В 2010 году ирано-американское противоборство на международной арене продолжилось с неменьшим напряжением. Важной ареной для политического диспута явилась конференция по выполнению Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), состоявшаяся в первой декаде 2010 года в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке (участниками ДНЯО являются все страны — члены ООН, кроме Израиля, Индии, КНДР и Пакистана. Обзорная конференция по выполнению ДНЯО проводится каждые пять лет и должна завершаться единогласным принятием декларации. Отсутствие итогового документа, как на конференции 2005 года, считается свидетельством провала форума).
Однако в ходе проведения конференции возникли противоречия. Так, состоялась «дуэль» между президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом и госсекретарем США Хиллари Клинтон. Эта полемика проходила на фоне продолжавшихся дискуссий о возможных новых санкциях Совета Безопасности ООН против Тегерана (ранее отказ Ирана от обмена низкобогащенного урана на ядерное топливо из России и Франции, с которым изначально он согласился в октябре 2009 года, стал одним из поводов для разработки новой резолюции СБ ООН о санкциях по инициативе США).
Президент Ирана Махмуд Ахмадинежад выступил на форуме с пространной критической речью. Так, он заявил о согласии с идеей обмена низкообогащенного урана на ядерное топливо из России и Франции, но одновременно обрушился с резкой критикой на США за двойные стандарты в системе мировой ядерной безопасности, которую, по мнению иранского лидера, необходимо было кардинально изменить. Далее, Ахмадинежад выступил с целым рядом предложений по реформированию этой системы. Он предложил начать со структуры руководящих органов МАГАТЭ, в частности, приостановить членство в Совете управляющих МАГАТЭ Соединенных Штатов и других ядерных стран, «угрожающих неядерным странам применением ядерного оружия». Ахмадинежад сказал: «Как может правительство США быть членом Совета управляющих МАГАТЭ, если оно не только применило ядерные бомбы против Японии, но и использовало оружие с обедненным ураном в войне против Ирака?» Еще одной мерой по установлению справедливой, на его взгляд, системы ядерной безопасности в мире он назвал «демонтаж ядерного оружия, дислоцированного на военных базах США и их союзников в других странах, включая Германию, Италию, Японию и Нидерланды».
Ахмадинежад также призвал к немедленному выполнению решения Конференции по ДНЯО 1995 года о создании на Ближнем Востоке зоны, свободной от ядерного оружия, препятствием для которого является позиция Израиля. Кроме того, иранский лидер поставил вопрос о необходимости полного уничтожения ядерного оружия и трансформации ДНЯО в Договор о ядерном разоружении и нераспространении ядерного оружия, а также создания специальной группы по контролю за разоружением и нераспространением. «Группа должна работать с эффективным участием независимых государств, установив крайний срок для полного уничтожения всех ядерных вооружений по конкретному графику», — пояснил Ахмадинежад.
Среди обвинений в адрес США иранский президент назвал тот факт, что Вашингтон никогда не выполнял своих обязательств по ДНЯО: «Правительство Соединенных Штатов не только применило ядерное оружие против Японии, но и продолжает угрожать применением его против других стран, включая Иран… США в последние десятилетия неоднократно начинали войны против тех, кто когда-то был их союзником… Разведывательные службы США и сионистский режим (так иранские политики называют Израиль) оказывают поддержку крупным террористическим сетям»
{153}. В свою очередь, госсекретарь X. Клинтон в своем выступлении на конференции в штаб-квартире ООН обвинила Иран в нарушении обязательств по ДНЯО, обогащении урана свыше дозволенного уровня вопреки резолюциям СБ ООН, а резкие выпады Ахмади-нежада в адрес Америки назвала «дикими обвинениями». Госсекретарь США дала понять, что Вашингтон не закрыл окончательно дверь в решении иранской ядерной проблемы иными, нежели санкции, способами. Вместе с тем, она указала на то, что за невыполнение обязательств перед МАГАТЭ Иран должен отвечать
{154}.
