Кроме того, в составе Черноморского флота было около 20 крейсерских судов. Большинство русских и советских историков предпочитало не расшифровывать тип этих судов, да и читателям все было ясно — парусные крейсера. На самом деле это были каперские суда.
Между 1774 и 1778 г. в Северном Причерноморье осели десятки тысяч греков. Многие из них стали судовладельцами. Греки хорошо помнили об огромной добыче, захваченной греческими каперами в Архипелаге в ходе прошедшей, войны. Да многие из них и сами грабили турецкие суда. Сразу же после начала войны с Турцией к Потемкину стали обращаться греческие шкиперы, предлагая свои услуги в качестве корсаров. Если в странах Европы владелец корабля просил каперское свидетельство, то он тем самым брал на себя обязательство вооружить корабль и набрать экипаж за свой счет. На Черном море это было невозможно — греки были не очень богаты, и, кроме того, в России частные лица не имели право владеть пушками. 28 октября
1787 г. Потемкин разрешил контр-адмиралу Мордвинову выдавать каперские патенты, а также пушки и припасы на корсарские суда. Первым корсаром, нанявшим матросов в Таганроге и вооружившим яхту «Пчела», был капитан Спиро Рицардопуло, служивший в следующем году в эскадре Поля Джонса. Патент ему был выдан Мордвиновым 2 октября 1787 г.
Уже через несколько дней каперы принялись задело. В ночь с 10 на 11 октября 1787 г. капитаны Спиро Рицардопуло и Ламбро Качиони на лодках подкрались к Очакову и захватили турецкое торговое судно.
К 21 октября 1787 г. корсарских судов было уже двадцать одно, причем, как это следует из документов того времени, они не только получали от регулярного флота вооружение и припасы, но и жалованье.
После 1788 г. шестнадцать крейсерских судов были официально зачислены в состав русского флота, а их капитанам были присвоены офицерские чины. Крейсерские суда обычно имели на вооружении 10–16 пушек малого калибра. Например, «Панагия ди Дуцено» имела 10–4-фунтовых пушек и 4–3-фунтовых фальконета; «Полоцк» имел 14–6-фунтовых пушек; «Принцесса Елена» — 14 пушек; «Принц Александр» — 14 пушек и т. д. Тем не менее столь слабо вооруженные суда успешно действовали по всему Черному морю.
1 мая 1788 г. три корсарских корабля (командиры Галани Батиста, Дмитрий Куц и Дмитрий Кундури) в 15 верстах против Килийского гирла Дуная атаковали два купеческих корабля. На помощь купцам пришли две турецкие галеры. В ходе боя туркам удалось отбить один приз, но второй корсары увели в Севастополь. Одновременно пять крейсерских судов действовало у берегов Анталии, но турки уже боялись выходить в море, и корсары захватили только одно судно.
Крейсерские суда занимались не только перехватом, но и участвовали в боевых операциях регулярных сил. Летом 1788 г. в парусной эскадре Поля Джонса состояли крейсерские суда «Св. Анна», «Пчела», «Богоматерь Турлени», «Маилет», «Князь Потемкин Таврический» (так Ламбро Качиони назвал свой приз, льстя главнокомандующему).
Теперь вернемся к турецкой эскадре, которая с 20 мая по 6 июня
1788 г. стала в бездействии у Очакова.
Утром 7 июня корабли Поля Джонса и гребные суда Нассау-Зигена атаковали турецкую эскадру. В ходе боя русской артиллерией были уничтожены три турецких судна. Турки отступили, но преследовать их русские не стали. Как писал Нассау-Заген Потемкину: «…к несчастию, ветер был противный и наши корабли не могли ее атаковать, и мы вынуждены были возвратиться, занять свое положение возле парусной эскадры». Автору сдается, что принц лукавит. Почему это его гребные суда, которые он в письме именует кораблями, не могли идти против ветра на веслах, да еще по течению? Но светлейший князь проглотил пилюлю. Все-таки три гребных турецких посудины потопили, и то, как говорится, «хоть шерсти клок». Потери русских в этом бою составили всего 4 убитых и 13 раненых.
