Под нажимом Турции шахское правительство было вынуждено просить российские власти отозвать русские войска, на что получило категорический отказ. Русский посланник И.Я. Коростовец заявил Ала ос-Салтане, что присутствие русских войск в Персии «единственный фактор безопасности подданных России и других зарубежных стран», и указал в связи с этим на бесчинства курдов.
1 ноября 1914 г. был обнародован фирман шаха Ахмеда о нейтралитете Персии, и одновременно опубликована инструкция правителям областей и провинций, в которой шах призывал их строго придерживаться нейтралитета во взаимоотношениях с представителями воюющих держав.
Теперь у немцев и турок оставалась одна надежда — поднять против русских и англичан полунезависимые племена. На северо-западе Персии основным объектом агитации турецко-германской агентуры стали персидские курды. Эта агитация оказала гораздо большее влияние на курдские племена Персии, чем Турции. Большинство шейхов — религиозных лидеров персидских курдов, как суннитов, так и шиитов, выступили с поддержкой джихада. Среди них был и шейх Наджмеддин — «духовный глава всех кочевников Курдистана», как называл его каргузар в Тебризе Наср-од-Доуле. Любопытно, что некоторые племена, особенно к югу от Урмии, поднимались на джихад против воли своих вождей, повинуясь лишь призыву шейхов. Джихад поддержали не только подвластные турецкому правительству лидеры персидских шиитов, но и персидские муджахиды. Один персидский мулла писал: «Никакими словами не описать того, что натворили здесь после отъезда Халиль-бека [командующий турецкими войсками в Иране, дядя Энвер-паши] все эти муджахидины и их демонические приспешники».
Однако главную роль в разжигании религиозного фанатизма у персидских курдов сыграли агитаторы, управляемые непосредственно из Турции. Один из влиятельнейших вождей пограничной зоны сейид Мухаммед написал вождям мукрийских курдов, что по приказу султана и фетве шейха Абдул-Кадыра они должны быть готовы к «священной войне». Турецкое правительство назначило шейха Абдаллаха Джеляль эд-Дина комендантом на границе, поручив ему вместе с курдами начать «священную войну». Из Турции в район Соуджбулака доставили 250 вьюков с оружием и амуницией. И тогда Джеляль эд-Дин с отрядами курдов и арабов направился из Сидеке на Ушну и Урмию, в Персидский Курдистан двинулся и сейид Мухаммед, начали партизанскую войну племена Секкеза, Бане и Сердешта.
В это время объявился шейх Салар од-Доуле, которого турки решили выдвинуть в качестве своего главного представителя среди персидских курдов. В ноябре 1914 г. Салара срочно вызвали из Швейцарии, где он тогда проживал, в Турцию. В начале декабря, получив на расходы 40 тысяч лир, он под именем Хаджи Реза Салара в сопровождении двадцати германских и турецких офицеров выехал из Анкары к персидской границе. По сведениям шахского правительства, турки обещали Салару отдать весь Персидский Курдистан с прилегающими районами.
В ноябре—декабре 1914 г. подрывная деятельность турецко-германской агентуры в Персидском Курдистане и Азербайджане возросла настолько, что начальник Керман-шахского отряда Персидской казачьей бригады подполковник Ушаков в середине ноября 1914 г. писал в своем рапорте: «Провинции Керманшах и Курдистан стали походить на кипящий котел». Коростовец телеграфировал в первых числах февраля 1915 г.: «Турецкая пропаганда среди кащкайцев, а также в Курдистане принимает тревожные размеры».
Сразу же после вступления Турции в войну (а фактически, как уже говорилось, и раньше) турецкое командование начало в Западной Персии военные действия против России, причем ни одна из воюющих сторон не обращала никакого внимания на персидский нейтралитет.
Сначала выступили только курды, но уже в первых числах ноября турецкие регулярные войска пересекли персидскую границу и вторглись на территорию Курдистана и Азербайджана. Основной ударной силой Турции на персидском театре Кавказского фронта стали персидские и пограничные турецкие курды. Вице-консул П.П. Введенский в середине ноября 1914 г. писал: «Турки в пограничной полосе решили действовать, опираясь на аширеты, выдвигая регулярные части только там, где курды одни не решаются выступить».
В первые недели войны, во время Кеприкейской и Сары-камышской операций, курдо-турецкие отряды захватили западную часть Персидского Курдистана и Азербайджана с городами Хой, Урмия, Соуджбу-лак и др. Под натиском турецких войск, окруженные с фронта и тыла враждебные племена, части Азербайджанского отряда генерала Чернозубова и IV Кавказского корпуса были вынуждены медленно отходить на северо-восток. Вступление турецких войск в города и села пограничных районов Персии повсеместно служило сигналом к началу восстания курдов.
К началу 1915 г. турецкое командование из Восточной Анатолии и района Сулеймании перебросило к персидской границе до 15 тысяч курдов. Из них, а также из персидских курдов по указанию немцев турецкое командование формировало диверсионные отряды для переброски в Закавказье. 14 января 1915 г. русские войска под натиском превосходящих сил турок и курдов ненадолго были вынуждены оставить Тебриз.
На этом успехи турецкой армии на персидском театре Кавказского фронта и закончились. Уже во второй половине января 1915 г. перешедшие в контрнаступление русские войска выбили турок и курдов из Тебриза (31 января) и продвинулись до Дильмена. Непосредственная угроза русскому Азербайджану и Баку была ликвидирована.
Следует заметить, что русские власти действовали против курдов не только кнутом, но и пряником.
Еще до войны русские дипломаты готовились к тому, чтобы в случае вступления Турции в войну на стороне Германии обеспечить действенную поддержку со стороны как курдов, так и армян, и ассирийцев. Первоочередной задачей стало снабжение курдов, армян и ассирийцев оружием, тем более что уже в начале августа 1914 г. представители ассирийцев обратились к России с соответствующей просьбой. Но русские дипломаты в сентябре—октябре 1914 г. решили пока ограничиться подготовительными мероприятиями, министр иностранных дел Сазонов писал военному министру Сухомлинову: «Не подлежит сомнению, что в случае столкновения с Турцией как курды, так и айсоры (сиро-халдейцы) турецкие могут оказать нам существенную помошь. Для воздействия на первых в нашем распоряжении имеются несколько влиятельных среди курдов лиц, как, например, известный Абдуррезак-бей и шейх Барзан, проживающий ныне на Кавказе». Но начинать агитацию среди них и снабжать их оружием, продолжал Сазонов, преждевременно, «пока отношение Турции к нам в достаточной степени не определилось», дабы не получилось «совершенно нежелательного обострения» отношений с Турцией, хотя и необходимо провести некоторые подготовительные мероприятия в этом плане.
О том же В.О. Клемм, непосредственно руководивший в министерстве иностранных дел персидскими делами, писал в депеше российскому консулу Коростовецу: «Что касается вооружения сирийцев и курдов, равно как и отправления на турецкую границу шейха Барзана и Абдуррезака, то, считая принципиальное их содействие в случае осложнений полезным, признаем пока преждевременным вызывать с их стороны какие-либо действия. Поэтому мы просили военного министра лишь подготовить все необходимое для их вооружения на случай враждебных нам выступлений турок». В ответ на предложения вице-консула Введенского вызвать на турецкую границу шейха Барзани и использовать иракских курдов «для устройства смуты и беспорядков в тылу турецких войск», Клемм рекомендовал не допускать никаких враждебных Турции выступлений курдских вождей. Он писал: «Пригрозите шейхам лишением покровительства, если они будут что-либо предпринимать без нашего указания».
