К июню 1812 г. в состав IV корпуса входили:
— Итальянская королевская гвардия под командованием бригадного генерала барона Лекки: пехотная бригада — полк королевских велитов (легкая итальянская пехота), пехотный полк гвардии и полк конскриптов гвардии (все — по 2 батальона); кавалерийская бригада — полк драгунов гвардии (2 эскадрона), 1-й драгунский полк Королевы (4 эскадрона) и Почетная гвардия (5 рот); артиллерия: 1-я и 2-я роты пешей и 1-я рота конной артиллерии гвардии;
— 13-я пехотная дивизия под командованием дивизионного генерала барона Дельзона: 1-я бригада — 8-й легкий полк (2 батальона, 2 орудия), 84-й линейный полк (4 батальона, 2 орудия) и 1-й временный хорватский полк (2 батальона); 2-я бригада — 92-й и 106-й линейные полки (по 4 батальона, 2 орудия); 9-я рота 2-го полка пешей артиллерии и 2-я рота 4-го полка конной артиллерии;
— 14-я пехотная дивизия под командованием дивизионного генерала графа Бруссье: 1-я бригада — 18-й легкий полк (4 батальона, 2 орудия), 53-й линейный полк (4 батальона, 2 орудия), Испанский полк «Жозеф-Наполеон» (2 батальона); 2-я бригада — 9-й и 35-й линейные полки (по 4 батальона, 2 орудия); 7-я рота 2-го полка пешей и 3-я рота 4-го полка конной артиллерии;
— легкая кавалерия IV корпуса под командованием бригадного генерала графа Орнано: 12-я бригада— 9-й и 19-й конно-егерские полки (по 3 эскадрона); 13-я бригада — 2-й итальянский конно-егерский полк Наследного принца (4 эскадрона);
— Баварская кавалерийская дивизия под командованием генерал-майора графа фон Прейзинг-Мооса: 21-я бригада легкой кавалерии — 3-й легкоконный полк Кронпринца и 6-й шволежерский полк барона фон Бубенхофена (по 4 эскадрона); 22-я бригада — 4-й шволежерский полк Короля и 5-й шволежерский полк князя фон Ляйнингена (по 4 эскадрона).
Всего в IV корпусе насчитывалось 24 300 человек при 88 орудиях.
Как видим, в корпусе итальянцы составляли большинство, хотя были французы, немцы и т. д.
Любопытно, что после переправы через Неман Карл фон Клаузевиц оценивает численность IV корпуса Богарне в 45 тыс. человек.
23 июня 1812 г. IV корпус начал форсировать Неман в районе Ковно в составе центральной группировки Великой армии.
Корпус Богарне отличился в трехдневном сражении (12–14 июля по ст. ст.) под Островной.
В Бородинском сражении именно итальянцы из IV корпуса атаковали батарею Раевского
[95]
.
Захват батареи Раевского имел очень большое значение для Наполеона. Недаром ее звали «ключом Бородинской позиции». На самой батарее было установлено 18 орудий, и еще несколько — на флангах. Батарею защищали 8 пехотных батальонов и 3 егерских полка.
Между 15-ю и 16-ю часами 7 сентября 1812 г. батарея была взята итальянским корпусом Богарне.
Во время отступления Наполеона из Москвы IV корпус шел в авангарде, и Богарне «занял г. Малоярославец и с 18 тысячами солдат держался в нем целый день против армии Кутузова»
[96]
.
Приведу несколько цитат, характеризующих этот бой.
«На поле боя прибыла 14-я дивизия Брусье, а за ней по дороге спешила 15-я дивизия Пино, составленная из итальянцев, которые еще не участвовали ни в одном крупном сражении 1812 г. Офицер итальянских войск вспоминал, что на марше к ним прискакал адъютант Евгения Богарне Шарль де Лабедуайер и воскликнул: „Спешите, храбрые итальянцы! Вице-король ждет вас с нетерпением. Ваши товарищи окажутся в опасности, если вы не подоспеете вовремя, а вы потеряете возможность доказать вашу отвагу!“ И дальше очевидец рассказывает: „На эти слова, которые передавались из уст в уста, все батальоны ответили радостными возгласами — предвестниками победы. Колонны уже не шли — они летели вперед, но нам все равно казалось, что мы идем недостаточно быстро. Отовсюду раздавались воинственные песни, радость заставляла нас забыть об усталости“.
Однако пока итальянцы шли по дороге, в новую атаку была брошена 1-я бригада дивизии Брусье (18-й легкий и 53-й линейный полки). В этот момент, около 11 часов утра, император, прискакавший из Боровска, поднялся на Бунину гору и в подзорную трубу мог рассмотреть атаку своих войск. Под грохот орудийной канонады и треск ружейной пальбы французские колонны двинулись в бой. Генерал Ермолов вспоминал: „Неприятель терял ужасно, но ни на что невзирая ввел в город силы, и в одиннадцатом часу город был в руках его, и едва успели мы вывести батареи“…
Сегюр вспоминает: „Оставалась еще 15-я дивизия. Вице-король двинул ее в бой. Она перешла в наступление, причем одна ее бригада стала продвигаться влево с целью взять штурмом предместье, а другая — пошла на город. Это были итальянцы, рекруты, и они сражались в первый раз. Они устремились вверх по склонам, испуская радостные крики, не зная об опасности, или презирая ее. Наверное, из-за того странного свойства человеческой натуры, которая делает жизнь менее дорогой в ее расцвете…“
Свидетель атаки дивизии Пино офицер Итальянской гвардии рассказывает: „Противник, захваченный врасплох, изумленный, пораженный столь внезапным общим штурмом, был опрокинут, и мы увидели, как наши итальянцы захватили все позиции, которые были указаны вице-королем и генералом Гурго — адъютантом императора… Первая бригада ворвалась в город и выбила оттуда русские войска. Ужасающая схватка разгорелась среди пламени, которое пожирало здания… Вторая бригада, которая шла по оврагу под страшным артиллерийским и ружейным огнем, овладела предместьем и высотами, на которых оно стояло. Генерал Левье, много старших и младших офицеров были ранены. Под генералом Пино была убита лошадь, и тогда он сражался в пешем строю со шпагой в руке, давая пример солдатам своим поведением и своим голосом. Ружейная пуля убила находившегося рядом с ним его брата и адъютанта, который упал прямо у ног генерала… Генерал Фонтана, полковник Лашез и многие другие офицеры были ранены… Порыв дивизии Пино поднял дух солдат 13-й и 14-й дивизий.
Они присоединились к 15-й и вместе преследовали отступающие русские войска. Тогда вслед за ними устремилась артиллерия, давя своими колесами мертвых и умирающих, которыми были усыпаны улицы…“
