Перерыв в энергопоставках в Европу не имел прямых последствий для Америки. Однако он послужил предупреждением о том, что национальная стратегия энергетической безопасности пребывает в весьма плачевном состоянии. Администрация Буша надеялась, что Ирак вернется на мировые рынки в качестве крупного и дружественного Соединенным Штатам нефтепроизводителя. Пентагон предсказывал, что Ирак более чем в два раза увеличит уровень добычи, который до войны составлял около двух миллионов баррелей в день. В действительности же добыча замерла на отметке чуть более одного миллиона баррелей в день, так как саботаж и десятилетия недостаточного финансирования сдерживают рост производства, а из-за того, что для иракцев газ является практически бесплатным, его потребление настолько высоко, что на экспорт остается очень мало…
Дальше — хуже. Венесуэла, один из главных поставщиков сырой нефти в Америку, всегда была надежным партнером по бизнесу, соблюдая договоры о поставках даже тогда, когда арабские страны — члены ОПЕК осуществляли свой бойкот. Но сейчас эта страна возглавляется Уго Чавесом, отличающимся в высшей степени антиамериканскими и прокастровскими настроениями. Он повысил налоги, возбудил дела по огромным налоговым задолженностям (отголоски нападок Путина на «ЮКОС»), вынудил ведущие международные нефтяные компании передать государственной компании PDVSA контрольные пакеты их предприятий, действующих в Венесуэле».
Представляя собой крупный развивающийся рынок, Россия выглядела привлекательной в глазах Запада. Объединив свои рынки с Бразилией, Индией и Китаем (БРИК), Россия стала как бы участницей клуба «триллионеров», так как совокупный ВВП этих стран исчисляется триллионами.
Постепенно под руководством Путина и его команды Россия стала представлять собой не только поставщика энергоресурсов, вооружения, но и огромный рынок сбыта, для западных стран в первую очередь.
Однако одного только российского рынка сбыта, было недостаточно для того, чтобы произошел всплеск экономики по прогрессивной шкале. Идеальным вариантом представлялось объединение ресурсов с Белоруссией, Казахстаном и Украиной.
Внимание его к странам СНГ особенно активизировалось после того, как он отказался от своего первоначального намерения интегрировать Россию в Западную Европу.
Россия стала вести более самостоятельную политику и в других регионах мира.
Очевидным было, что новой ареной борьбы мировых держав становится Средняя и Центральная Азия. Ее страны располагают значительными людскими и сырьевыми ресурсами.
Несмотря на кажущуюся взаимосвязь этих государств с Россией, были прямые свидетельства постепенного отхода их в сторону США.
Путин отдавал себе отчет в том, насколько важен для России этот регион. Он понимал, что эти страны не случайно стали зоной интересов США и Европы. Отчего вдруг возросла их активность за лидирующую роль в Центральной Азии? Не секрет, что самым привлекательным стали запасы энергоресурсов. Они, как магнит, притягивали Запад.
Путин знал, что геополитический вакуум рано или поздно должен заполниться. Углеводородные ресурсы уже вызвали борьбу между сильными геополитическими центрами за влияние в среднеазиатском регионе. Путин чувствовал, что роль России здесь постепенно уменьшается. Сюда рвутся Китай и США. Нужно было одновременно постараться выдавить американцев из этого региона и в то же время не допустить дестабилизации из-за попадания региона под влияние исламских экстремистов. Желательно получить контроль за среднеазиатскими энергоресурсами и их транспортировкой. Но не только этим обуславливалась заинтересованность России.
Дело в том, что Евразийское экономическое сообщество, созданное в 2000 году, должно было представлять собой единое экономическое пространство, состоящее из пяти государств: России, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Таджикистана.
В действительности же получилось не все. В Киргизии и Таджикистане за это время оказались размещенными военные аэродромы США, практически военные базы. Говорить в этом случае о едином экономическом пространстве и таможенном союзе было нереально.