Выступление иранского президента на конференции ДНЯО вызвало в основном одобрительный резонанс среди мировой общественности (исключая, естественно, правительства ядерных держав). Так, отражая настроения в разных странах и в СМИ, агентство Рейтер сообщало, что «утверждение иранского президента о том, что «ядерное разоружение и нераспространение не стали реальностью и МАГАТЭ не смогло выполнить свой мандат», очень близко к истине. ДНЯО разваливается не только потому, что не смог помешать таким странам, как Северная Корея, Израиль, Пакистан и Индия, разработать ядерное оружие, но и потому, что он основан на ошибочной предпосылке, будто никому, кроме пяти постоянных членов Совета безопасности ООН, нельзя позволять разрабатывать, испытывать и иметь ядерное оружие». Кроме того, Сенат США, форсируя антииранские санкции, одобрил многомиллиардную ядерную сделку с Индией, в которой не проводилось никакого разграничения между гражданским и военным сегментами индийской ядерной программы.
Касаясь позиции президента ИРИ по вопросу превращения Ближнего Востока в безъядерную зону, агентство Рейтер сделало вывод: «Соединенные Штаты отказались поддержать свою собственную приверженность свободной от ядерного оружия зоне на Ближнем Востоке из-за еще большей приверженности озабоченности, связанной с охраной ядерного арсенала Израиля от международных проверок. Глупо думать, что мы можем сконцентрировать все свое внимание на ядерных амбициях Ирана, игнорируя другие ядерные государства в регионе — Израиль, Индию и Пакистан, — которые получают миллиарды долларов из США, несмотря на свои незаконные программы по производству ядерного оружия».
Таким образом, противоборство между ИРИ и США продолжалось и перспективы его смягчения оставались неопределенными. Иран, отстаивая свою позицию, после конференции ДНЯО подписал в Тегеране соглашение с Бразилией и Турцией о взаимных поставках необогащенного урана для нужд своих мирных атомных объектов
{155}. Это стало еще одним подтверждением того, что Иран не отступит от реализации своего права на развитие отечественной атомной технологии.
ГЛАВА 5.
Саудовская Аравия и США — партнерство с подозрениями
В Саудовской Аравии, как и в других аравийских странах Персидского залива, в первом десятилетии XXI века наблюдались два противоречивых процесса, одинаково судьбоносных для них. С одной стороны, получая чрезвычайно крупные доходы от экспорта нефти и меньшего уровня от газа, правящие круги этих стран располагали весьма крупными финансовыми возможностями для решения своих внутренних и внешних проблем. Так, они оказались в состоянии поддерживать в среднем сравнительно высокий жизненный уровень местного населения, осуществлять крупные капиталовложения в строительство роскошных объектов обслуживания (отелей, парков, универмагов и т.д.)
{156}, оплачивать содержание силовых органов, обеспечивая таким образом социальное спокойствие в обществе. С другой стороны, будучи вовлеченными в процесс модернизации экономики, образования и технологического обслуживания вооруженных сил, они были вынуждены привлекать в свои страны в качестве рабочей силы большие массы иммигрантов: в качестве рабочей силы и обслуживающего персонала — из развивающихся стран, а специалистов — из промышленноразвитых. Их подавляющее большинство составляли низкоквалифицированные работники из Пакистана, Индии, Филиппин, других азиатских стран, а также из Африки. Приезжие из Египта, Палестины, Сирии и других арабских стран, как правило, формировали среднее звено чиновников и технический персонал в финансовых учреждениях и экономических компаниях: промышленных, сельскохозяйственных, транспортных и строительных. Выходцы из Западной Европы, Северной Америки и Японии занимали, как правило, средние и высшие должностные ступени на экономических объектах, так как преимущественно выступали в качестве специалистов разных уровней в национальных, смешанных и иностранных компаниях. В результате наплыва иммигрантов из бедных стран, чьи зарплаты сильно отставали от уровня местного населения и руководящего персонала компаний, в аравийских обществах постепенно назревали внутренние социальные противоречия. Кроме того, еще в 90-е годы XX века аравийские страны, после ряда десятилетий быстрого роста жизненного уровня населения, испытали экономический спад, связанный с падением цен на нефть на мировых рынках. При этом в аравийских странах постоянно возрастали темпы прироста населения, как коренного, так и приезжего. В результате ВВП на душу населения в них за несколько лет снизился со среднего уровня в 25 тыс. долл. до 7-9 тыс. в год.
