Поведение Сирии и Ирака имеет очень большое сходство. Однако между ними есть три серьезных различия, которые необходимо учитывать при выработке наших подходов. Во-первых, как следует из сказанного выше, интересы Сирии неразрывно переплетены с израильско-палестинской проблемой, в то время как Ирак эксплуатирует эту проблему лишь в пропагандистских целях. Во-вторых, Сирия — бедное, неразвитое, в основном аграрное государство, тогда как Ирак обладает значительными запасами нефти. И, в-третьих, Сирия — это подлинно арабское государство с глубокими историческими корнями, а Ирак на деле — искусственное образование, возникшее на основе трех провинций Оттоманской империи в конце Первой мировой войны.
Из этих соображений следует, что, хотя мы и должны с помощью жестких мер заставить Сирию прекратить разработку оружия массового уничтожения, ее нужно воспринимать как государство, с которым в будущем вполне можно «иметь дело». В значительной мере ее опасное поведение обусловлено неразрешенным израильско-палестинским спором, прогресс на пути разрешения конфликта сделает позицию Сирии менее обструкционистской. Поскольку Сирия не входит в число крупных производителей нефти и не может рассчитывать на приток нефтедолларов, в долгосрочной перспективе у нее нет иного выбора, кроме создания жизнеспособной рыночной экономики. Для этого ей понадобится опыт Запада, его технологии и инвестиции, что также будет способствовать смягчению ее позиции. И, наконец, несмотря на неустойчивость нынешнего режима, опирающегося на религиозное меньшинство, антизападную идеологию и сильную армию, у Сирии есть все задатки стабильного государства. В отличие от Ирака, над ней не висит постоянная угроза распада. Эта фундаментальная долгосрочная стабильность должна в конечном итоге привести к превращению Сирии в нормальную страну.
Сирия обладает всеми признаками «изгоя» и в настоящее время не заслуживает никаких поблажек.
Оказывая давление всеми возможными средствами, мы должны прежде всего заставить Сирию прекратить осуществление программы разработки оружия массового уничтожения, которая угрожает непосредственно нашим союзникам — Израилю и Турции и косвенно — нам.
В долгосрочной перспективе, при условии уменьшения напряженности в отношениях между Израилем и палестинцами, Сирия может превратиться в более позитивную силу региона.
Ливия
Нынешний ливийский режим, как и режимы Ирака и Сирии, был установлен в результате военного переворота. В сентябре 1969 года группа офицеров свергла монарха, короля Идриса, и основала республику, главной фигурой которой стал полковник Муамар альКаддафи (или Гаддафи). Каддафи очень быстро превратил режим в жестокую тоталитарную диктатуру, которая официально руководствуется эксцентрическими доктринами, включенными в сборник его идей, так называемую «зеленую книгу». Некоторые из них были изложены в песне, которая сразу же, что неудивительно, заняла верхнюю строчку в списке наиболее популярных в Ливии шлягеров. В числе прочего в ней были такие слова:
Универсальная теория увидела свет,
С ней к людям пришел мир и восторг,
Древо справедливости, народовластия и социализма
В корне отлично от неограниченной свободы
Предпринимательства и капитализма
[187]
.
(Что ж, по крайней мере последняя строка абсолютно правильна.)
Новая ливийская идеология создает идеальную среду для экстремизма, насилия, терроризма и революций, т. е. для всего того, что Каддафи с удовольствием осуществлял на практике в 70-х и 80-х годах. Ливия стояла во главе арабских государств, отвергавших попытки президента Египта Анвара Садата найти пути примирения с Израилем. Она поддерживала целый ряд палестинских террористических групп, щедро снабжала оружием, взрывчаткой и деньгами ирландских террористов, финансировала террористические акты против Америки и ее союзников до тех пор, пока президент Рейган при моей твердой поддержке не преподал Каддафи урок (в 1986 году был осуществлен рейд против Ливии).
Совершенно очевидно, что именно Ливия стояла за взрывом самолета компании Рап Атепсап над Локерби в Шотландии, который унес 270 жизней. В январе 2001 года шотландский суд на заседании в Нидерландах признал виновным в совершении акта насилия одного из двух подозреваемых в этом преступлении ливийцев и оправдал другого
[188]
. Осужденный был агентом ливийской разведки, и поверить в то, что он действовал не в соответствии с распоряжениями ливийского лидера было невозможно. То, что полковник Каддафи принял второго подозреваемого как героя после его возвращения, публично осудил приговор и с презрением отказался выплатить компенсацию семьям погибших, показывает, что он не раскаялся и по-прежнему представляет угрозу. В этой связи интересно отметить, что французский суд в марте 2000 года приговорил заочно шесть ливийцев (агентов секретной полиции и дипломатов) к пожизненному заключению за взрыв французского авиалайнера над Нигером в 1989 году, ставший причиной гибели 170 человек. Ответом на столь ужасные преступления в конечном итоге должны стать не только осуждение непосредственных исполнителей и финансовые компенсации. За ними должно последовать отстранение от власти самого ливийского диктатора, хотя, возможно, его собственный народ сделает это лучше других.
Америка долго зла не держит. Само по себе это замечательное качество. Однако иногда оно создает у Соединенных Штатов впечатление что и их недруги тоже предпочитают простить и забыть. В случае с полковником Каддафи такой оптимизм оправдан лишь наполовину; наполовину он неправомерен. Хотя Каддафи не прочь забыть свои собственные прошлые преступления, он вовсе не собирается прощать тех, кто оскорбил его. Так, в недавнем интервью Каддафи не стал отрицать своей причастности к террористическим актам 80-х годов, высокомерно заявив: «Эти инциденты, о которых вы упомянули, достояние прошлого». (Подобное высказывание вряд ли покажется весомым аргументом семье женщины полицейского Ивонны Флетчер, убитой автоматной очередью из Народного бюро (ливийского посольства) в Лондоне в 1984 году, или бесчисленным семьям погибших от рук ИРА, получавшей оружие и взрывчатку от Каддафи.) С другой стороны, в том же интервью Каддафи высказал следующие соображения по поводу США:
мы считаем, что в Америке много от Гитлера. Мы не можем это объяснить ничем, кроме религиозных, фанатичных, расистских убеждений… Ливия — жертва американского терроризма»
[189]
.
На вопрос, в своем ли уме полковник Каддафи, я бы ответила: «Не знаю, но это не имеет значения». Независимо от того, пытается ли он предстать объединителем арабского мира, проводником мировой революции или будущим президентом Соединенных Штатов Африки, Каддафи неизменно являет собой смехотворное зрелище. Так выглядел Иди Амин. Бывший президент Судана Нумейри, говорят, отозвался о Каддафи как о «человеке с двумя личностями, каждая из которых порочна». Пожалуй, это исчерпывающе характеризует побудительные мотивы и намерения ливийского лидера.
