Следует заметить, что в ходе контрнаступления командиры наших танковых подразделений плохо увязывали свои действия с действиями артиллерийских и пехотных подразделений. Так, в ходе боев в районе Замоль танки 1-го гвардейского мехкорпуса раздавили пять своих орудий, приняв их за немецкие, а под Бичке наша пехота подбила четыре неожиданно появившиеся со стороны противника «Шермана», приняв их за вражеские.
Кроме того, танковые подразделения практически не вели разведку, полагаясь на данные, полученные от пехоты и от вышестоящих инстанций. В результате командование 110-й танковой бригады 18-го танкового корпуса загнало двадцать своих танков в болото, где они застряли на несколько дней. 27 января эта же танковая бригада нарвалась на засаду немецких танков и САУ и потеряла в бою семь танков, а на следующий день – еще восемь.
Вопреки вышестоящим приказам командиры 18-го и 23-го танковых корпусов вместо борьбы с танками противника имевшимися у них противотанковыми средствами – артиллерией и самоходной артиллерией – ввязывались без достаточной подготовки в танковые бои и несли большие потери. Так же широко практиковалось применение самоходной артиллерии вместо танков – в качестве подвижного щита при атаках немецких опорных пунктов, что при отсутствии у САУ оборонительных пулеметов делало их легкой добычей германской пехоты, оснащенной реактивными гранатометами.
В 10 ч 30 мин 29 января после 30-минутной артиллерийской подготовки соединения 23-го танкового и 104-го стрелкового корпусов и 151-я стрелковая дивизия перешли в наступление. Подразделения 23-й танковой бригады вклинились в оборону противника в стыке танковых дивизий СС «Мертвая голова» и «Викинг» и завязали бой с танками. Сразу же бой принял «очаговый» характер, вследствие чего наша артиллерия, стоявшая на закрытых огневых позициях, не могла оказывать достаточной поддержки частям из-за риска поразить свои танки. В результате этого продвижение танковых бригад шло медленно. К 15 часам части 23-го танкового корпуса и пехота 151-й стрелковой дивизии оттеснили противника на юг всего лишь на 1–2 км. Только после ввода в бой второго эшелона корпуса темпы продвижения несколько увеличились, и к 19 часам наши части ворвались в населенный пункт Агг-Сеонтпетер. 151-я стрелковая дивизия отстала от танков и вела бои с уцелевшими группами противника северовосточнее Анны.
Еще меньший успех имел 104-й стрелковый корпус. Только 66-я гвардейская стрелковая и 3-я гвардейская воздушно-десантная дивизии сумели углубиться в оборону противника на 1–4 км; 113-я стрелковая дивизия, встреченная организованным огнем противника, не сумела преодолеть реку Вали и в этот день оставалась на прежних позициях.
30 января соединения 23-го танкового и 104-го стрелкового корпусов продолжали наступление. В то же время перешли в наступление части 93-й и 252-й стрелковых дивизий. В этот день наши войска сумели углубиться на 6 км в оборону противника и расширить прорыв до 8 км по фронту.
В последующие дни войска 4-й гвардейской, 26-й и часть сил 57-й армий, развивая наступление в западном, северо-западном и северном направлениях, очистили от противника территорию к югу от озера Веленце. 7 февраля по приказу командующего фронтом наши войска прекратили наступление, закрепившись на рубеже Замоль, Дьюла, западная окраина Секешфехервар, (исключительно) Диниеш, Шерегельеш, (исключительно) Чёс, (исключительно) Яшланг и далее на запад до озера Балатон. Таким образом, войска 3-го Украинского фронта восстановили положение, занимаемое ранее войсками 4-й гвардейской армии.
Так закончились три попытки немцев деблокировать свою будапештскую группировку.
19 февраля 1945 г. штаб артиллерии 3-го Украинского фронта получил распоряжение Артиллерийского управления Красной Армии и Наркомата вооружения «О проведении обследования новых типов немецких танков и САУ, уничтоженных в ходе оборонительных боев в районе оз. Балатон – оз. Веленце – р. Дунай».
