Дальнейший путь до городского управления я проделал со скромным сопровождением только в одну машину. Но зато ее стало больше заметно.
Глава тринадцатая
1
Леший почти спокойно прожил год после первого убийства. Почти – это не потому, что милиция уже никого из студентов, принимавших участие в вечеринке, не доставала. А она и не доставала. Дело стало привычным, по нынешним временам, «висяком». Леший и так уже совершенно не боялся милиции, понимая, что выстроил настолько правильно собственную психологическую линию поведения, что никто и ничего ему приписать не сможет. Более того, всем кажется, что его и подозревать-то смешно. И от таких мыслей на лице Лешего появилось постоянное выражение блуждающей полуулыбки, за которой скрывалось только его собственное знание происшедшего. Никто в целом мире не знает… Но знает он! Даже значимость он свою почувствовал от этого.
Беспокоило его только одно – воспоминание. Ну, прямо как зубная боль. Нет, у Лешего совсем не было раскаяния. И не было чувства вины. Но он не смог ничего «сделать» с убитой там, в лесу. Почему? Откуда может у него взяться импотенция? Вроде бы ничем не болел, что может привести к таким последствиям. При службе в армии, хоть и в ракетных войсках служил, не облучался, не работал на вредном производстве. Но, прочитав кучу книг и журналов по интересующему вопросу, он пришел к мнению, что такое случается. Что это – временное явление психологического порядка. И слегка успокоился. Когда надо будет, все будет в порядке. Он так себя убеждал, хотя полной уверенности в своих сексуальных способностях не было.
В последний год обучения занимался Леший старательно. Много времени проводил в институтской и в публичной библиотеках. И к госэкзаменам подошел с «прочным багажом знаний», как говорила его мать. Она вообще любила говорить фразами из своей комсомольской молодости, и оттого язык матери казался иногда Лешему «мертвым». Таким же, как, скажем, латинский. Но «мертвый» латинский язык все же использовался в католических молитвах и в медицинских терминах, кажется, и в юриспруденции – а комсомольско-партийный язык ушел в прошлое. И оттого мать со своим лексиконом и со своими призывами к морали казалась старой ненужной вещью. Но с ней он смирился, хладнокровно думая, что она, такая больная и старая, проживет еще недолго. В остальном мать ему не мешала, потому что Леший привык совсем не слушать, что она говорит. Словно не с ним она разговаривает. Словно в комнате его нет.
Так и проходили дни. Он дома занимался или сидел за компьютером. Сумел летом подзаработать и купить компьютер – пробовал в коммерческой фирме себя как программист. Получилось без ярких успехов, но и без провала. Среди других он незнанием не выделялся.
Но вот перед сдачей госэкзаменов, когда солнце загуляло вовсю, снова Леший стал просыпаться в поту. Снова звали и манили его горячие губы. Но теперь он не боялся этого. Хотя и мучился. Но мучился больше оттого, что подоспел этот зов совсем не вовремя – экзамены.
За пару дней до первого из них Леший возвращался с консультации, отрешенный от внешней жизни. Зов горячих губ преследовал его уже настойчиво и не давал сосредоточиться на подготовке. На перекрестке прямо в спину ударил автомобильный сигнал. Леший вздрогнул и обернулся. И не сразу узнал человека, который сигналил и махал ему через ветровое стекло стареньких «Жигулей». А человек показывал, что сейчас повернет и прижмется в первом ряду. Встань, дескать, там поблизости.
Сигналили другие машины, требуя продолжения движения. Замигал зеленым светофор, предупреждая, что пора закончить переход. Леший перебежал к газону и остановился на недавно выскобленной граблями дворника прошлогодней жухлой траве. Тут же подошла и «жучка». Распахнулась, приглашая внутрь, дверца.
Это был Коля, с которым служили вместе в армии. Но никогда они не дружили. Пару раз за прошедшие годы встречались, но Коля обычно не проявлял желания завязать более тесную дружбу.
Леший сел в машину.
– Привет, старина. Что такой суровый ходишь, словно на тебе воду возили?
– А ты что такой веселый?
– С «тачкой» своей прощаюсь. Сегодня сдаю ее и новую беру… – Коля самодовольно похлопал себя по карману.
Леший не отреагировал. Он равнодушно относился к подобным благам. Деньги, как таковые, мало его интересовали. Он признавал их только как инструмент для чего-то другого. Например, для покупки компьютера. Или для естественного потребления пищи. Именно естественного, а не такого, который становится самоцелью.
– Сегодня получил приличную сумму. Теперь уж хорошую возьму, не такую тарантаску, – Коля двумя руками стукнул по рулю. – «Бээмвушку» думаю.
– Новую?
– На совсем новую не наскреб. Но чтобы прилично смотрелась хотя бы. Подружек катать…
– Ты ж вроде женат…
– Вот я и собираюсь не жену катать, а подружек. Заехал в гости, посадил в машину, и – в лесок.
И Леший вдруг вспомнил, как год назад наблюдал из кустов в городском бору за такими же машинами.
– А я послезавтра первый госэкзамен сдаю. Готовлюсь. Голова уже кругом идет.
– Заканчиваешь институт, что ли?
– Да. Потом – преддипломная практика, потом – диплом, и все… Осенью я – уже программист.
– А куда тебя распределили?
Леший посмотрел на него удивленно.
– Какое сейчас распределение? Куда сам устроишься… Есть заказ на пять человек со всего курса. Туда только с «красным» дипломом пойдут. Может, и еще заказы поступят, но те все по блату разойдутся.
– Вот уж, как говорится, на ловца и программист бежит, – Коля самодовольно хохотнул. – Я же сейчас в областном управлении работаю. Уже старший лейтенант.
Леший вспомнил вдруг, что Коля служит в милиции.
– У нас как раз отдел компьютерный расширяется. Из Москвы деньги приходят. Будут дополнительный штат набирать. Только сейчас там в основном любители сидят. Кто во что горазд, то и творят. Нужен будет начальник. Профессиональный программист. Чтобы и программы делать, и Сеть создать, и все отделы обслуживать. Как раз то, что тебе – и от тебя – надо. У меня же отец там – не последний человек. Хочешь, я договорюсь, чтобы на тебя вызов с целевым назначением прислали? Форма наша тебя не смущает? Хочешь?..
Леший обрадованно заморгал:
– Еще бы…
– Ну, и порядок. Тогда можно сегодня попрощаться с моей тачкой. Обмоем продажу! Покупатель вечером ко мне подъедет. До этого управимся.
Предложение насчет работы было таким заманчивым, что Леший не посмел отказаться от участия в выпивке, хотя собирался весь день посвятить занятиям в библиотеке. Полностью к экзамену он подготовиться не успевал так и так. Оставалось надеяться на везение, как всегда бывает со студентами. Опять же, откажешься – человек обидится. А целевое направление – это вещь очень даже заманчивая. К тому же носить форму и иметь при себе оружие – это значит ощущать себя сильным человеком. А этого Лешему очень хотелось.
