Главными действующими лицами американской интриги были советник американского посольства Роберт Мэрфи и американский «наблюдатель» в Танжере подполковник морской пехоты Уильям Эдди. Они вступили в сговор с пятью французскими генералами. А 23 октября 1942 г. в 75 милях к западу от города Алжир с британской подводной лодки высадился американский генерал-майор Марк Кларк.
Командир дивизии в Алжире генерал Шарль Мает доложил американцам о состоянии вооруженных сил Франции в Алжире. Позже Кларк писал: «Французы подготовили объемную кипу информации в письменном виде, которая впоследствии оказалась точной во всех отношениях. Они предоставили нам сведения о местах дислокации и боевой мощи армейских соединений и сил флота, рассказали, где хранятся запасы снабжения, в том числе боеприпасов и бензина, сообщили детали о аэродромах, на которых ожидалось наиболее сильное сопротивление, а также информацию о наиболее удобных местах для высадки воздушного десанта»
{64}.
К утру 8 ноября 1942 г. в Касабланке находился недостроенный линкор «Жан Бар», который не имел хода, а стрелять могла только одна четырехорудийная 381-мм башня. Там же находилась 2-я легкая эскадра контр-адмирала Жерве де Лафона, состоявшая из крейсера «Примогэ», лидеров «Альбатрос» и «Милан», эсминцев «Брестуа», «Булоннэ», «Фрондер», «Альсьон», «Фуге», «Симун», «Тампет», 8 авизо, 11 тральщиков и 11 подводных лодок, из которых 5 прибыли из Дакара. Порт защищали артиллерийские батареи на плато Укаша и в Эль-Ханк, вооруженные четырьмя старыми 194-мм и четырьмя 138-мм пушками.
Как уже говорилось, ни французские корабли, ни береговые батареи не имели РЛС орудийной наводки, которыми располагали американцы.
Французскими ВМС в Марокко командовал вице-адмирал Мише-лье, отвечавший также за непосредственную оборону Касабланки. Как глава обороны города, он руководил не только морскими и воздушными силами, но и дислоцированной там дивизией, возглавляемой генералом Бетуаром, находившемся в связи с «группой пяти». Имеются в виду генералы, вступившие в контакт с американской разведкой.
В порту Касабланка не замечалось никаких предвестников вторжение, за исключением нескольких загадочных листовок, появлявшихся то здесь, то там. В 7 часов утра 8 ноября пять французских подводных лодок вышли на заранее определенные позиции для патрулирования, самолеты приготовились к разведывательным полетам, но 2-й эскадре легких сил понадобилось еще полтора часа, чтобы подготовиться к выходу.
В этот момент самолеты с американских авианосцев нанесли первый удар с моря. В 7 часов 50 минут произошел первый бой над Касабланкой, когда французские истребители поднялись в воздух и встретились с истребителями с американского авианосца «Рейнджер». В короткой стычке 7 французских и 5 американских машин были сбиты.
Сам город еще спал в утреннем тумане, когда в 8 часов утра французские зенитные батареи открыли огонь по воздушной цели, принятой за вражеский торпедоносец, которая на деле оказалась американским самолетом-корректировщиком артиллерийского огня.
Любопытно, что в 14 часов 15 минут американский командующий адмирал Гиффен обратился к личному составу с речью, которой позавидовал бы и доктор Геббельс: «Если обстановка вынудит нас стрелять по французам, которые одно время были нашими союзниками, делайте это с твердым убеждением в том, что вы стреляете не по французскому народу, а в людей, отдавших предпочтение рабскому гитлеровскому режиму перед свободой... В добрый путь с Богом!»
{65}
Итак, Бог должен был благословить нападение на нейтральную территорию, отстоявшую на 2 тысячи километров от театра военных действий.
В 7 часов 1 минуту 8 ноября американские корабли открыли огонь с дистанции 18,3 км. «И почти одновременно дали о себе знать орудия линкора "Жан Бар" и батареи Эль-Ханк.
