Но в Москве в Генштабе и командование Черноморского флота разгадали подлый замысел неприятеля — высадить в Крыму крупный морской и воздушный десант. Маршал Б.М. Шапошников срочно позвонил командующему сухопутными войсками Крыма генерал-лейтенанту П.И. Батову:
— Вы понимаете, голубчик мой, что успех немецкого десанта в Крыму до крайности обострил бы положение не только на Южном фронте. Из Крыма один шаг на Тамань и к кавказской нефти. Принимайте все меры противодесантной защиты как на берегу, так и внутри Крыма. Как у вас отношения с Октябрьским?
— Борис Михайлович, — ответил Батов, — лучших отношений желать не нужно. Обе стрелковые дивизии укрепляют оборону побережья, 156-я несет охрану его юго-восточной части, от Керчи до Севастополя, а 106-я — на юго-западе, включая Евпаторийское побережье. Против воздушных десантов мы выставили 33 истребительных батальона, созданных с активной помощью пограничных войск. В основном они из местных жителей, ядро составилось из коммунистов и комсомольцев. Эти батальоны контролируют железную дорогу Армянск — Феодосия и районы, удобные для посадки самолетов.
Через пару дней в штабе Батова телефоны раскалились докрасна. Один за другим сыпались доклады:
— Получены данные о высадке воздушных десантов на перевале дороги Симферополь — Алушта и близ дороги Бахчисарай — Севастополь.
— Тысячи десантников высаживаются с кораблей в районах Судака и Керчи.
Началось! В воздух поднялись истребители, штурмовики и бомбардировщики. Леса и горы прочесывали десятки тысяч солдат, пограничников и местных жителей из истребительных батальонов.
В штабе ждали донесений. Но вот раздаются сконфуженные голоса командиров, прочесавших просторы Крыма:
— Противник не обнаружен!
— На пляжах Судака и Керчи никто и слыхом не слыхивал о десантниках.
Увы, никаких немецких или иных воздушных десантов летом 1941 г. не было и не планировалось не только в Крыму, но и на всем Восточном фронте. Лишь несколько групп германских парашютистов было выброшено в зоне действий групп армий «Север» и «Центр». Но это были не ВДВ, а рота специального назначения из диверсионного полка «Бранденбург».
19 июля 1941 г. в Растенбурге Адольф Гитлер вручал награды парашютистам, отличившимся при захвате Крита. Фюрер подошел к генералу Штуденту, командующему ВДВ Германии, и заявил: «Крит показал, что прошло время, когда удар должны наносить парашютисты. Их вмешательство предполагает полную неожиданность для противника, а это уже невозможно. Мне известна фантастическая смелость ваших парашютистов на Крите, — продолжал Гитлер. — Они сделали невозможное. Но это обошлось нам слишком дорого»
[109]
.
Поэтому участие германских ВДВ даже не планировалось в начале войны с СССР. Впервые в боях на Восточном фронте германские парашютисты появятся в конце сентября 1941 г. И случится это под Ленинградом. В ходе всей Великой Отечественной войны германские ВДВ ни разу не оказывались ближе к Черному морю чем на тысячу километров. Но, увы, десантобоязнь наших адмиралов не ослабла, а лишь увеличилась.
2 июля Октябрьский доложил наркому Кузнецову «свою оценку положения в болгарских портах на Черноморском театре. Многими источниками подтверждено, что немцы организовали в порту Варна базу для своего флота. В городе, домах отдыха и санаториях размещено много немецких матросов. В городе создана сильная система ПВО. Залив заминирован.
Организована мощная береговая оборона. Ожидалось прибытие из Германии большого количества торпедных катеров, а итальянцы собирались провести в Черное море свои эскадренные миноносцы под болгарским флагом. Кроме того, было точно установлено, что на Черноморском театре у наших ВМБ действовало 11–12 немецких подводных лодок, и все они, видимо, базировались на болгарские порты Варна и Бургас. Имелись сведения о том, что подводные лодки противника базировались также и на Сизополь»
[110]
.
5 июля Октябрьский получил от разведки сведения о сосредоточении большого числа транспортов противника в районе Браилов — Галац, наличие транспортов и сосредоточение большого количества десантных болиндеров в портах от Варны до Констанцы. В результате у адмирала появилось предположение о готовившейся противником десантной операции. Октябрьский срочно связался с командиром Одесской ВМБ контр-адмиралом Г.В. Жуковым и предупредил его:
— Гавриил Васильевич, противник может предпринять десантные операции в районе Одесской ВМБ, особенно на участке от Жебриян до Одессы, во фланг и тыл частям Красной Армии, находящимся в Бессарабии.
— Спасибо за предупреждение, Филипп Сергеевич! Мы организуем противодесантную оборону. Но в основном надеемся на вас, на флот.
— Для организации противодействия возможным десантным операциям противника приказываю вам немедленно отозвать торпедные катера из Жебриян в Очаков и постоянно держать отряд торпедных катеров в Днестровском лимане с полным количеством торпед. Срочно приступайте к постановке минного заграждения в районе Бугаза и подготовьте минирование остальных мест возможной высадки десанта по вашему усмотрению, — приказал Октябрьский.
Затем командующий связался с командиром Новороссийской ВМБ, предупредил об угрозе морского десанта и «предложил ему беречь торпедные катера для нанесения ударов по надводному противнику и десантным транспортам в случае их появления, и иметь на каждом катере полный запас торпед. Использование торпедных катеров для целей ПЛО допускалось лишь в исключительных случаях. Было предложено немедленно приступить по ранее разработанным планам к постановке минного заграждения эсминцами типа „Н“ и тральщиками в районе Керчи, Новороссийска и Туапсе»
[111]
.
Далее я, избегая обвинений в предвзятости, вновь процитирую «Хронику.»: «Исходя из того, что, по агентурным данным, из портов Болгарии и Румынии в течение 5 и 6 июля в неизвестном направлении вышли 37 транспортов с войсками, а из-за плохой погоды 6 и 7 июля воздушная разведка просматривала море недостаточно, командующий Черноморским флотом {Октябрьский} потребовал от всех командиров военно-морских баз и соединений флота усилить бдительность и наблюдение. Командующий указал также на то, что имелись сведения о подготовке противника к морскому десанту и, возможно, одновременно к воздушному десанту»
[112]
. Срочно «в дозор» были направлены еще пять подводных лодок.
На пути вражеского десанта, направлявшегося в Одессу, были поставлены подводные лодки М-33 и М-34.
