, а с ним и выбора независимого и самостоятельного пути развития для любой нации, в том числе и российской, возможно только в национальном государстве. Во внешнеполитическом плане русскость не сопрягается с глобализмом, а во внутренней жизни с капитализмом. Нынешнее противостояние русских и иноземных захватчиков взаимообусловлено не только собственно национально-религиозными, но и социально-экономическими и геополитическими факторами. Поэтому русскость российской государственности явится условием национальной независимости России. Геополитический потенциал России определяется, прежде всего, мощностью русского национального поля, в котором формируется синергетическое действие всех входящих в него национальных подсистем.
Историческая Россия — утверждает писатель В. Хатюшин — это национальное государство русских, а главный национальный вопрос в России — это русский вопрос. «Решение национального (русского) вопроса, — по мнению не сломленного властью русского писателя, поэта и главного редактора журнала, — заключается в возвращении России русской власти. Русской не по фамилиям, а по духу, по мировоззрению, по осознанию русских национальных интересов и по практическим действиям. Сюда укладывается все — и мощь государства, и численность населения, и соблюдение справедливых законов, охраняющих существование русского народа. И ни одна нация, ни один коренной народ России не будет притесняем. Рядом с сильным русским народом всегда спокойно и благополучно жили все остальные народы. Вот это и будет называться возвращением в нашу жизнь справедливости»
[75]
.
Русский вопрос есть также сердцевина идеологического обоснования имперского характера будущей России. Российская государственность сложилась и существует как имперская государственность, и никакой другой она быть не может, хотя бы потому, что именно такой она является уже свыше 1000 лет. Другой, не имперской России не было и не будет. Суть дискуссии в этом вопросе обычно заключается в определении источника имперской сущности российской государственности. В последнее время все чаще даже в национально-патриотическом стане стали звучать речи о том, что Россию как государство создавали-де все живущие в ней коренные народы, а иные маститые договариваются до того, что сюда же приплетают и пришлых.
Империя — не участок земли, на котором растут различные виды народов, создавая какой-то ансамбль; империя — это дерево, на стволе которого изначально растут или привиты различные народные ветви. Вне имперского дерева эти народы-растения были бы либо заглушены сорняками и им хватило бы земных соков, либо были бы вытоптаны дикими животными, либо в каком-то качестве были бы использованы в интересах других имперских деревьев. Империи, обладающие способностью к историческому воспроизводству имперского потомства, не образуются сообществами каких-либо народов на договорных началах, империи — не коалиции; они создаются, порождаются каким-то одним народом, имеющим в себе дух, силу и волю для приобщения к своему образу жизни других народов. Таким народом в России является триединый русский народ.