В 2003 году Владимиром Путиным была предпринята попытка создания Единого экономического пространства (ЕЭП) с Украиной, Белоруссией и Казахстаном. Надежда была на то, что ЕЭП начнет действовать как зона свободной торговли, превратившись со временем сначала в таможенный союз, а затем и в валютный. Но, как только речь зашла о рубле, новая структура начала пробуксовывать, а затем она стала и вовсе неактуальной, так как Янукович, которого поддерживала Москва, проиграл выборы на пост президента Украины. Украина выбыла из движения, но Белоруссия и Казахстан по-прежнему остались солидарны с Россией и продолжили процесс интеграции.
Конечно, партнеры, понимал Путин, имеют большие различия в структуре экономик. Если Казахстан выступает в качестве экспортера энергоносителей, то Белоруссия еще со времен Советского Союза осуществляет экспорт продукции машиностроения. И если руководство России желает устанавливать высокие импортные пошлины на определенные группы товаров, то эти республики часто выступают против.
Однако, считал Путин, все это вполне можно совместными усилиями урегулировать и образовать тем самым огромный рынок сбыта, мощное экономическое пространство.
Главный вывод, который он сделал в начале второго президентского срока, заключался в том, что для укрепления международного авторитета России необходимо добиться того, чтобы не потребители газа и нефти управляли Россией, а Россия влияла на них.
Эта политика Путина пришлась не по нраву Западу. Понимая, что экономика страны далека от того, чтобы всерьез говорить о состоявшемся возрождении России, к осени 2005 года Путин санкционировал разработку «национальных проектов», для чего был создан совет по их реализации. Возглавил его Дмитрий Медведев, ставший перед этим первым вице-премьером. Занимаясь этими проектами, Дмитрий Медведев быстро приобрел популярность среди населения.
При Путине начала вставать на ноги и российская оборонная промышленность. Стали увеличиваться заказы на экспорт.
Была поставлена задача модернизации армии. В Послании Федеральному собранию в 2004 году он ставил эту проблему и после этого постоянно возвращался к данной теме, подчеркивая, что настало время, когда Вооруженные силы страны должны активно оснащаться новыми современными стратегическими системами вооружения.
Говоря о реформировании армии, о создании новейшего российского вооружения, Путин в то же время понимал, что России нужно укрепляться, ни в коем случае не втягиваясь в новую гонку вооружений.
Александр Проханов писал в 2006 году: «…я наблюдаю все новые и новые признаки рождения Империи. Спускается на воду подводная лодка «Лада». Летит из-под воды сверхракета «Булава». Вращаются агрегаты вновь возведенной Бурейской ГЭС. Первые приметы «дела»: вместо бездельных «казино», «игральных домов» и «ночных клубов». И главное — Америка все более внятно ненавидит Россию. А это добрый знак — Империя родилась».
Спустя короткое время писатель вновь обращается к крайне волнующей его теме: «Канули в Лету позорные времена «пораженца» Козырева, который отдавал Америке один за другим плацдармы русского влияния в мире… Америка в последний год демонизировала Путина. Устами Чейни и Кондолизы Райс укоряла за «антилиберальный курс», за «неоимперские амбиции», за «газовый шантаж», за поддержку «изгоев» Ирана и Северной Кореи. Группа ученых, близких к Пентагону, пригрозила России ядерным ударом, от которого русские уже не смогут защититься. Сенаторы предлагали исключить Россию из «восьмерки»… Уравновешивая неумеренное давление Запада, Путин устремился на Восток. Великолепно провел встречи в Шанхае и Астане, где складывается неформальный антизападный альянс — противовес нераздельной гегемонии США… Путин искусно аранжировал приближение «саммита». Съезд в Москве мировых религиозных деятелей показал духовный авторитет России. Дружеские встречи с правозащитниками смягчили образ «Путина-диктатора». Демонстрации стратегических бомбардировщиков и новейших штурмовиков создали необходимый «силовой фон».
