В итоге к 1877 г. наш Черноморский флот фактически не имел боевых кораблей. За неимением лучшего Морское ведомство решило вооружить несколько судов РОПиТа и создать флотилию катеров с шестовыми минами.
Суда РОПиТа стали называться «пароходами активной обороны». Среди них к началу войны были:
«Владимир», вооруженный одной 6,03-дюймовой пушкой, двумя 4-фунтовыми пушками и одной 6-дюймовой мортирой;
[47]
«Великий князь Константин», вооруженный одной 9-фунтовой, двумя 4-фунтовыми пушками, двумя 6-фунтовыми гладкоствольными пушками и одной 6-дюймовой мортирой;
«Эреклик», вооруженный двумя 9-фунтовыми пушками и двумя 4-фунтовыми пушками;
«Аргонавт», вооруженный одной 6-дюймовой мортирой.
В мае 1877 г. была вооружена яхта «Ливадия» двумя 6,03-дюймовым, двумя 9-фунтовыми, двумя 4-фунтовыми пушками и одной 6-дюймовой мортирой.
В июне 1877 г. пароход «Веста» был вооружен пятью 6-дюймовыми мортирами, двумя 9-фунтовыми и одной 4-фунтовой пушками.
В ноябре 1877 г. пароход «Россия» был вооружен шестью 8-дюймовыми, тремя 6,03-дюймовыми, двумя 9-фунтовыми пушками и двумя 6-дюймовыми мортирами.
Все пароходы имели скорость от 11,5 до 13 узлов. Вооружение составляли орудия обр. 1867 г. Заметим, что на вооружении всех пароходов активной обороны были 6-дюймовые крепостные мортиры обр. 1867 г. Вероятность попадания из такой мортиры в движущийся корабль была равна нулю. Прок от мортир мог быть только при стрельбе по наземным целям и, в крайнем случае, при стрельбе по близко (до 2 км) и неподвижно стоящему кораблю. Вместо них можно было бы поставить 6– и 8-дюймовые корабельные или береговые пушки, благо их на Балтике было в избытке.
Тем не менее русские моряки на тихоходных мобилизованных судах господствовали на Черном море. Это было связано, во-первых, со смелостью среднего офицерского состава и, во-вторых, с качеством турецких пушек. Бедствием для турецкого флота стало принятие на вооружение в 60-х годах английских пушек системы Армстронга. Опомнились турки слишком поздно, лишь в 1876 г. они стали получать пушки Круппа. Поэтому к 1877 г. все тяжелые пушки (9– и 7-дюймовые) на турецких броненосцах были системы Армстронга.
Несколько раз происходили дуэли русских слабовооруженных пароходов с турецкими броненосцами. Май 1877 г. — дуэль парохода «Аргонавт» с турецким броненосцем; август 1877 г. — дуэль парохода «Ливадия» с броненосным корветом «Ассари Тевфик»; в июле — дуэль парохода «Веста» с броненосным корветом «Фехти Буленд», которым командовал англичанин Монтроп (Монтроп-бей).
Во всех перечисленных случаях русские суда теоретически должны были быть уничтожены, но турецкие корабли ни разу не сунулись в Днепро-Бугский лиман или в район Одессы, где находились «поповки». Турки даже не пытались подходить к береговым батареям Севастополя и Керчи. Лишь однажды, увлекшись погоней за русским пароходом, «Ассари Тевфик» вошел в зону действия береговых 9-дюймовых пушек Севастополя. К сожалению, наши артиллеристы поторопились и открыли огонь с предельной дистанции. Турецкий корабль немедленно развернулся и стал удирать полным ходом.
Лишь в конце войны турецкие корабли попытались проявить активность, по-видимому, чтобы избежать обвинений в бездеятельности и трусости. 30 декабря 1877 г. корвет «Ассари Тевфик» и фрегат «Османие» под командованием англичанина Монтроп-бея подошли к Евпатории и выпустили по городу 135 снарядов. В городе было разрушено несколько домов. Часть турецких снарядов не разорвалась, один такой снаряд и по сей день находится в Евпаторийском музее. Затем турки решили захватить на рейде Евпатории два коммерческих парохода, но попали под огонь полевой батареи. Монтроп-бей струсил и увел корабли, отказавшись от ценных призов.