В конце февраля 1945 г. было произведено обследование 90 образцов трофейной бронетехники, в том числе 7 сгоревших танков типа «Королевский Тигр», 31 танка «Пантера», 12 танков Т-IV, 4 танков Т-III, 32 САУ различных типов и 4 бронетранспортеров.
Из 90 обследованных единиц бронетехники 86 были уничтожены артиллерийским огнем, а 4 подорвались на минах. 80 машин сгорело. На всех танках и САУ насчитали 152 пробоины от снарядов, в 35 случаях были повреждены гусеницы, в 5 – прострелы орудийных стволов и в 2 случаях были сброшены танковые башни.
Из 152 пробоин 100 (65,8 %) приходилось на борта танков и САУ, 27 (17,8 %) – на корму и 25 (16,4 %) – на лоб корпуса. 49 пробоин были от бронебойных 76-мм снарядов, 30 – от 57-мм снарядов, 50 – от снарядов неустановленного типа, скорее всего сердечниками подкалиберных снарядов. 3 пробоины были сделаны кумулятивными минами «фаустпатронов», а оставшиеся 20 пробоин приходились на снаряды всех остальных типов.
Исследуемая подбитая бронетехника также изобиловала многочисленными повреждениями от различных снарядов, пуль и несквозных «язв» от «фаустпатронов», не приведших к пробитию брони.
Наступление немцев отсрочило взятие Будапешта. Тем не менее войска 7-й гвардейской армии и 18-го гвардейского стрелкового корпуса постепенно квартал за кварталом захватывали Буду – западную часть венгерской столицы.
Наиболее распространенным способом действий артиллерии в уличных боях в Будапеште была стрельба орудий прямой наводкой. Легкие орудия использовались для стрельбы по амбразурам, по бойницам, по окнам зданий, для подавления обнаруженных пулеметов. Орудия средних калибров применялись для разрушения каменных зданий, дзотов, напольных стен бронеколпаков. При этом широкое применение нашли бронебойные и кумулятивные снаряды.
Артиллерия, остававшаяся на закрытых позициях, также выполняла важные огневые задачи. Массированным огнем обстреливались мосты, площади и улицы города, где замечалось наибольшее скопление живой силы и боевой техники противника, подавлялись вражеские минометные и артиллерийские батареи.
С большой эффективностью в уличных боях в Будапеште были использованы подразделения гладкоствольных и реактивных минометов. Минометным огнем отражались попытки врага контратаковать наши войска. Гладкоствольные минометы с их крутой траекторией успешно применялись для огневого окаймления окруженных опорных пунктов противника.
Отдельные артиллерийские подразделения и части показали исключительное умение гибко маневрировать огнем в сложных условиях уличного боя и добились высокой эффективности стрельбы с открытых и закрытых огневых позиций. Об уровне стрельбы наших артиллеристов свидетельствуют такие примеры.
В квартале 1955 в каменном здании находились огневые точки противника. Командиру батареи капитану Кислашке была поставлена задача уничтожить их. Подготовив исходные данные для стрельбы по планшету, капитан Кислашка выпустил шесть снарядов, из которых четыре разорвались внутри здания и уничтожили вражеские пулеметы.
В городском квартале 1544 находился мощный узел сопротивления противника. Из здания, хорошо приспособленного к обороне, противник вел огонь и затруднял штурм этого квартала нашими войсками. Для уничтожения узла сопротивления врага на прямую наводку были поставлены орудия 2-го дивизиона 1305-го пушечного артиллерийского полка. Орудийные расчеты открыли меткую стрельбу. Из 18 выпущенных снарядов 13 дали прямые попадания, остальные разорвались в радиусе 80—160 м. Узел сопротивления врага был подавлен, и наша пехота успешно штурмовала очередной квартал.
