Британский премьер-министр опасался этого мирного наступления более, чем ударов с воздуха. 23 сентября 1939 г. он писал: «Уже можно видеть, как это состояние полувойны действует на нервы».
«В течение трех дней в начале октября он получил до 1900 писем, в которых в той или иной форме выражалась одна мысль: «Прекратите войну!» Но предложения Гитлера доказали правильность его предвидения о том, что они будут явно неприемлемыми.
В связи с необходимостью обменяться мнениями с правительствами доминионов и Франции Чемберлен дал ответ лишь 12 октября. Потребовалось проявить определенное искусство, чтобы примирить высказанные ими точки зрения, поскольку правительства доминионов были убеждены, что просто отрицательный ответ явился бы ошибкой; они полагали, что в ответе следовало бы изложить цели, ради которых Великобритания ведет войну, и сделать намек на то, что она склонна привлечь к участию в будущей мирной конференции нейтральные государства. Военный же кабинет, который все еще считал возможным вбить клин между правительствами Германии и немецким народом, хотел учесть в своем ответе настроения рядовых немцев и поэтому считал, что ответ должен завершаться скорее постановкой вопроса, а не категорическим отказом покончить с войной»
[141]
.
Я умышленно дал ссылку на послевоенный британский официальный источник, где оправдывается пустая болтовня Чемберлена.
Правительство СССР крайне негативно оценило отказ Запада вступить в переговоры с Германией. Так, 7 ноября 1939 г. в газете «Правда» был опубликован приказ наркома обороны Ворошилова, где говорилось: «Советский Союз в течение последних месяцев заключил с Германией договор о ненападении и договор о дружбе и границе… Договор о дружбе и границе между СССР и Германией как нельзя лучше отвечает интересам народов двух крупнейших государств Европы. Он построен на прочной базе взаимных интересов Советского Союза и Германии, и в этом его могучая сила. Этот договор явился поворотным пунктом не только в отношениях между двумя великими странами, но он не мог не отразиться самым существенным образом также и на всем международном положении…
Европейская война, в которой Англия и Франция выступают как ее зачинщики и усердные продолжатели, еще не разгорелась в будущее пожарище, но англо-французские агрессоры, не проявляя воли к миру, все делают для усиления войны, для распространения ее на другие страны. Советское Правительство, проводя политику нейтралитета, всячески содействует установлению мира, в котором так нуждаются народы всех стран…»
[142]
.
Следует заметить, что британская и французская разведки устраивали самые различные провокации, чтобы вызвать конфликт между СССР и Германией.
Так, в конце ноября 1939 г. французское информационное агентство Гавас выпустило фальшивку, в считанные часы облетевшую весь мир. В ответ 30 ноября 1939 г. газета «Правда» опубликовала интервью со Сталиным: «Редактор «Правды» обратился к тов. Сталину с вопросом: как относится т. Сталин к сообщению агентства Гавас о «речи Сталина», будто бы произнесенной им «в Политбюро 19 августа», где проводилась якобы мысль о том, что «война должна продолжаться как можно дольше, чтобы истощить воюющие стороны».
Тов. Сталин прислал следующий ответ:
«Это сообщение агентства Гавас, как и многие другие его сообщения, представляет вранье. Я, конечно, не могу знать, в каком именно кафешантане сфабриковано это вранье. Но как бы не врали господа из агентства Гавас, они не могут отрицать того, что:
а) не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну;
б) после открытия военных действий Германия обратилась к Франции и Англии с мирными предложениями, а Советский Союз открыто поддержал мирные предложения Германии, ибо он считал и продолжает считать, что скорейшее окончание войны коренным образом облегчило бы положение всех стран и народов;
в) правящие круги Англии и Франции грубо отклонили как мирные предложения Германии, так и попытки Советского Союза добиться скорейшего окончания войны.
Таковы факты.
Что могут противопоставить этим фактам кафешантанные политики из агентства Гавас?»
[143]
.
Между тем Форин оффис через шведского бизнесмена Долеруса дал понять немцам, что они могут начать переговоры при условии, что чехи и поляки получат какую-нибудь автономию. Но при этом было выдвинуто условие, чтобы Гитлер был заменен Герингом. В Берлине этому только посмеялись.
Англия и Франция рискнули продолжить войну не из страстного желания покончить с нацизмом, а из-за боязни потерять свое экономическое и военное влияние в мире. В этом плане символично, что именно 6 октября, то есть в день мирной инициативы Гитлера, был подписан меморандум английского комитета начальников штабов, где говорилось, что «демонстрация силы – единственный аргумент для восточных наций. Ослабление наших сил в настоящий момент дало бы возможность враждебным элементам начать волнения в Египте, Палестине, Ираке и арабском мире в целом».
Руководителей союзных держав бездействие их армий не смущало: они надеялись, что время работает на них. Лорд Галифакс как-то заметил: «Пауза нам очень пригодится, и нам, и французам, потому что весной мы станем намного сильнее». Англичане были твердо уверены, что нацистская экономическая система вот-вот развалится. Предполагалось, что все отдано на производство вооружения и у Германии фактически нет сырья, необходимого для ведения войны. Начальники штабов докладывали: «Немцы уже истощены, впали в уныние». Англии и Франции оставалось только удерживать свои оборонительные линии и продолжать блокаду. Германия рухнет тогда без дальнейшей борьбы. Чемберлен заявил: «Я не думаю, что нужно вести беспощадную борьбу».
Экономические трудности постигли Англию, а не Германию. Определенный ущерб причиняли немногочисленные подводные лодки, еще больший – германские магнитные мины. Еще до начала активизации действий подводных лодок Англия потеряла транспортные суда, общий тоннаж которых составил 800 тыс. т, а среднегодовой импорт снизился по сравнению с довоенным с 55 до 45 млн т. С января 1940 г. в стране было установлено нормирование продовольствия.
Британская же морская блокада Германии оказалась неэффективной. Нефть шла в рейх из Румынии по Дунаю и из Баку по железной дороге. Мало того, нефтью Гитлера снабжали США аж до середины 1944 г.! Нет, конечно, не правительство США, а венесуэльский филиал компании «Стандарт ойл», отправлявший танкеры в Испанию, а оттуда – в Германию. Стратегические материалы из Японии и других тихоокеанских регионов переправлялись в рейх по Транссибирской магистрали.