1 января тяжелые броненосцы Монтроп-бея подошли к Феодосии и в течение 2 ч 15 мин выпустили 152 снаряда. В городе было разрушено десять домов и убит один солдат. 2 января турецкий броненосец в течение двух часов обстреливал Анапу.
Я не случайно упомянул о действиях турецкого флота. Кто-то написал: «История не терпит сослагательного наклонения». Если следовать этой фразе и не рассматривать альтернативные варианты хода исторических событий, то историк из ученого превращается просто в регистратора событий. Грамотная оценка событий возможна только при условии тщательного анализа альтернативных вариантов развития событий. Другой вопрос, что ими не стоит увлекаться и на основе альтернативного события строить цепь последующих событий. Тут резко убывает вероятность, и историк становится писателем-фантастом.
Рассмотрим альтернативный вариант — войну России с Англией. Так чем боевые действия на Черном море с турками должны были отличаться от войны на Балтике с англичанами? У турков те же броненосцы, построенные в Англии, те же пушки Армстронга, командовали турецкими броненосцами лучшие офицеры британского флота. А на Балтике британские броненосцы ждали не пароходы «активной обороны», а броненосцы и 11-дюймовые пушки кронштадтских фортов.
Тем не менее Горчаков отчаянно трусил и постоянно оглядывался на Лондон. Трусость начальства зачастую передавалась и старшим офицерам.
Вот, к примеру, в ноябре 1877 г. заведующий минной частью контр-адмирал К. П. Пилкин предложил пароходам «активной обороны» «разбросать несколько мин… перед входом в порты, занятые или посещаемые неприятельскими судами», т. е. впервые в мире начать активные минные постановки. Предложение Пилкина было отвергнуто из-за отсутствия ответа на вопрос «как выловить… мины при заключении мира». Именно по этой причине генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич «не счел возможным решиться на предлагаемую меру». И опять боязнь — а что-де скажут в просвещенной Европе.
А вот еще пример. К концу 1877 г. в нижнем течении Дуная русские располагали разнородной, но в целом довольно мощной флотилией. На конец сентября русское командование запланировало совместное нападение на Сулин сухопутными силами и Дунайской флотилией. Силы турок были невелики, как в пехоте, так и в кораблях. Выше Сулина, ближе к Черному морю, стояли корветы «Хивзи Рахман» и «Микадем Хаир», а ниже города — корветы «Неджили-Шевкет» и «Муини Зафр». Шансы русских на успех были близки к 100 %. Но в самом Сулине стоял английский стационер «Кокатрик» («Cockatrice»). Серьезного боевого значения сия посудина не имела. Но русских генералов вновь охватил панический страх перед просвещенными мореплавателями — как бы чего не вышло. И генерал-лейтенант В. Н. Веревкин не придумал ничего более умного, чем за несколько дней сообщить командиру английского стационера не только сроки, но и детали атаки Сулина. Тот не замедлил поделиться информацией с турками, и к моменту атаки в Сулин пришла эскадра Гоббарта-паши, в составе которой было 9 броненосцев. В итоге захват Сулина был отменен.
Глава 17. Великое стояние у Царьграда
К концу 1877 г. разгром турецкой армии стал свершившимся фактом. Переход русскими Балкан произвел на турок ошеломляющее впечатление. Турецкий военный министр Сулейман предложил оттянуть от Шипки к Адрианополю войска Весселя, пока не поздно, но его не послушали — погубив уже армию Османа, сераскириат губил армию Весселя. Султан назначил главнокомандующим военного министра Реуфа, а Сулейману повелел вступить в непосредственное командование Западной турецкой армией. Сулейман успел сосредоточить между Софией и Филиппополем
[48]
до 50 тыс. человек со 122 орудиями, а у Ени-Загры находилось еще 25 тыс. человек Мехмеда-Али. Однако, получив 29 декабря известие о капитуляции у Шипки армии Весселя, Реуф пал духом, испугавшись за Константинополь. Сулейману и Мехмеду-Али было предписано немедленно отступить к Адрианополю, а командовавшему Восточной армией Неджибу оставить в Добрудже и «четырехугольнике» лишь войска, необходимые для удержания крепостей, а остальные погрузить в Варне на корабли для отправки в Константинополь.