16 июня в час пополудни турецкая эскадра решила атаковать корабли русских. Вскоре флагманский 64-пушечный корабль сел на мель. Турецкие корабли окружили его. День прошел в перестрелке на больших дистанциях, как обычно, безвредной для обеих сторон. Тем временем баталия началась между двумя знаменитыми адмиралами. Принц Нассау-Зиген хотел атаковать всеми силами севший на мель флагман, а Поль Джонс отказывался принять в этом участие, справедливо полагая, что его корабли тоже могут сесть на мель. Сия баталия продолжалась несколько часов и кончилась лишь, когда туркам удалось снять с мели капудан-пашу.
Рано утром 17 июня к флотилии Нассау-Зигена присоединились 22 канонерские лодки с 18-фунтовыми пушками, пришедшие из Кременчуга. Вскоре русские парусные и гребные суда атаковали турецкую эскадру. Турецкому флагману фатально не везло — он опять сел на мель. Но на сей раз он был подожжен брандкугелем и сгорел. Между прочим, пират Поль Джонс приказал спустить шлюпки и организовать спасение турок на горящем корабле, за что позже подвергся насмешкам «благороднейшего» принца.
Сражение продолжалось четыре с половиной часа, после чего часть турецких судов отошла к стенам Очакова, а большая часть двинулась к морю. При отходе турки попали под ураганный огонь батарей с Кинбурнской косы.
Всего русскими было уничтожено три 64-пушечных корабля, два 40-пушечных и три 32-пушечных фрегата, одна 30-пушечная шебека и одна 14-пушечная бригантина. Один 64-пушечный турецкий корабль был взят в плен. Вскоре его отремонтировали в Херсоне. 22 октября 1788 г. он был введен в строй под названием «Леонтий Мученик».
В ходе двухдневного сражения было убито и утонуло около 6 тысяч турок, 1673 турка взято в плен. Наши потери: убитых 2 офицера и 16 нижних чинов, раненых 10 офицеров и 57 нижних чинов.
После сражения двенадцать турецких судов оказались под защитой орудий Очакова. 1 июля флотилия Нассау-Зигена подошла к Очакову и, несмотря на сильный огонь крепостной артиллерии, атаковала турецкие суда. Одиннадцать из них было сожжено или утоплено, а большая 50-весельная галера «Макроплея» была взята в плен. На ней нашли одну 36-фунтовую и четыре 12-фунтовых пушки. По приказу Потемкина она была переделана в Херсоне в 36-пушечный фрегат «Св. Марк». На ней установили два 1-пудовых единорога, двадцать две 12-фунтовые пушки и двенадцать 6- и 8-фунтовых пушек.
18 июня из Севастополя вышла эскадра контр-адмирала М.И. Войновича. В ее составе было два 66-пушечных корабля, десять больших фрегатов (50-пушечный «Св. Георгий Победоносец», 40–44-пушечные «Берислав», «Стрела», «Кинбурн», «Фанагория», «Таганрог», «Легкий», «Перун», «Победа» и «Скорый») и двадцать четыре малых судна, из которых семнадцать было крейсерских. Войнович нес свой флаг на корабле «Преображение Господне», а авангардом командовал бригадир Федор Федорович Ушаков на корабле «Св. Павел».
Войнович имел категоричный приказ Потемкина отвлечь турецкий флот от Очакова и навязать ему генеральную баталию.
Вечером 29 июня эскадра Войновича у острова Тендра встретилась с турецкой эскадрой. У турок было семнадцать кораблей, восемь фрегатов, три бомбардирских корабля и двадцать одна шебека.
Несмотря на свое подавляющее превосходство в силах, капудан-паша проявлял нерешительность. Войнович тоже опасался боя, и в то же время не смел уклониться от него, чтобы не навлечь на себя гнев Потемкина. В результате такой нерешительности противники, обнаружившие друг друга еще 29 июня, в течение трех дней ограничивались маневрированием с целью выигрыша ветра.
