Раздевались по очереди, сэр Мэлори оказался очень стыдлив и вышел, замотанный в простыни, как мумия, в большом тюрбане из полотенца и в белых перчатках. Это было зрелище! Я, как человек более свободных нравов, ограничился небольшой простынкой на бёдрах и войлочным колпаком на макушке. Мы удобно развалились на горячих досках и сначала лишь блаженно молчали. Старый рыцарь заговорил первым:
– Я видел её на днях…
– Банни? – догадался я.
– Нет, ту девушку, что называет себя Сейлор Мун.
– Это она и есть.
– Ни замням бы не покумбы…
– Увы, эта юная террористка – двоюродная сестра моей жены. Приехала к нам в гости из Петрозаводска, ну и попыталась навести свои порядки. Вы знаете, на самом деле «Сейлор Мун и воины в матросках» всего лишь японский мультсериал для девочек. Банни он очень нравился, она воображала себя главной героиней, а попав в Тёмные миры, её самые заветные мечты стали реальностью.
– Сумпосиумс – амнемиумс! – наставительно кивнул писатель. – Нонсун иск-кулль, и к тому же у девочки явная потеря памяти. Она сама пришла ко мне, одна и без оружия. Каюсь, сначала я едва её не застрелил… Спасло аристократическое воспитание, нас не учили поднимать руку на женщин.
– Меня тоже, однако… на моей совести гибель трёх демонесс.
– Это не женщины! Это прислужницы Зла, исчадия Ада!
– Слабое утешение, – хмыкнул я, – а лично вы как поступили бы в подобной ситуации?
– Так же, как и вы!
– Сомневаюсь…
– Я тоже… – Сэр Томас отёр перчаткой бисеринки пота со лба. Я был не менее потный, но выходить пока не хотелось. Переглянувшись, мы постучали в деревянную стену, громко попросив медведя принести по кружечке пива прямо сюда. Буквально через минуту дверь распахнулась, и мы едва не взвыли от восторга – на пороге стояла очаровательная блондинка в облегающем халатике, с подносом в руках! Вот это сервис!
– Пиво заказывали? – Мы синхронно кивнули. Девушка с такими формами одинаково действует на мужчин любого возраста. По крайней мере, на миг я абсолютно забыл, что женат, а старый рыцарь о том, что давно уже не интересуется женщинами вообще! Блондинка поставила подносик с кружками на скамью, продемонстрировав сногсшибательное декольте, повернулась к нам спинкой, чуть прогнулась в талии, сделала ручкой и многообещающе улыбнулась на прощание. У меня что-то предупреждающе щёлкнуло в голове… Готов поклясться – я уже где-то видел эту улыбку! Где-то далеко, не в этой жизни, ибо если бы в этой… Дверь захлопнулась, и сэр Мэлори, схватив запотевшую кружку, начал торопливо заливать ледяным пивом жажду иного рода. Я тоже отхлебнул. Хорошо, что оно холодное, здесь становится просто невыносимо жарко…
– Уф… – тяжело выдохнул мой пожилой друг. – Пиво хрюнкабель! Фиф лис «Волжанин»? О, и не фиф, ни гранфиф сию кислослюкотань! А ю ен довольно приличное, не правда ли?
Я не успел ответить, сэр Мэлори внезапно сильно побледнел и ничком свалился с лавки на пол! Боже мой, да у старика тепловой удар! Я подхватил его под мышки, вылил остатки своего пива на голову, похлопал по щекам, но он не приходил в себя. Стараясь удержать безвольное тело, я дотянулся ногой до двери и пнул её изо всех сил. Ноль! В смысле, результат нулевой! Впечатление такое, что с той стороны её насмерть забетонировали, оставив нас умирать от невыносимой жары в маленькой деревянной комнатке.
– Эй, там! Медведь, мать вашу… – в испуге и ярости завопил я, стуча кулаком в стену. – Откройте дверь, здесь человеку плохо!
Из-за стены – ни звука, словно там все тоже умерли. Положение становилось катастрофическим, я был как никогда близок к неуправляемой панике. Отложив в сторонку бедного рыцаря, обрушил на дубовую дверь целый водопад ударов, ругательств и просьб. Сильно ушиб палец, на фиг потерял шапочку, едва не осип, но ничего не добился. Становилось тяжело дышать…
– Анцифер! Фармазон! Ребята…
Белый ангел появился первым, посмотрел на нас круглыми от ужаса глазами, дважды глубоко вздохнул и… рухнул, схватившись руками за сердце. Я тихо застонал… Прямо из стены спокойненько вышел раскрасневшийся Фармазон.
– Чёй-то прохладно у тебя здесь, Серёженька… Температурка не выше сорока пяти, явно уголь зажимают. А у нас в Аду знаешь какая жара? Э-э… с этим курортом не сравнить… Серёга, Серёга, эй! Тебе что, плохо? Серёга, не падай, подожди, я мигом!
У меня прояснилось в глазах, только когда кто-то чёрный окатил меня с ног до головы ледяной водой…
– Ну вот, ожил… Ты, кореш, меня больше так не пугай. Я во цвете лет без работы оставаться не желаю…
– Спасибо, – выдавил я, забыв, что для нечистого такое пожелание равносильно проклятию.
– Тьфу! Отблагодарил, блин… – сквозь зубы выругался чёрт, а наше бедственное положение только усугубилось.
* * *
Сэр Мэлори лежит, раскинув руки в перчаточках, без тюрбана, полузапутавшись в своих простынях, раскинув ноги на юг и запад. Анцифер – чуть в сторонке, носом в пол, лебединые крылья врастопырку, из-под задравшегося подола белоснежных одеяний выглядывают кружавчики длинных кальсон. Наглый Фармазон чувствует себя как рыба в воде, пытаясь травить анекдоты на религиозные темы. Ему до этих двоих ровно никакого дела нет… Я потряс мокрой головой, приподнялся и встал – пора брать власть в свои руки…
– Почему не открывается дверь?
– Припёрта с внешней стороны дубовым брусом, – охотно доложил нечистый.
– А где медведь?
– Храпит без задних лап у себя в предбаннике.
– А… а откуда вообще в сауне дубовый брус?
– Понятия не имею… Ты не приносил?
– Нет… – ответил было я, но вовремя спохватился. – Что за чушь?! Фармазон, выйдите и откройте сейчас же!
– Не могу…
– Я говорю, выйдите, отодвиньте брус и… стоп! Простите, не расслышал, вы сказали – не могу?
– Не имею права, – мрачно подтвердил чёрт. – Ты чё, забыл, – я ж тут на полном контроле! Один добрый поступок, и всё, хана! Уволят с потрохами и орден отберут…
– Да как вы можете думать об орденах в такую минуту, когда мы все можем погибнуть?! – едва не задыхаясь от обиды, возопил я. Фармазон почесал нос, подумал и вновь развёл руками:
– Ничем не могу помочь. Сам выпутывайся.
– Но как?!
– Это ты у меня спрашиваешь, шустрый член Союза писателей?
До меня, кажется, начало доходить… Минуточку, минуточку, ведь что-то такое у меня действительно было. Как всегда, о любви, но всё равно в чём-то очень подходящее. Погодите, погодите… ага!
Королева моя… Напротив
Не дышу, как перед святыней.
Вы владычица душ и плоти
Всех, кто в дом ваш заходит ныне.
Вам ни в чём не найдётся равных:
