В отличие от своих предшественников, митрополит Алексей ни разу в 60—70-х годах XIV века не появился ни в Киеве, ни в других южных и западных русских землях. Щедрыми дарами и льстивыми письмами он сумел завоевать расположение патриарха Филофея. По настоянию Алексея Филофей в 1370 г. подтвердил постановление, «чтобы литовская земля ни под каким видом не отлагалась и не отделялась от власти и духовного управления митрополита Киевского» (Алексея).
Но всему есть предел. На Алексея буквально валом шли жалобы из Литвы, Твери, Великого Новгорода и других земель за его беспринципную поддержку московских князей, идущую вразрез не только с интересами других русских земель, но и самой православной церковью. Несколько раз патриарх пытался вразумить Алексея. Так, в 1372 г. специальное послание патриарха в Москву привез монах Аввакум. Затем Филарет послал в Москву двух своих протодьяконов, Георгия Пердика и Иоанна Докиана. Они должны были «произвести дознание о жизни Алексея, выслушать, что будут говорить против него обвинители и свидетели и донести священному собору [в Константинополь — А.Ш.] письменно обо всем, что откроется».
Однако московские власти и священнослужители не только не допустили проведения патриаршего розыска, но и начали угрожать протодьяконам, да так, что тем пришлось просить защиты у самого Алексея.
Между тем 23 октября 1373 г. папа Григорий XI обратился к литовским князьям Ольгерду, Куйстуту и Любарту с призывом принять латинскую веру, в каковой они только и смогут спасти свои души.
Литовских же князей вопросы веры интересовали лишь в той степени, в какой они касались их интересов. Так, Ольгерд решил сыграть на папской булле. Он пригласил в Киев митрополита Алексея для ведения церковных дел, тот традиционно отказался. Тогда в Константинополь пошла жалоба от киевского клира. А сам великий князь литовский Ольгерд направил грамоту Филофею, в которой угрожал поставить своего митрополита от папы римского, если патриарх откажется от устройства особой православной митрополии в Литве.
И вот 2 декабря 1375 г. Филофей возводит в сан митрополита киевского болгарина Киприана. Филофей познакомился с Киприаном, еще будучи настоятелем Афонского монастыря. Сам Киприан происходил из древнего боярского рода Цамвлаков.
Замечу, что константинопольские патриархи до этого всеми силами пытались сохранить единовластие на Руси. Так было и проще качать деньги с такой огромной территории, и управлять легче, а главное, меньший риск отложения в «латинство» какого-либо русского княжества. Поэтому Филофей сделал хитрый ход. Было объявлено, что киевская митрополия создается временно, до смерти старого Алексея, а затем Киприан станет митрополитом всея Руси.
Появление конкурента вряд ли обрадовало митрополита Алексея, и тот сам решил подыскать себе преемника. Им стал хорошо известный в Северо-Западной Руси Сергий Радонежский. В середине 40-х годов XIV века инок Сергий (в миру боярский сын Варфоломей) вместе с братом Стефаном основал монастырь в пустом ранее Радонежском уделе. Стефан вскоре становится духовным отцом московского князя Симеона Гордого (1316—1353).
С подачи митрополита Алексея патриарх Филофей осенью 1355 г. прислал похвальную грамоту и золотой нагрудный крест-мощевик Сергию — игумену Троицкого монастыря в Радонеже.
Сергий стал самым «политизированным» игуменом XIV века на Руси. Ряд историков утверждают, что именно он уговорил великого князя Дмитрия Ивановича пойти навстречу Мамаю и дал ему двух богатырей-монахов Ослябю и Пересвета.
Митрополит вызвал Сергия Радонежского и не только предложил ему стать преемником, но и попытался публично возложить на него драгоценные митрополичьи регалии. Сергий довольно резко отказался. Наши историки обычно объясняют это скромностью игумена. На самом же деле Сергий в очередной раз проявил себя опытным политиком. Ведь у Дмитрия Донского уже был свой претендент, а Сергий ни в коем случае не хотел вступать в конфликт с великим князем.
Великокняжеский кандидат вошел в историю под именем Митяя. Он, в отличие от большинства русских иерархов церкви того времени, не принадлежал к княжескому или боярскому роду. Отец его Иван служил священником в селе Тешилове за Окой, в окрестностях Коломны. И Митяй продолжил династию — стал священником и получил приход в Коломне. Там его и приметил великий князь Дмитрий Иванович.
Современники так описывают внешность Митяя: был ростом немал, плечист, был голосист («глас имея доброгласен, износящ»), любил петь в церкви, знал грамоту и любил книжную премудрость, ибо был «чести горазд, книгами говорити горазд».
Дмитрий Донской для начала сделал Митяя своим духовником, а затем печатником. «И бысть Митяй отец духовный князю великому... но и печатник, юже на собе ношаше печать князя великого». По древнему обычаю великий князь никогда не «рукоприкладствовал»: его подпись на грамоте заменяла печать. Фактически Митяй стал чем-то вроде канцлера на Западе.
В конце концов великий князь решил, что лучшего митрополита всея Руси, чем Митяй, ему не найти. Но ни печатник князя, ни даже поп — представитель белого духовенства, по православным канонам не мог стать митрополитом. По приказу князя Митяя в 1376 г. чуть ли не насильно постригли в Спасском монастыре в Кремле, и он стал иноком Михаилом. Немедленно по княжескому указанию архимандрит этого монастыря Иван Непенца был освобожден «по глубокой старости», а на его место назначен... Митяй. Но «глубокая старость» не помешала через 4 года Ивану Непенце благополучно совершить путешествие в Константинополь, что по тем временам было совсем нелегким делом. Не лишенный юмора летописец помянул анекдот, ходивший по Москве: «Иде до обеда белец сын, а по обеде архимандрит, до обеда мирянин, а по обеде мнихом начальник и старцем старейшина, и наставник, и учитель, и вождь, и пастух».
Теперь великий князь мог требовать у митрополита Алексея назвать своим преемником Митяя, пардон, архимандрита Михаила. «Князь же великий много нуди о сем Алексея митрополита, дабы благословил, овогда бояр старейших посылая, овогда сам приходя». Однако согласия он так и не получил. Самое большее, что смогли добиться от Алексея, — неопределенной ссылки на волю патриарха. «Алексей же митрополит, умолен быв и принужден, не посули быти прошению его, но известуя святительскы и старческы, паки же пророчьскы рече: «Аз не доволен благословити его, но оже дасть ему бог и святая Богородица и пресвященныи патриарх и вселеньскыи збор»
[88]
. Так Алексей и не дал благословения Митяю.
В 1376 г. византийский император Иоанн V Палеолог был свергнут с престола сыном Андроником, воспользовавшимся помощью генуэзцев и турок. Патриарх Филофей был лишен сана и заточен в монастырь.
Под давлением великого князя митрополит Алексей был вынужден направить грамоту вместе с приличной суммой новому патриарху Макарию. Макарий прислал ответную грамоту, где говорилось, что он не примет Киприана, а «предает ту церковь грамотой архимандриту оному Михаилу».
Киприан тотчас обличил сторонников Митяя словами: «И тии на куны надеются и на фрязы...» Фрязами Киприан называл латинян-генуэзцев, помогших свергнуть патриарха Филофея, а, говоря о «кунах», подразумевал подкуп нового патриарха послами Алексея.
