Таким образом в этот международный политический «водоворот» оперативно была вовлечена Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия, так как данная страна оказалась наиболее удобной (то есть «созрела») для реализации планов по силовой смене неугодного Западу правящего режима.
Как развивались события в этом аспекте?
Так, как известно, в течение нескольких последних десятилетий в отношениях между двумя основными провинциями Ливии — Триполи и Киренаика — существовали серьезные политические и экономические противоречия по таким важным вопросам, как представительство в руководстве страны и распределение доходов от нефтяной отрасли. Они шаг за шагом сформировали оппозиционную группировку, выступавшую против правления Муаммара Каддафи. В начале второго десятилетия XXI века противоречия с Центром вышли на уровень вооруженного противоборства.
Целесообразно отметить, что в других регионах ливийского общества не наблюдались значительные социальные расхождения с Триполи. Тем не менее, к застоявшийся» диктаторский и клановый характер правящей верхушки порождал определенные критические настроения в стране. В первую очередь, они вызывались чрезмерной суровостью наказаний в отношении оппозиционеров и уровнем цензуры со стороны руководства.
Что касается претензий Запада, то они во многом были связаны с тем, что подавляющая часть ливийских углеводородных богатств была сосредоточена в государственном секторе Ливии. Неприватизированные объекты по добыче и экспорту углеводородов являлись объектом интересов европейских стран, которые сильно зависели от импортных поставок нефти и газа. Не раз они пытались установить решающий контроль над нефтяными компаниями, разрабатывавшими месторождения на территории Ливии, но полковник Каддафи являлся этому серьезной преградой. Он мешал европейским инвесторам «заполучить желаемое для дальнейших продвижений своих амбиций»
{172}. Целесообразно отметить, что ливийское руководство в первом десятилетии текущего века, испытывавшее сильное политическое давление со стороны западных правительств и корпораций, предпринимало серьезные шаги по налаживанию экономического, а также в определенных пределах и политического, сотрудничества с правящими кругами западных держав. В частности, были установлены тесные контакты с Италией, Францией, в страну были приглашены американские советники для организации процесса развития частного сектора. В энергетической (углеводородной) сфере 80% всех контрактов были заключены с компаниями западных держав (преимущественно с американскими (которые вернулись в Ливию после снятия санкций против режима М. Каддафи) и «Бритиш Петролеум»), которые по условиям раздела продукции получали в среднем от 20 до 50%. Заметим, что российские компании «Газпром» и «Татнефть» по соглашениям с Национальной нефтяной корпорацией Ливии довольствовались только 10,5%
{173}. Что касается преимуществ западных компаний в составе совместных предприятий в других отраслях, то здесь их доли были еще выше и достигали 65%. Кроме того, для иностранных инвесторов в целом были предусмотрены льготы на пять и более лет. Имели место и другие послабления: сняты таможенные пошлины с более чем 3,5 тысячи видов товаров и услуг.
{174}
Однако, несмотря на это, западные стратеги продолжали свою негативную политическую линию в отношении правящего режима Ливийской Джамахирии. ЦРУ США, отказавшееся было в первом десятилетии текущего века от существовавшей с 1980-х гг. идеи устранить М. Каддафи от власти, с началом серьезных социальных столкновений в арабских странах, получивших название «арабской весны», оперативно вернулось к реализации своего прежнего антикаддафииского плана.
{175}
Дело в том, что полковник М. Каддафи во внешнеполитическом курсе во многом солидаризировался с Сирией и Ираном. Это были главные игроки враждебного «закулисья» в составе западных держав и консервативных аравийских монархий. Они уже долгое время испытывали недоброжелательные чувства в отношении указанных политических режимов БСВ. ИРИ, Сирия и Ливийская Джамахирия, несмотря на некоторое различие их идеологических и политических устройств, тем не менее, были носителями антиимпериалистических настроений и проводили соответствующие государственные курсы. Этим они представляли угрозу стабильности в соседних прозападных аравийских консервативных монархиях.
Данная ситуация тем более становилась опасной в связи с тем, что в Ливии нарастали требования о полной национализации иностранных нефтяных компаний. Причем руководство страны и окружение М. Каддафи все более и более склонялось к такому повороту в судьбе национальной нефтедобывающей отрасли.
Не устраивал западные корпорации и другой аспект, связанный с высокими доходами Ливии от экспорта углеводородов. Дело в том, что режим М. Каддафи тесно сотрудничал с Россией в военно-технической области, приобретая новейшие вооружения. Так, только на рубеже второго десятилетия XXI века стороны заключили (или были готовы к этому) контракты на сумму около 3 млрд. долл. для приобретения Ливией крупных партий авиатехники и средств ПВО (12 истребителей СУ-35, 10 вертолетов Ка-52, два дивизиона зенитно-ракетной системы С-300ПМУ2 «Фаворит» и т.д.)
{176}. То есть ливийские доходы от нефти в значительных объемах исчезали из сферы западных интересов и укрепляли военную промышленность конкурента НАТО в лице России.
Таким образом, режим М. Каддафи по ряду стратегических факторов своей деятельности не устраивал правящие круги Запада. Поэтому против него продолжились поиски альтернативых сил в Ливии.
В начале второго десятилетия XXI века Запад нашел то самое «взрывчатое вещество» для организации совместной силовой кампании по свержению власти полковника Муаммара Каддафи. Им оказались оппозиционные круги, бывшие (отставные) высокопоставленные чиновники в каддафийской администрации, сформировавшие в центре провинции Киренаика в городе Бенгази ядро повстанцев, а также оппозиционеры Миссураты (считавших себя представителями племенной составляющей Ливии, оппозиционной существовавшему господству в стране выходцам из соседнего Сирта). Данные факторы стали весьма важными для форсирования кризиса политической и военной ситуации в Ливии.
Дело в том, что в Киренаике сосредоточено подавляющее большинство углеводородных месторождений Ливии. В европейских спецслужбах, естественно, сознавали, что сравнительно с мощным государственно-организационным и военным потенциалом каддафийского режима местные региональные оппозиционные силы были весьма слабыми, чтобы самостоятельно преуспеть в каких-либо своих попытках противостоять правительству. Однако для внешних врагов Ливийской Джамахирии «заявочное» выступление горстки местной оппозиции было необходимо в качестве «запала» для вступления вооруженных сил Запада в непосредственную масштабную войну с М. Каддафи. Причем извне «внутриливийское подполье» готовили постепенно — по возможности, укрепляли его финансово и идеологически, а также поставляя вооружение и присылая военных специалистов.
