Книга Прощальная песнь. Ложь Королевы Фей, страница 19. Автор книги Мэгги Стивотер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Прощальная песнь. Ложь Королевы Фей»

Cтраница 19

Я проснулась в отличном настроении. Прошлым вечером меня встревожило произошедшее в церкви и новость о том, что за мной охотятся феи, но, проснувшись в комнате, где свет пробивался через тонкие белые занавески, я чувствовала себя прекрасно. Все плохое забылось: я снова и снова вспоминала поцелуи Люка.

Из комнаты родителей наверху доносился шум. Мама проснулась. Вы бы видели ее лицо, когда Люк завез меня домой в одиннадцать вечера и извинился за позднее возвращение. Мне не хотелось сейчас это обсуждать. Я бы предпочла не обсуждать это никогда.

— Рай, — позвала я. Он посмотрел на меня со своего поста у дивана. — Пошли гулять.

Рай подпрыгнул и завилял хвостом. По пути на кухню я протерла глаза, стараясь проснуться, и как всегда завязала волосы в хвост. Потом выудила из корзины для белья джинсы, подвернула штанины, чтобы они не промокли от росы, и мы вышли на улицу.

Погода стояла великолепная. Сквозь утреннюю дымку пробивался солнечный свет, в воздухе еще витала прохлада, капли росы блестели на паутине, пахло свежескошенной травой. Чудесно.

Он поцеловал меня. Поцеловал.

Рай, не зная о пожаре, бушующем в моей груди, понесся по двору, хвостом сбивая росу с травы.

Не туда, шпион из страны фей. Мы пойдем вниз по дороге.

Он остановился, будто услышал, затем повернул и пошлепал на дорогу, где замер, поджидая меня.

Чудесно. Все просто чудесно. Я могу мысленно отдавать приказы собаке, а Люк меня поцеловал.

Мы прижимались к обочине, хотя таким ранним утром нам вряд ли могли встретиться машины.

Мои босые ноги бесшумно ступали по асфальту. Я вела Рая к безлюдной проселочной дороге возле дома. Коровье пастбище медленно окутывал туман.

Увидев белоснежного кролика, я от удивления замедлила шаг. Он внимательно на меня смотрел, навострив бесцветные уши идеальной формы и не двигаясь. Если не считать кролика и Рая, я осталась наедине со своими мыслями.

Итак, Рай шпионил за мной для фей. А они хотели меня украсть. Это даже льстило. Приятно, когда на тебя обращают внимание.

Но кто же тогда Люк? И откуда он знал про фей? Может, они и его пытались украсть? И почему бабушка так с ним разговаривала? Мало того что она явно злилась, она, похоже, хорошо знала Люка. И дирижер школьного оркестра, мистер Хилл, тоже его знал. Я решила не думать о такой опасной теме. Мысли о том, как мало мне известно о Люке, портили настроение. Хотя меня должно было волновать, кто он такой и чем занимается, я все же предпочитала оставаться в неведении. Мне хотелось, чтобы все было просто.

Глубоко в душе я знала, что он не из колледжа. Но это мне даже нравилось.

Рай глухо заворчал. Впереди на грязной проселочной дороге стояла знакомая подержанная «ауди». Мое сердце заколотилось. Люк!.. Через мгновение в голову пришел вопрос: а что он здесь делает?

Я тихо подошла к машине. Люк спал на водительском сиденье, закинув руки за голову. Сон смыл следы тревоги с его лица, он казался юным и цветущим — и вправду студент колледжа. Рукав рубашки частично скрывал обруч золотого цвета на правой руке. Почему я раньше его не замечала?

Я открыла дверцу машины, и Люк тут же проснулся. Его рука мгновенно скользнула к лодыжке.

— Не стоит спать с открытыми дверями, — посоветовала я. — Никогда не знаешь, кто может залезть в машину.

Он заморгал, потом убрал руку от лодыжки и с закрытыми глазами прислонился к спинке сиденья. Рай посмотрел на Люка, потом отошел от машины.

— Я тоже спала не в своей кровати.

Глаза он не открыл.

— Тяжело заснуть, когда за тобой следят, правда?

Я хотела спросить, зачем Они следят за ним, но побоялась, что он не ответит. Я хотела спросить, почему он спит в машине в шаге от моего дома, но побоялась, что он ответит. Я подумала о том, как его рука метнулась к лодыжке. Неужели под штаниной скрывается что-то смертельное?

Люк молчал, и в мою голову начали закрадываться сомнения. Но вот он открыл глаза, улыбнулся, и сомнения улетели прочь, словно камешки из-под ног.

— Приятно, что первая, кого я вижу с утра, это ты.

Хорошее настроение вернулось, будто никуда и не исчезало.

— Я знаю.

Почему в его присутствии я становлюсь легкой, не похожей на себя?

Люк засмеялся.

— Спой для меня, скромница.

Я запела о босоногих девушках и юношах, спящих в машинах, беззастенчиво копируя мелодию «Красавца-юнги». Его лицо просветлело. Тогда я добавила куплет про коровьи пастбища и опасности ночевки возле них. «Любить» и «доить» неплохо рифмуется.

— Сегодня ты в хорошем настроении. — Люк пробежал рукой по волосам, глядя в зеркало заднего вида. — Я смущен. Ты застала меня без макияжа.

Настала моя очередь смеяться.

— Ужасно выглядишь. Не понимаю, как ты смотришь на себя в зеркало без содрогания. — Очень осторожно я приподняла край его рукава, открыв золотой обруч со множеством граней. — Я его раньше не видела.

Люк отвернулся и ответил безучастным голосом:

— Он всегда был здесь.

Я дотронулась до обруча, проведя пальцем по одной из граней, и заметила, что кожа вокруг него загрубела, и обруч оставил на ней видимый след: должно быть, на руке он давно. Я смотрела на обруч дольше, чем требовалось. Мне нужен был предлог, чтобы касаться пальцем кожи Люка. Я заметила кое-что еще: перпендикулярно к обручу бежали бледные рубцы. Шрамы. Я живо представила себе дюжину рубцов на плече Люка: раны рассекали бицепс на ленты плоти, ленты, которые держал только обруч. Я провела пальцем по шраму к локтю.

— Что это?

Люк посмотрел на меня и ответил вопросом на вопрос:

— Мой секрет все еще у тебя?

Сначала я не поняла, о чем он, затем показала на цепочку на шее.

— Один из твоих секретов. Можно мне еще?

Губы Люка сложились и улыбку.

— Конечно. Я по-прежнему тобой увлечен.

— На секрет не тянет.

— И все равно удивительно, учитывая обстоятельства.

Я надула губы.

— Обстоятельства? Большинства из них я не знаю.

— Не дуйся. Лучше спой еще. Настоящую песню. Песню, от которой слезы наворачиваются на глаза.

Я запела «Одинокий рыбак». Песня вышла такой печальной и прекрасной, какой никогда не была, а все потому, что я пела для него. Раньше мне никогда ни для кого не хотелось петь. Наверное, именно так чувствовала себя Делия, когда выходила на сцену.

Люк закрыл глаза.

— Я влюблен в твой голос. — Он вздохнул. — Ты как сладкоголосая сирена, завлекающая путников в опасные места. Не останавливайся. Пой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация