Далее процитирую абхазского историка профессора С.З. Лакобу: «Раковский, безусловно, был вполне осведомлен об абхазских планах. Сталин в это время начинал борьбу с Зиновьевым и Каменевым, а в рядах партийной бюрократии вовсю шептались о возможном союзе Сталина с Троцким. Авель Енукидзе и Нестор Лакоба искренне надеялись на перемену курса, и оба, по словам Троцкого, “подняли головы”. На предстоящем съезде, который готовился принять Конституцию Абхазии, должны были присутствовать Л. Троцкий, А. Мясников, С. Могилевский, Г. Атарбеков и другие видные деятели партии.
Однако 22 марта 1925 г. “Юнкерс”, на котором вылетели Мясников, Могилевский и Атарбеков, пилотируемый летчиками Шпилем и Сагарадзе, загорелся в воздухе и рухнул вблизи тифлисского аэродрома. В тот же день Лакоба выступил на траурном заседании Совнаркома. Большую речь по поводу трагической гибели своих друзей произнес 23 марта на митинге в Сухуме Троцкий, который прозрачно намекнул на убийство: “…Какая-то техническая случайность, а может быть, и не случайность, — мы пока что причин этой катастрофы не знаем — во всяком случае, что-то постороннее, лежащее вне борьбы, вне обычной жизни, вне организма этих товарищей, что-то внешнее пересекло одним ударом их жизнь… Вряд ли мы дознаемся когда-либо с точностью о действительных причинах гибели. Ведь живых свидетелей того, что произошло, нет! ”
Наиболее видной фигурой среди погибших был А. Мясников, член Президиума ЦИК СССР, член Реввоенсовета СССР, бывший секретарь Закавказского крайкома. Ключевые посты занимали С. Могилевский, председатель Закавказской ЧК, и Г. Атарбеков, уполномоченный СССР в ЗСФСР. Троцкий тогда говорил о Мясникове: “Он летел сюда, в Абхазию, на Съезд Советов, но, к несчастью, не долетел…”
Этой акцией Сталин решал сразу несколько задач, и заместитель Могилевского по Закавказской ЧК Л. Берия получил соответствующий приказ. В свое время кадровый чекист Сурен Газарян заявил по этому поводу: “История когда-нибудь прольет свет на это дело и выявит зловещую роль Берия”. После гибели своих единомышленников, которую он назвал “тройным ударом”, Троцкий спешно выехал из Сухума в Тифлис»
[74]
.
Председатель Совнаркома Нестор Лакоба правил в Абхазии, старясь меньше оглядываться как на Тифлис, так и на Москву. И республика под его руководством быстро возрождалась. Академик И.И. Вавилов в 1932 г. говорил: «На примере маленькой Абхазии можно видеть, как быстро Советская страна становится высококультурной, как быстро изменяется лик земли. Абхазское правительство под просвещенным руководством уважаемого Нестора Аполлоновича Лакоба всегда проявляло исключительное внимание к науке, всемерно привлекая всесоюзные научные учреждения и создавая свои научные исследовательские институты и станции в советской Абхазии».
Н.А. Лакоба к решению проблем подходил творчески, принимая во внимание местные особенности. Так, например, он не допустил в Абхазии насильственной коллективизацией. В отличие от других районов страны в Абхазии этот процесс завершился гораздо позднее, только после смерти Лакобы. Он прямо говорил: «Не нажимать на колхозы», и считал, что с коллективизации во вверенной ему республике нельзя торопиться, поскольку «кулака у нас нет, а потому вопрос о ликвидации кулака как класса отпадает».
Недоброжелатели отправили на Нестора Аполлоновича несколько доносов в Москву. Но неожиданно для всех Лакобу поддержали Сталин и Орджоникидзе. 19 октября 1929 г. Сталин обвинил Абхазский обком в том, что он «не учитывает специфических особенностей абхазского уклада, сбиваясь иногда на политику механического перенесения русских образцов социалистического строительства на абхазскую почву».
Однако Сталин не удержался и от критики: «Ошибка т. Лакоба состоит в том, что он а) несмотря на свой старый большевистский опыт, сбивается иногда в своей работе на политику опоры на все слои абхазского населения (это не большевистская политика) и б) находит возможным иногда не подчиняться решениям обкома (это тоже не большевистская политика). Фактов не привожу, так как они общеизвестны. Я думаю, что т. Лакоба может и должен освободиться от своих ошибок. Я думаю, что обком должен помочь т. Лакоба в этом деле, а т. Лакоба должен признать без оговорок руководящую роль обкома во всех делах абхазской жизни»
[75]
.
В то время как в СССР повсеместно наблюдался рост бюрократизма, Лакоба «продолжал принимать людей не только в правительстве, но и прямо на улице, в кофейнях, на набережной, по дороге домой. К нему подходили старики и беспризорники, табаководы и беглые абреки. Он свободно общался с людьми, обладал большим чувством юмора. Так, на одном из совещаний Лакоба говорил: “Мы организовали Совнархоз. К нам приходят крестьяне и спрашивают: кто такой Совнархоз — абхазец или мингрелец?”
При нем открылись абхазские, русские, греческие, грузинские, эстонские, армянские национальные школы, техникумы, театры. Большую помощь народ Абхазии оказал голодающим Поволжья, Крыма и Кубани. Тысячи беженцев, сотни сирот были спасены от смерти крестьянами.
Нестор помогал даже местным… князьям и дворянам, которые оказались в затруднительном материальном положении Бывший личный секретарь Нестора А.М. Буланов показывал в 1954 г.: “…Не велось в Абхазии какой-либо борьбы с абхазскими князьями, которые чувствовали себя свободно, и это бросалось в глаза. В 1924 году я несколько раз был свидетелем того, как в Совнарком Абхазии приходил князь Александр Шервашидзе, и Нестор Лакоба принимал его. Кроме того на прием к Нестору Лакоба приходили князья Эмухвари, Эшба, крупная домовладелица Дзапшипа. О чем они говорили с Нестором Лакоба, я не знаю, но видел, как Шервашидзе, Дзяпшипа по запискам Нестора Лакоба получали деньги в бухгалтерии Совнаркома. В бухгалтерии говорилось, что им выдавали пособие…”»
[76]
Постановлением ЦИК СССР от 15 марта 1935 г. Абхазская АССР была награждена орденом Ленина. Такой же орден получил и Н.А. Лакоба. Но церемония награждения состоялась на год позже, в Сухуме, в дни празднования 15-летия Советской Абхазии. В том же решении ЦИК СССР говорилось о награждении орденом Ленина Грузинской ССР и Л.П. Берия.
В 1935–1936 гг. Лакоба постоянно ставил перед Сталиным вопрос о включении Абхазской АССР в состав РСФСР, что очень сильно раздражало Кобу, о чем сохранилось множество свидетельств. Так, М.Х. Гонджуа вспоминал: «Поскольку я находился в течение длительного времени на ответственной партийной работе, то мне известно, как происходила борьба против Н. Лакоба и его сторонников. Должен прежде всего сказать, что центральным вопросом, вокруг которого происходила борьба, — это было открыто не высказываемое нигде мнение о том, что Абхазия должна входить непосредственно в РСФСР, не быть в составе Грузинской ССР. Поэтому прошлое руководство Грузии, и в частности Берия, боялись, как бы Абхазия не вышла из состава Грузинской ССР. Поэтому принимались все меры к тому, чтобы опорочить Нестора Лакоба»
[77]
.
