Основной проблемой в походе были нестерпимая жара и нехватка пресной воды. На привале одновременно надо было напоить большое количество людей, лошадей и верблюдов. Колодцы иссякали, и солдаты расчищали завалившиеся от времени старые колодцы, довольствуясь тем небольшим количеством воды, которое они могли дать. По заведенному порядку к колодцу допускались сначала люди, потом артиллерийские лошади, за ними — казачьи и, наконец, верблюды.
Начальник охраны дороги Хой—Урмия капитан Арешев докладывал: «Курды захватили дорогу и грабят караваны». В своем рапорте он писал об армянских фидаях-дашнаках: «...они ничем не выразили своих симпатий к России, а наоборот, пропагандируют против нас курдов и персов. Я полагаю, что к дашнакам, хорошо консульству известным, должна быть обращена наша месть. Разбогатев, торгуя и живя под покровом русского флага, они при таком к нам отношении первые достойны смерти. Я, как армянин, более чем кто-либо этим возмущен. Капитан Арешев»
[79]
.
Губернаторы западных провинций Персии вели среди курдов антирусскую пропаганду враждебного для России характера. «Они усиленно советуют курдам делать нападения на наши разъезды с тем, чтобы наши репрессии в отношении курдов восстановили бы против России последних». (Из донесения военных агентов в Штаб Кавказского военного округа.)
Консул из Ардебиля писал посланнику в Тегеране: «Шахсевены прячут имущество, распродают скот, закупили патронов, приготовились к быстрому сосредоточению. В случае необходимости, они могут уйти в Турцию и избежать наказания, что делает шахсевен крайне опасными. Вновь доношу о неотложной необходимости теперь же покончить с ними»
[80]
.
За разбои и грабеж генерал Снарский призывал вешать и расстреливать виновных. Кроме того, он ввел коллективные наказания в виде наложения контрибуций на курдские племена и взятие заложников. Замечу, что подобная деятельность генерала поощрялась высшим начальством. Так, кавказский наместник граф Воронцов-Дашков писал: «Имея дело с кочевниками, надо знать, что среди них мирных от немирных отличить трудно... между тем иной войны с разбойничьими кочующими племенами шахсевен не может быть, как только жечь их селения, истреблять имущество и угонять стада...»
[81]
.
В северо-восточных районах Персии русские купцы несли страшные убытки. Их грабили все — и персидские правительственные войска, и туркмены. Из донесения за июль 1909 г. Штаба Туркестанского военного округа: «...в Астрабаде грабежи туркмен помешали подвозу хлопка и шерсти к портам. Не могли быть своевременно отправлены на нижегородскую ярмарку и другие товары. Пострадали русско-подданные и наши клиенты... среди главарей раздавались призывы двинуться на Мешхед и перерезать всех русских».
Прибывший русский отряд из пулеметов разогнал «вооруженные скопища туземцев», которые пытались не пропустить русских в помещение русско-персидского банка.
Генерал Самсонов писал военному министру В.А. Сухомлинову: «Разбойники, потерпев неудачу в Мешхеде, благодаря энергичным действиям наших войск, рассеялись и кочуют по всему Хорасану Персидские власти обнаружили в борьбе с ними полную несостоятельность».
Посол из Тегерана о дерзких грабежах на Ардебильско-Тавризской дороге констатировал: «Единственный выход из создавшегося положения — карательная экспедиция против разбойничьих родов, в виде разгрома их шаек, поголовного их разоружения».
Рассмотрим несколько примеров боев между русскими войсками и повстанцами.
«30 мая 1911 года, в Турбети-Хейдари подверглись нападению разбойников несколько казаков 1-го Кавказского полка, командированных консулом для сопровождения каравана с семьями служащих. 16 сентября, в Казвине, фидаи стреляли по казакам 1-го Лабинского полка, под командой начальника конвоя консульства хорунжего Некрасова.
4 ноября, 1-го Горско-Моздокского полка сотник Бичерахов с 20 казаками 3-й сотни, сопровождая состоящего при Российской православной Урмийской миссии иеромонаха Григория, в 20 верстах от Хоя, подвергся обстрелу курдов (не менее 100 чел.), занявших горный кряж. Приказав казакам спешиться и рассыпаться в цепь, атакуя курдов на открытой местности и заходя им во фланг, сотник Бичерахов последовательно получил две раны — в левую ногу и в грудь навылет, а третьей пулей контужен в правую ногу. Раненому оказал помощь урядник. Не в состоянии двигаться, но, не потеряв сознания, сотник продолжал командовать цепью через урядника и послал сообщение командиру дивизиона в Хой. Подоспевшие казаки рассеяли курдов.
В рапорте командира 1-го Горско-Моздокского полка полковника Арютинова отмечалось, что "часть огня велась из маузеровых ружей, каковых нет ни у персов, ни у курдов. Вся команда проявила удивительную храбрость и умелость". (12.01.1912 г. сотник Бичерахов был представлен к ордену Св. Владимира 4-й ст., нижние чины награждены знаком отличия ордена Св. Анны)»
[82]
.
8 декабря 1911 г. «федаины» (повстанцы) захватили большую часть Тавриза. Русский консульский квартал в Тавризе оказался блокирован повстанцами. Защита квартала производилась несколькими сотнями солдат Лабинского и Мингрельского полков под командованием полковника Чаплина. Периодически на крыше консульства появлялся титулярный советник А.А. Введенский, чтобы пострелять из «трехлинейки» по «федаинам».
10 декабря на Тавриз через Джульфу двинулся 1-й Полтавский полк под командованием полковника Нальгиева. Главнокомандующий войсками Кавказского военного округа граф Воронцов-Дашков писал военному министру Сухомлинову: «13 декабря к Тавризу подошел 5-й стрелковый полк с четырьмя горными орудиями и сотней Горско-Моздокцев, сделав в течение двух дней 100 верст по глубокому снегу и через два перевала... Четыре сотни Полтавцев в 40 верстах впереди Джульфы».
Сотня 1-го Горско-Моздокского полка сразу же вступила в перестрелку с атакующими пост персами. Русский отряд с горными пушками на рысях двинулся к мосту Аджичай, откуда открыли огонь по Тавризу, «дабы уведомить Тавриз о прибытии выручки. В версте от моста, с левого берега Аджичая, по отряду открыта стрельба, на которую отряд не отвечал, а продолжал продвигаться вперед в боевом порядке».
А в это время командир 3-й сотни 1-го Полтавского полка подъесаул Крыжановский с казаками и двумя ротами с пулеметами захватили пост. Отряд окружил Тевриз и, не входя в город, выбил оттуда персов.
«В 5 часов пополудни из осажденного Тавриза прибыл есаул Сомов с 15 сунженцами, кружным путем обойдя город. Есаул доложил, что состояние отряда [находившегося в Тавризе] бодрое и что с подходом моего отряда им больше ничего не угрожает... В 3 часа дня 14 декабря на крышах домов появились белые флаги, а на цитадели был поднят русский флаг»
[83]
.
