Повсеместно начались гонения на русских, сохранивших верность православию. Православных священников изгоняли, а церкви передавали униатам.
Православные шляхтичи во главе с князем К. К. Острожским и протестанты во главе с виленским воеводой Криштофом Радзивиллом решили бороться с унией старым легальным способом — через сеймы. Но католическое большинство при сильной поддержке короля на сеймах 1596 г. и 1597 г. сорвало все попытки диссидентов отменить унию. В итоге к уже существующей межконфессиональной розни добавился и конфликт между униатами и православными. Да и вообще Сигизмунд был человеком из другого мира, чуждый не только своим русским подданным, но и польским панам. Он носил бородку клином, как его современник, жестокий и подозрительный испанский король Филипп, с которого Сигизмунд во многом брал пример. Вместо простого кафтана и высоких сапог, какие носил Баторий и другие польские короли, Сигизмунд одевался в утонченные западные одежды, в чулки и туфли.
Избрание на престол Сигизмунда III стало первым шагом к гибели Речи Посполитой. Религиозные репрессии вызывали непрерывные восстания православных внутри страны, а территориальные претензии ко всем без исключения соседям — длительные войны.
Обратим внимание на герб Речи Посполитой в царствование Сигизмунда III. По краям он обрамлен гербами земель, входивших в состав Речи Посполитой. Среди них Великая Польша, Малая Польша, Литва. Но это понятно. Но затем идут Швеция, Россия, причем не кусками, а целиком, Померания, Пруссия, Молдавия, Валахия и т. д.
Герб Речи Посполитой времен Сигизмунда III Вазы.
Глава 5
Паны идут на Восток
Четырнадцатилетний геноцид русского народа, учиненный польскими панами в 1604–1618 гг., на 400 лет сделал лютыми врагами бывших братьев-славян. Далее последовали новые взаимные обиды, но истоки антогонизма между русскими и поляками следует искать в 1604 г.
Любопытно, что польские историки XIX–XX веков скороговоркой касаются событий Смутного времени начала XVII века. Так, в конце XX века историк Владислав Грабеньский в своей 740-страничной «Истории польского народа» отводит нашествию поляков на Россию 2 (две!) страницы. Ну а в современном издании «Истории Польши» Михаила Тымовского и прочих польской агрессии 1604–1618 гг. уделено целых 34 строчки (!), то есть три абзаца. А всего в этом официальном опусе 514 страниц. Ну о том, что книга Тымовского — официальный труд, говорит хотя бы то, что к русскому изданию 2004 г. предисловие написал Стефан Меллер — профессор, доктор исторических наук, посол Республики Польша в Российской Федерации.
Редким исключением стал польский историк Казимир Валишевский, родившийся в 1849 г. в Польше. Но всю жизнь он провел во Франции и умер в Париже в 1935 г. Сей офранцузившийся поляк в течение полувека занимался русской историей и написал на французском языке десяток монографий, посвященных русским царям от Ивана Грозного до Александра I.
Ну а все остальные польские историки и рядовые граждане имеют весьма туманное представление об участии своих предков в Великой смуте XVII столетия и попросту не желают о ней слышать.
6 января 1598 г. умер царь Федор Иоаннович — последний правитель из рода Ивана Калиты. Государство Российское оказалось без легитимного наследника.
На Руси в X–XIV веках подобный династический кризис решился бы просто. Престол перешел бы к наиболее знатному князю Рюриковичу — вассалу московского князя. Точно так же поступили бы во Франции, Испании и в других странах Западной Европы.
Но в Московском государстве князья Рюриковичи и Гедиминовичи за сто с лишним лет перестали быть вассалами и соратниками великого князя московского, а стали его холопами. Иван III убивал в темницах без суда и следствия знаменитых князей Рюриковичей, причем не только прощенных ранее противников в войне с Дмитрием Шемякой, но и верных союзников, которым он был обязан не только престолом, но и жизнью. А его достойный сын Василий уже мог позволить себе публично называть князей смердами и бить их плетью. Опять же так было принято на Востоке. Попробовал бы Анри IV или даже Людовик XIV бить плетью или дубинкой, как наш «великий» Петр, герцогов и графов на балу.
Грозный устроил грандиозное избиение российской аристократии. Причем потомки храбрых князей — властителей Руси, как бараны, покорно ждали, пока за ними придут палачи. Лишь у одного Андрея Курбского
[47]
хватило ума и смелости драпануть за бугор от кровавого тирана.
Даже находившиеся в фаворе внуки и правнуки удельных князей при Василии III и Иване Грозном, подписывая грамоты, уничижительно коверкали свои имена. Дмитрий подписывался Дмитряшкой или Митькой, Федор — Федькой, Василий — Васьком и т. д.
Естественно, что к 1598 г. народ считал Митек и Васьков царскими холопами, хоть и высокопоставленными, и богатыми.
В итоге главными претендентами на престол стали двое абсолютно нелегитимных и один абсолютно легитимный персонаж, причем в жилах всех троих не было ни одной капли крови Рюриковичей
[48]
.
Законным претендентом был татарин… нет, большинство читателей угадало неправильно, не Годунов, а государь великий князь всея Руси Симеон Бекбулатович. В октябре 1575 г. царь Иван устроил очередной фарс — отрекся от престола, а на трон посадил крещеного татарина Симеона Бекбулатовича, потомка касимовских ханов. Иван IV, юродствуя, затем писал челобитные новому «правителю»: «Государю великому князю Симеону Бекбулатовичу всея Русии Иванец Васильев с своими детишками с Ыванцом да с Федорцом челом бьют: что еси государь милость показал». Оперетта продолжалась 11 месяцев, после чего Иван «учинил» Симеона великим князем тверским. После этого Симеон не играл никакой роли в жизни Московского государства, хотя и имел огромное состояние.
Нелегитимными кандидатами были Борис Годунов и Федор Романов.
В ходе шестинедельного междуцарствования законный наследник Симеон был поддержан рядом влиятельных бояр. За Романовыми были огромные капиталы и поддержка многочисленной родовитой родни по женской линии. Ну а царского шурина Бориса Годунова активно поддерживали его родная сестра Ирина — вдова царя Федора, патриарх Иов, подавляющее большинство служилых дворян, гражданская администрация, а также все командиры стрелецких полков — «больше батальоны», как говаривал генерал Наполионе Буона Парте. Великий же Мао высказался еще короче: «Винтовка рождает власть». Да и подавляющее большинство жителей России не возражало против безударного перехода власти — ведь и так в последние годы царствования Федора Иоанновича страной правил его шурин.
В ходе избирательной кампании 1598 г. никому не пришло в голову вспоминать эпизод 15 мая 1591 г., когда в припадке эпилепсии закололся незаконный (от 7-й жены) сын Ивана Грозного «царевич» Дмитрий. Разъяренные родственники Марии Нагой, большая часть из которых была пьяна, перебили городскую администрацию.
