Почему же все-таки состоялся брак Аликс и Николая? С начала 1990-х годов наши историки дают этому самые различные объяснения. Дошло до утверждений, что-де Вильгельм II среди нескольких десятков германских принцесс умышленно выбрал носительницу гемофилии с гнусной целью лишить Россию наследника. Прекрасной же половине куда более импонирует версия о великой любви Николая и Аликс, преодолевшей все преграды.
Увы, ни одна, ни другая версия не выдерживают элементарной критики.
Так, император Вильгельм II сразу после вступления на престол (1888 г.) стал склонять Александра III женить Николая на шестнадцатилетней Маргарите Прусской, своей родной сестре. Царь колебался.
Итак, император Вильгельм II тут абсолютно ни при чем. Он предпочел бы видеть на русском престоле любую другую германскую принцессу, более преданную рейху и менее связанную с британским королевским домом.
Наш главный современный биограф Николая А. Боханов пишет: «Цесаревич не проявил никакого желания связать свою жизнь с костлявой Маргаритой. Отец и мать никогда не смогли бы заставить сына жениться. Они слишком дорожили счастьем своих детей, чтобы принуждать их».
Уж кто была «костлявой», так это Аликс, что в 12 лет, что в 30 лет. А что касается Александра III, то он постоянно принуждал не только своих детей, но и братьев, и племянников в вопросах брака.
Спору нет, Николай был серьезно увлечен Аликс, однако и других увлечений у него было предостаточно. Рассказ о похождениях Николая выходит за рамки нашего повествования, поэтому я ограничусь констатацией факта, что в Петербурге Матильда Кшесинская и княжна Ольга Долгорукова были далеко не единственными его увлечениями.
В молодые годы Николай не отличался твердостью характера. В 1894 г. его мать откровенно сказала, что «Ники сущий младенец». А вот запись в дневнике цесаревича за 27 сентября 1894 г., сделанная в Ливадии: «Утром после кофе, вместо прогулки, дрались с Ники (Николай Георгиевич, греческий королевич. — А.Ш.) каштанами, сначала перед домом, а кончили на крыше».
[156]
А 29 сентября: «Утро было ясное, но к полудню небо затянуло тучами, хотя было совершенно тепло. Опять дрался с Ники шишками на крыше».
Итак, на первом этаже Ливадийского дворца умирал в страшных страданиях император Александр III, а в это время на крыше «дрался шишками» его двадцатишестилетний сын — гвардейский полковник и наследник престола! Причем для цесаревича занятие это столь важно, что обязательно заносится в дневник. Все три недели до смерти отца — гулянки, пьянки, купания и т. д. И почти на каждой странице дневника — Ксения и Сандро, запомним эти имена, позже они нам пригодятся. Ксения — родная сестра Николая, а Сандро — великий князь Александр Михайлович.
Разумеется, такой «ребенок» не мог в одиночку бороться за Аликс с отцом, матерью и всей родней. Но ему буквально навязывали гессенскую принцессу.
Дармштадская родня Аликс старалась вовсю, но, увы, ее возможности были невелики.
Нашлась «пятая колонна» и в Петербурге. Во главе нее были великий князь Сергей Александрович (брат царя) и его жена Елизавета (сестра Алике), а также великая княжна Ксения и великий князь Александр Михайлович. Причем за последним стояли еще три брата Михайловича — внуки Николая I.
Надо ли говорить, что хлопотами о свадьбе великие князья и княжны занялись совсем не из альтруизма и желания помочь влюбленной паре. К концу XIX века вокруг престола вертелось несколько десятков великих князей и княжон, которые непрерывно соперничали и интриговали друг с другом — шла борьба за чины, деньги, дворцы и даже за личную свободу. Ведь дать разрешение на брак всем членам императорской фамилии мог только царь, и, как показывает практика, три последних царя были не всегда объективны к своей родне. К одним они относились весьма строго, а на других смотрели сквозь пальцы.
Среди великих князей не было ни толковых военачальников, ни политиков, ни ученых, и соответственно никаких шансов выдвинуться за личные заслуги они не имели. Так можно ли упустить шанс подарить императору семейное счастье, а императрице — корону? Могли ли Сергей Александрович и Елизавета не желать иметь родственницу на троне?
Среди толпы великих князей выделялся сплоченный, энергичный и, я бы сказал, агрессивный клан Михайловичей — внуков императора Николая I. Это были Николай (1859–1919), Михаил (1861–1929), Георгий (1863–1919), Александр (1866–1933) и Сергей (1869–1918). Детство свое братья провели на Кавказе, вдали от императорского двора. В Петербурге они появились в начале 1880-х годов и держались особняком от других членов семейства Романовых. Однако Александр III благоволил им и приближал братьев к наследнику. Как писал тот же Боханов: «После переезда семьи Михаила Николаевича из Тифлиса в Петербург его сыновья Михаил, Георгий, Сергей, но особенно Александр сделались неразлучными товарищами с Николаем Александровичем, ставшим 1 марта 1881 года наследником престола.
В начале 80-х годов сложился кружок друзей-единомышленников, куда помимо молодых великих князей входили дети министра императорского двора И.И. Воронцова-Дашкова и графа С.Д. Шереметева. Они встречались летом в Гатчине, Царском Селе или Петергофе, а зимой центром общения был Аничков дворец в Петербурге, где постоянно проживала семья Александра III.
Юноши объединялись в „потешное“ войско, главой которого стал Сандро. „Подчиненные“ регулярно „подавали отчеты“. 25 марта 1881 года „командир“ получил очередную реляцию от цесаревича: „Месячный рапорт о состоянии лейб-гвардии Александровского полка. С.-Петербург. Аничков дворец. Крепость. Налицо: 1 унтер, 2 ефрейтора, 6 рядовых. Командир второго взвода ефрейтор Николай Романов“».
[157]
Тут Боханов забывает о самом любимом занятии «потешных», наряду с выпивкой, — походам за картофелем. Ряд авторов, особенно «литературные» дамочки, с умилением пишут, как юные великие князья собирали картофель и пекли его потом в золе. На самом же деле на сленге той эпохи «картофель» означал то же, что в Париже звалось «клубничкой».
«Потешные» охотно менялись «картофелинами», поэтому совсем не удивительно, что после свадьбы Николай предложил Сергею Михайловичу свою самую любимую «картофелину» — Матильду Кшесинскую.
Знакомя Николая с Аликс, Михайловичи надеялись захватить командование всеми вооруженными силами империи или, по крайней мере, контроль за их финансированием.
С XVII века в России самыми «хлебными» местами считались две должности — генерал-адмирала и генерал-фельдцейхмейстера. Первый распоряжался флотом, а второй — вооружением армии. Поэтому со времен Павла I обе эти должности обязательно занимали члены августейшей фамилии.
С 1856 г. генерал-фельдцейхмейстером был великий князь Михаил Николаевич. Причем до 1881 г. вооружением русской армии он руководил с высоты Кавказских гор — из Тифлиса, поскольку с 1862 г. Михаил Николаевич был по совместительству начальником Кавказской армии и наместником на Кавказе. В дальнейшем большую часть времени Михаил Николаевич проводил в Париже и на Лазурном Берегу Средиземного моря. Братья Михайловичи решили, что должность генерал-фельдцейхмейстера должна стать наследственной, и ее отдали великому князю Сергею Михайловичу.
