До 1979 г. в отдельном полку морской пехоты ЧФ была зенитно-ракетная батарея в составе взвода ЗСУ-23–4 «Шилка», зенитного ракетного взвода, оснащенного комплексом «Стрела-1» на боевых машинах 9А31, созданных на базе БРДМ. В каждом батальоне морской пехоты был ЗРВ, вооруженный ПЗРК «Стрела-3» 9к34.
С 1979 г. в бригаде был развернут зенитно-ракетный артиллерийский дивизион. В составе ЗРАД были две батареи ЗСУ-23–4 «Стрела-10» на базе МТЛБ.
Как уже говорилось, в 1989 г. в состав Черноморского флота была введена Горловская мотострелковая дивизия Береговой обороны. В составе дивизии имелся 2530-й зенитно-ракетный полк, на вооружении которого состояли ЗРК «Оса» и «Игла И-1». В мотострелковых полках — зенитно-ракетные дивизионы двухбатарейного состава ЗРК «Игла» на базе БМП-2, БТР и ЗУ-23–2.
В 1972 г. на мысе Херсонес в Большом Севастополе началось строительство РЛС «Днепр», входившей в ОРТУ СПРН (Отдельный радиотехнический узел системы предупреждения о ракетном нападении) «Николаев».
РЛС «Днепр» была создана на базе РЛС «Днестр-М». По сравнению с ней у «Днепра» в два раза был увеличен сектор обзора по азимуту в каждой из двух антенн путем из «запитки» с двух сторон. Суммарный сектор обзора по азимуту составил 120°. Рупор антенны был укорочен по высоте с 20 до 14 метров. Была улучшена точность измерения по углу места за счет установки в антенну поляризационного фильтра.
Наличие более мощных ЭВМ позволило обеспечить значительное увеличение дальности обнаружения головок баллистических ракет — до 5000 км. Увеличилась пропускная способность РЛС за счет введения более мощных ЭВМ (модификации М4–2М).
В 1977 г. РЛС «Днепр» была поставлена на боевое дежурство. Вскоре она прошла модернизацию и получила название «Днепр-М 5Н86М».
Введение в строй «Днепра» позволило контролировать все полеты ракет в юго-восточном направлении от Крыма, в том числе на территориях Турции, Саудовской Аравии, Израиля и части Ирана. Во время первой войны в Персидском заливе именно она первой обнаружила пуски иракских ракет «Скад».
Станция также обнаружила первый пуск баллистической ракеты «Иерихон» на испытаниях в Израиле.
В 1997 г. было заявлено о полном переходе финансирования станций на Россию.
В феврале 2005 г. года Министерство обороны Украины потребовало от России увеличить оплату, но Москва отказалась, напомнив, что соглашение 1992 г. заключалось на 15 лет. Тогда в сентябре 2005 г. Украина начала процесс передачи РЛС в подчинение НКАУ, имея в виду переоформление соглашения в связи с изменением статуса РЛС. Россия не может воспрепятствовать доступу американских специалистов к РЛС. При этом России пришлось бы ускоренными темпами разворачивать на своей территории новые РЛС «Воронеж-ДМ», что она и сделала, поставив на дежурство узлы под краснодарским Армавиром и калининградским Светлогорском.
В декабре 2005 г. президент Украины Виктор Ющенко сообщил о передаче США пакета предложений относительно сотрудничества в ракетно-космической сфере. После их оформления в соглашение американские специалисты получат доступ на объекты космической инфраструктуры, находящиеся в подчинении национального космического агентства Украины (НКАУ), включая две радиолокационные станции «Днепр» системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) в Севастополе и Мукачево.
В марте 2006 г. министр обороны Украины Анатолий Гриценко заявил, что Украина не будет сдавать в аренду США две станции-предупреждения о ракетном нападении в Мукачево и Севастополе.
В июне 2006 года генеральный директор НКАУ Юрий Алексеев сообщил, что Украина и Россия договорились об увеличении в 2006 г. платы за обслуживание в интересах российской стороны РЛС в Севастополе и Мукачеве «в полтора раза».
26 февраля 2009 г. радиолокационные станции в Севастополе и Мукачево прекратили передачу информации в Россию и начали работать исключительно в интересах Украины.
С этого времени РЛС вместо круглосуточного режима работы, как в СССР, стала включаться эпизодически по заявкам НКАУ.
В 2010 г. в/ч А-3370, обслуживавшая РЛС «Днепр», была расформирована, а руководство Украины приняло решение разобрать обе станции в течение ближайших 3–4 лет.
Глава 2.
БЕРЕГОВАЯ АРТИЛЛЕРИЯ КРЫМА
После каждой большой войны появляются горе-теоретики, утверждающие, что успеха во всех последующих войнах можно достичь, используя лишь один вид оружия. Так, после Второй мировой войны американское правительство считало, что Третью мировую войну можно выиграть путем стратегических бомбардировок с применением как ядерных, так и обычных бомб.
В отличие от американцев Сталин в 1945–1953 гг. предпочел гармонично развивать все виды вооружения. Именно в эти годы были созданы атомная и водородная бомба, принята на вооружение баллистическая ракета Р-2, началась разработка баллистических ракет средней и большой дальности Р-5, Р-12 и Р-7, создавалась стратегическая авиация, мощная система ПВО «Беркут» с зенитными управляемыми ракетами С-25. Но наряду с этим строились и обычные артиллерийские корабли, включая крейсера и линкоры, совершенствовалась береговая оборона.
Сразу же после освобождения Севастополя советские инженеры осмотрели разрушения на башенных батареях № 30 и №35. Разрушения на батарее № 35 полностью исключали ее восстановление, а вот на батарее № 30 не подлежала восстановлению лишь верхняя часть артиллерийских башен.
В 1947 г. руководством ВМФ был поднят вопрос о восстановлении батареи № 30, но уже не с двух-, а с трехорудийными башнями. Дело в том, что в период с 1925 по 1940 г. с линкора «Полтава» («Фрунзе») были сняты 4 трехорудийные башни главного калибра. Две башни были установлены на о. Русском вблизи Владивостока на батарее № 981 (иногда ее называли «Ворошиловской»). Эта батарея вошла в строй в 1934 г. Кстати, она существует и поныне, правда, в законсервированном состоянии. В последний раз 305/52-мм орудия о. Русский стреляли в 1961 г. А в дальнейшем, до 1993 г., стрельба велась с помощью вкладных 45-мм учебных стволиков.
Оставшиеся две башни «Полтавы» в 1941 г. было решено установить на полуострове Ханко, и к 22 июня 1941 г. их погрузили на баржу для отправки к месту монтажа. Война сорвала планы постройки батареи на полуострове Ханко, а сама баржа с башенными установками затонула в 1942 г. и была поднята лишь в 1948 г.
50 лет назад наши инженеры не знали методов сетевого планирования, тем не менее, пока Эпрон разрабатывал планы подъема баржи, инженеры Ленинградского металлического завода прорабатывали варианты переделки корабельных башен в береговую установку МБ-3–12ФМ, а на месте бывшей батареи № 30 уже в 1947 г. начались восстановительные работы.
Интересно, что ни сверхмощные снаряды калибра 60–80 см, ни подрывные заряды немецких саперов не смогли серьезно повредить железобетонный блок батареи № 30. Не было даже сдвигов кирасной брони и кирасного кольца, за исключением небольшой вмятины в кирасе. Взрывной волной были вырваны броневые двери в подбашенных помещениях, но в целом внутренние помещения сохранились.
