1 ноября 1937 г. промышленности были выданы новые «Тактико-технические требования к тяжелому крейсеру» проекта 69, утвержденные начальником Морских Сил РККА флагманом флота 1-го ранга М.В. Викторовым.
В конце 1937 – начале 1938 г. в КБ завода «Большевик» был создан проект 254/55-мм пушки Б-48, предназначенной для тяжелых крейсеров проекта 69. Ствол пушки Б-48 был лейнирован. При весе снаряда 270 кг и весе заряда 96 кг начальная скорость по проекту составляла 880 м/с. Три пушки Б-48 размещались в башнях МК-13, имевших лобовую броню 185 мм, боковую – 80 мм и броню крыши – 100 мм.
Однако до изготовления пушек Б-48 дело не дошло. Напуганные строительством в Германии линейного крейсера (линкора) «Шарнхорст» с десятью 280-мм пушками, наши военморы уговорили правительство увеличить калибр орудий на проекте 69 с 254 мм до 305 мм. Это и было оформлено протоколом Комитета обороны от 29 июня 1938 г.: «Во изменение постановления КО от 13/15 августа 1937 г. № 87сс установить для проекта тяжелого крейсера следующее основное тактико-техническое задание: вооружение 9-12-дюймовых орудий, броня (борта) до 250 мм, водоизмещение от 30 до 31 тыс. т, скорость от 31 до 32 узлов»
[80]
.
В соответствии с утвержденным «Планом закладок кораблей ВМФ на 1939 г.» в марте 1939 г. заводам № 194 (Ленинград) и № 200 (Николаев) выдали наряды на строительство по проекту 69 двух тяжелых крейсеров, определив срок сдачи их заказчику – 1943 г. На заводе № 194 был отремонтирован самый большой (южный) стапель, а на заводе № 200 ускорили строительство нового стапеля № 3.
5 ноября 1939 г. на заводе № 200 был заложен тяжелый крейсер «Севастополь». Любопытно, что головной тяжелый крейсер проекта 69 «Кронштадт» заложили на заводе № 194 лишь 30 ноября. Крейсера проекта 69 начали строить так же, как и линкоры проекта 23, без окончательно утвержденного технического проекта. Лишь 12 апреля 1940 г. Комитет обороны утвердил техпроект тяжелого крейсера.
Боюсь, что рассказ о попытке ограничения морских вооружений и ее крахе уже навел скуку на читателей-гуманитариев. Тем не менее именно подробности кораблестроительных программ ведущих государств мира крайне важны для понимания событий межвоенного периода и определения зачинщиков Второй мировой войны.
Начну с того, что крах Вашингтонского соглашения 1922 г. и последующих Лондонских соглашений был предопределен заранее. Чтобы обеспечить прочный мир, нужны не бумаги об ограничении вооружений, а договоренность об учете политических и военных интересов всех великих держав. И если говорить, раздел сфер влияния. А когда государство «А» говорит государству «Б», что все соседи «Б» являются «зоной жизненных интересов» государства «А», а само государство «Б» не может вообще иметь зон интересов за пределами своих границ, то любые соглашения об ограничении вооружений не стоят той бумаги, на которой они написаны. Тут спорную ситуацию может разрешить лишь война, причем не обязательно государства «А» с государством «Б», а, например, государства «А» с государствами «С», «Д» и т. д.
Ограничения вооружений выполнимы лишь тогда, когда обе стороны довольны статус-кво.
Но вернемся к судостроительным программам конца 1930-х гг. Можно долго спорить о том, насколько были искренни в своих выступлениях Гитлер и Сталин, призывавшие к мирному разрешению всех европейских споров. В речах обоих, равно как и западных лидеров, действительно было много демагогии. Но зачем СССР и Германия строили огромные флоты со сроками готовности в 1943–1946 г.? Ведь огромные суммы, отпущенные на строительство суперлинкоров и тяжелых крейсеров, можно было потратить на танки, авиацию, сухопутную артиллерию и т. п. И советский, и германский генштабы прекрасно понимали, что суперлинкоры бесполезны в континентальной европейской войне.
Вывод один – ни Гитлер, ни Сталин не собирались начинать мировую войну ранее 1943 г. Другой вопрос, что они учитывали возможность нападения на них западных держав и были готовы принять вызов.
Глава 13. Советско-германское военно-политическое сотрудничество
21 августа 1919 г. страны Антанты потребовали от Германии воздерживаться от посылки кораблей в советские порты, запретить банкам осуществлять операции с Россией, прекратить с ней почтовую, телеграфную и радиотелеграфную связь. Советское правительство передало по радио 20 октября 1919 г. адресованную германскому правительству ноту, в которой оно решительно предупреждало Берлин о серьезных последствиях для Германии в случае ее присоединения к блокаде. В заключение в ноте указывалось, что советское правительство будет считать присоединение к блокаде сознательно враждебными действиями и оставляет за собой право принять соответствующие мероприятия, которые оно найдет нужными. Германское правительство не могло не считаться с этим предупреждением. Оно пыталось лавировать, выбирая для себя наиболее выгодные обстоятельства.
11 декабря 1922 г. заключительное заседание конференции премьер-министров союзных стран в Лондоне признало «неудовлетворительным» план «урегулирования» репараций, предложенный германским премьером Куно. 26 декабря репарационная комиссия вновь констатировала умышленное невыполнение Германией своих обязательств по репарациям. Речь шла о срыве поставок Германии угля и леса Франции в 1922 г. 10 января 1923 г. Франция, воспользовавшись очередным срывом поставок угля и леса, что установила репарационная комиссия, 9 января 1923 г. решила идти по пути сепаратных действий. Французское правительство заявило, что посылает в Рур контрольную комиссию для обеспечения регулярного поступления репарационных платежей. Комиссию должны были сопровождать войска для охраны гарантии выполнения ее задач. К решению Франции присоединилась Бельгия.
На следующий день, 11 января, французские и бельгийские войска вступили в Рур. Это было начало оккупации Рура. Советский Союз был единственным государством, решительно выступившим в связи с оккупацией Рура в защиту Германии, позиция советского правительства была изложена в Обращении Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета к народам всего мира, принятом 13 января 1923 г. «В этот критический момент, – говорилось в документе, – рабоче-крестьянская Россия не может молчать. Верная своей всегдашней борьбе против империализма, своей всегдашней защите права народов на самоопределение и своим призывам к разоружению, она и на этот раз поднимает свой голос негодования и протеста против совершенного правительством Франции преступления». В конце концов французские войска были выведены из Рура. Не последнюю роль в этом сыграла и позиция советского правительства.
В конце 1920 г. германская и советская стороны потихоньку начали контакты и в военной области. В советское время сведения о военном сотрудничестве между Германией и СССР в 1920–1941 гг. публиковались крайне фрагментарно и очень неохотно. Поэтому 99,99 % нашего населения о них попросту не знало. Лично я входил в 0,01 %, но не из-за своей прозорливости, а потому что с детства любил листать старые альбомы с семейными фото, где мой дедушка Василий Дмитриевич был запечатлен в Эссене, Берлине, Дюссельдорфе и других городах как до прихода Гитлера к власти, так и после. Служил он при нашем полпредстве приемщиком. Ну а что он там принимал, я догадывался уже лет в двенадцать.