Орудия береговой обороны первым залпом накрыли линкор "Массачусетс", а пять или шесть снарядов, выпущенных с линкора "Жан Бар", упали за целью в 600 ярдов от нее»
{66}.
Линкор «Массачусетс» и тяжелый крейсер «Тускалуза» отошли на дистанцию 26,5 км и оттуда вели интенсивный обстрел «Жан Бара».
Американцы надеялись быть в полной безопасности, поскольку на французском линкоре не только что радиолокационных дальномеров не было, но и штатных оптических и он пользовался двумя временными оптическими дальномерами.
В 7 часов 6 минут крейсер «Уичита» открыл огонь по батарее на мысе Эль-Ханк с дистанции 20 км, пользуясь при этом данными со своего разведывательного самолета.
Линкор «Массачусетс» дал девять залпов из своих 16-дюймовых орудий, стрелявших шести- и девятиорудийными залпами. При этом удалось добиться пяти попаданий.
Первый снаряд разорвался в пустом артиллерийском погребе. Второй, разорвавшийся ниже кормового поста управления, который был совершенно разрушен, проделал большое отверстие ниже ватерлинии. Третий и четвертый снаряды не разорвались. Пятый снаряд около 7 часов 20 минут ударился о носовую башню, стрелявшую в этом момент по «Массачусетсу», и рикошетом отскочил в верхнюю часть барбета. Силой удара снаряда о барбет была повреждена орудийная башня, из-за чего вся главная артиллерия вышла из строя на 48 часов. Таким образом, в течение всего 16 минут был ликвидирован один из важнейших оборонительных рубежей Касабланки, орудия которого на предельном угле возвышения накрывали район стоянки транспортов у Федалы.
В течение всей этой истории над линкором «Массачусетс» пролетали со свистом и падали в воду у самого борта тяжелые артиллерийские снаряды. Пренебрегая укрытием бронированной боевой рубки, адмирал Гиффен и кэптен Уайтинг руководили боем с верхнего мостика. В 7 часов 27 минут с дистанции 24,7 км крейсер «Тускалуза» открыл сосредоточенный огонь по месту стоянки подводных лодок в Касабланке. Затем он переместил огонь на береговую батарею в Табль-д'Окаша, а район стоянки подводных лодок был взят под обстрел крейсера «Уичита», который тем временем выпустил 25 снарядов из девяти орудий по батарее Эль-Ханк и временно заставил ее замолчать.
Под огнем американцев в Касабланке погибли три подводные лодки — «Психея», «Ореадна» и «Сиди-Фаррух». В торговой гавани затонули 10 сухогрузов и пассажирских судов, а их экипажи потеряли 40 человек убитыми и 60 ранеными. Лидер и два эсминца, проходившие капитальный ремонт, получили серьезные повреждения.
«Когда спустились сумерки, порт представлял собой грустное зрелище — кладбище затопленных кораблей. "Примоге" горел во внешней гавани. Из оставшихся боевых судов, лопасти винтов которых могли совершить хотя бы несколько оборотов, адмирал Эрве де Лафон, раненный и потерявший оба своих флагманских корабля, "Милан" и "Примоге", попытался составить еще одну боевую группу. Спасшиеся моряки, лишившиеся своих судов, обслуживали теперь пушки на берегу»
{67}.
Французские подводные лодки безуспешно пытались атаковать противника. 11 ноября три самолета с авианосца «Суони» потопили подводную лодку «Сиди-Фаррух», поврежденная «Медуза» выбросилась на берег у мыса Блан. Подводная лодка «Конкеран» проходила ремонт и в момент атаки находилась в сухом доке. На борту лодки не было даже полевого бинокля! Но ее все же удалось спустить на воду, и без торпед и даже без перископа «Конкеран» попыталась достичь Дакара. Однако лодка 13 ноября у Вила-Сиснерос была потоплена гидросамолетами «Каталина», перелетавшими из Батерста в Марокко.
