Суворов построил свой корпус в четыре каре и двинулся на противника, лагерь которого был расположен у местечка Козлуджи. Войска же Каменского медленно следовали позади. В бою Суворов эффективно сочетал штыковой бой с артиллерийским огнем. 10 полковых орудий непрерывно вели огонь почти три часа. С запозданием в бой включился и корпус Каменского.
Турки не выдержали натиска русских и в беспорядке бежали по направлению к Шумле и Праводам. Суворов со своей кавалерией и частью пехоты всю ночь преследовал турок (чего, кстати, не делали Румянцев и многие другие генералы).
107 знамен и 29 пушек стали трофеями победителей. У турок было убито около 500 человек и 100 взято в плен, у нас убито 75 человек и ранено 134 человек.
Теперь вернемся к главным силам русской армии. Румянцев осадил Силистрию, где засел 15-тысячный турецкий гарнизон. Осман-паша с 30-тысячным корпусом занял позицию у крепости в пяти верстах ниже по течению Дуная. Но русским войскам удалось отогнать турок.
Румянцев овладел несколькими внешними укреплениями Силистрии и… снял осаду.
Несмотря на пассивность основных сил русской армии, ее отдельные отряды действовали чрезвычайно успешно. Так, отряд бригадира Заборовского за Балканами у деревни Чалык-Ковак разгромил 4-тысячный отряд Юшефа-паши.
21 июня Вейсман атаковал близ города Кючук-Кайнаржи 5-тысячный отряд турок. В ходе ожесточенного боя Вейсман был убит янычаром. Но его смерть не только не привела к расстройству рядов русских, а наоборот, ожесточила их. Турки были наголову разбиты, в отместку за любимого генерала солдаты не брали пленных. На поле боя насчитали свыше трех тысяч убитых турок. Наши потери — всего 15 убитых и 152 раненых.
Наконец-то турецкое руководство поняло, что остановить русских невозможно. И великий визирь Мухсун-заде обратился к Румянцеву с предложением заключить перемирие. Румянцев ответил: «О конгрессе, а еще менее о перемирии, я не могу и не хочу слышать. Ваше сиятельство знаете нашу последнюю волю, естьли хотите миру, то пришлите полномочных, о коих уже столь много толковано и было объяснено. А доколе сии главнейшие артикулы не утверждены будут, действия оружия никак не перестанут».
Только после этого Мухсун-заде направил в качестве полномочных представителей Нитанджи-Расми-Ахмет эфенди и рейс-эфенди Ибрагим-Мюниба. С русской стороны Румянцев назначил Н.В. Репнина, так как Обрезков не мог вовремя прибыть к месту переговоров в Кючук-Кайнарджи. Румянцев предъявил требование, чтобы переговоры и подписание мира были закончены к 10 июля 1774 г., и заявил турецким представителям, что он не прекратит наступление до тех пор, пока мирный договор не будет подписан. Румянцев не отступил от своих слов и продолжал активные действия вплоть до утверждения великим визирем мирного договора, подписанного 10 июля 1774 г.
Глава 8
ПОДПАЛИТЬ ОСМАНОВ С ЧЕТЫРЕХ КОНЦОВ
Идея «подпалить Оттоманскую империю с четырех концов» пришла в голову Екатерине еще в 1763 г. Сама ли она дошла до этого, или кто надоумил — выяснить вряд ли удастся. Во всяком случае, удачная и смелая идея. Ведь до Екатерины русский флот вел боевые действия лишь в нескольких километрах или десятках километров от своего побережья. С начала века по 1762 г. в Балтийский флот было вложено 100 миллионов рублей, но боеспособность его была крайне низка.
С началом царствования Екатерины на верфях Петербурга и Архангельска закладывается большое число кораблей и фрегатов. Забегая вперед, скажу, что все 20 кораблей, отправленных в Архипелаг в 1769–1774 гг., были заложены уже в царствование Екатерины. Корабли получают более мощные 36-фунтовые пушки. (При Петре максимальный калибр пушек был 30 фунтов.)
В 1763 г. по приказу императрицы Григорий Орлов отправил к «спартанскому» народу двух греков — Мануила Capo и артиллерийского офицера Папазули. Capo возвратился из своей поездки в мае 1765 г. и привез известие, что «спартанский народ христианского закона и греческого исповедания, и хотя живет в турецких владениях, но туркам не подчинен и их не боится, а даже воюет с ними. Живет в горах и в таких малодоступных местах, что турки и подступиться к нему не могут». Повсеместно как простые греки, так и их старшины выражали Capo и Папазули желание подняться против турок при первом появлении русских кораблей. Capo писал: «По моему усердию смею представить о том, чтоб отправить в Средиземное море против турок 10 российских военных кораблей и на них нагрузить пушек довольное число; завидевши их, греки бросились бы на соединение с русскими; у греков есть свои немалые суда, но их надобно снабдить пушками; сами же греки — народ смелый и храбрый».
Специально для плавания в Средиземном море был построен 34-пушечный фрегат «Надежда Благополучия». В августе 1764 г. фрегат под коммерческим флагом, но с пушками и военной командой отправился в Италию. Фрегат простоял полгода в Ливорно, а затем отправился домой и 12 сентября 1765 г. прибыл в Кронштадт. Поход был чисто разведывательным, хотя и туда, и обратно фрегат возил какие-то коммерческие грузы.
С началом войны с Турцией было решено отправить в Средиземное море эскадру в составе семи кораблей («Европа», «Святослав», «Св. Евстафий», «Три Иерарха», «Св. Иануарий» и «Три Святителя», из которых «Святослав» был 80-пушечный, а остальные — 66-пушечные). Кроме того, в составе эскадры был фрегат «Надежда Благополучия», 10-пушечный бомбардирский корабль «Гром», четыре пинка (в ряде документов они именовались транспортами) и два пакетбота (посыльных судна) — «Летучий» и «Почталион».
Эскадра получила название «обшивная», поскольку корпуса всех ее судов были обшиты снаружи дополнительным рядом дубовых досок с прокладкой из овечьей шерсти, чтобы подводную часть не источил морской червь, как это произошло с «Надеждой Благополучия». Естественно, что обшивка уменьшала скорость хода и увеличивала осадку судов.
По совету Мордвинова и общему мнению Адмиралтейств-коллегии Екатерина предложила командование эскадрой Г.А. Спиридову, тогда еще вице-адмиралу. Екатерина схитрила — присвоила Спиридову звание полного адмирала и назвала его первым флагманом флота.
В рескрипте, подписанном Екатериной и врученном Спиридову, говорилось: «…Провезти сухопутные войска с парком артиллерии и другими военными снарядами для содействия графу Орлову, образовать целый корпус из христиан к учинению Турции диверсии в чувствительнейшем месте; содействовать восставшим против Турции грекам и славянам, а также способствовать пресечению провоза в Турцию морем контрабанды». Ни слова о подчинении эскадры Орлову не было в этом многозначащем документе. Спиридов поверил и согласился.
17 июля 1769 г. Екатерина посетила корабли, стоявшие на кронштадтском рейде, вручила адмиралу орден, приказала выдать всем назначенным в экспедицию четырехмесячное жалованье «не в зачет» и потребовала немедленного выхода эскадры в плавание.
Делать было нечего, вечером следующего дня эскадра поставила паруса, вышла из Кронштадта и… стала у Красной Горки, откуда ее можно было увидеть из Кронштадта, но нельзя было увидеть из Петергофа в самую сильную подзорную трубу. И лишь 26 июля эскадра Спиридова по-настоящему ушла в плавание.
