В 7 ч 35 мин «Гебен» обнаружил «Прут» и открыл огонь. Вскоре заградитель загорелся, и командир приказал открыть кингстоны. В 8 ч 40 мин «Прут» скрылся под водой. Турецкие миноносцы подошли к месту гибели «Прута» и начали спасать людей. Из 250 человек команды было спасено 75, включая и командира.
И после гибели «Прута» «Гебен» продолжал пиратствовать на виду (в буквальном смысле) у всего Черноморского флота. Около 9 часов утра «Гебен» остановил грузовой пароход «Ида», шедший из Мариуполя в Севастополь, высадил на него призовую команду и отправил в Стамбул.
До 10 ч утра «Гебен» был хорошо виден с Севастопольского бульвара, а затем медленно ушел на юг.
Стоит добавить, что незадолго до похода «Гебена» турецкий минный заградитель «Нилуфер», не замеченный русскими дозорными кораблями, поставил 60 мин непосредственно перед входом на рейд. Самый вход удалось точно определить благодаря наличию световой завесы. На обратном пути заградитель потопил пароход Добровольного флота «Великий князь Александр». 30 октября в 8 ч 15 мин «Нилуфер» вошел в Босфор. 31 октября после полудня «Гебен» также вернулся к Константинополю.
Этот позорный эпизод русские моряки окрестили «Севастопольской побудкой». Были у нас и другие неприятные побудки, та же «Кронштадская побудка» в 1919 г., когда английские торпедные катера атаковали Кронштадский рейд, но такого безобразия больше не было никогда. Были поражения в 1941 г., но потому и выиграли войну, что таких мерзавцев, как Эбенгард, не боялись публично расстреливать перед строем. Кстати, в 60-х годах в США известный военно-морской историк белоэмигрант В. М. Томич, сын командующего Сибирской военной флотилией, объявил, что Эбергард был масоном, и при том высокого градуса.
К сожалению, «побудка» состоялась не только в Севастополе. По приказу контр-адмирала Сушона турецкие миноносцы «Гайрет» и «Муавенет» и минный заградитель «Самсун» двинулись к Одессе. Командовали операцией немцы — капитан 3-го ранга Мацлинг (на «Гайрете») и капитан-лейтенант Фирлс (на «Муавенете»), В час ночи 29 октября показалось зарево большого города. Это была Одесса.
В мирное время военные корабли лишь изредка заходили в Одессу, но не базировались там. В связи с обострением ситуации планировалось послать для защиты города старый броненосец «Синоп», но по неведомым причинам сделано это не было. В итоге на 29 октября в одесском порту находились две канонерские лодки «Донец» и «Кубанец» и два минных заградителя «Бештау» и «Дунай».
Несмотря на все предупреждения, набережные и молы одесского порта были хорошо освещены. Никакой непосредственной защиты гавани от прорыва кораблей противника в ночное время в виде бонов или сетей не имелось, так как, по разъяснению командования, считалось, что суда достаточно защищены стенками молов и брекватера. Отсутствовала также какая-либо внешняя служба на охране рейда и со стороны лоцвахты.
На кораблях кроме дневальных все спали. Орудия были в чехлах, стволы заткнуты пробками.
При подходе к Одессе немецкие командиры заметили хорошо освещенное торговое судно, входившее в порт. Тогда Мадлинг приказал включить ходовые огни миноносцев. Так они и вошли в порт. С расстояния 80 м «Гайрет» выпустил торпеду в «Донец». Торпеда попала в середину канлодки, немного ближе к носу. Корабль стал быстро крениться на левый борт и затонул. Взрыв произошел в 3 ч 25 мин.
Между тем оба миноносца, закрыв при входе все огни, прошли средним ходом дальше в глубь гавани. Не дойдя несколько десятков метров до «Кубанца», «Муавенет» открыл по нему огонь и начал обстреливать его с носа, после чего обогнул группу парусных судов, быстро вышел через остовые ворота в Нефтяную гавань, где стал обстреливать стоящие там суда и портовые сооружения. В это время «Гайрет», пройдя до середины гавани, по-видимому, не смог сразу сориентироваться в расположении судов и потому первоначально огня не открывал. Только подойдя к Военному молу, он остановился и, открыв прожектор, стал освещать им пространство вдоль брекватера, видимо, отыскивая «Бештау». Убедившись, что он прошел дальше места стоянки «Бештау», миноносец медленно развернулся почти на траверзе «Кубанца» и, подойдя вплотную к заградителю, открыл по нему огонь, временами освещая прожектором. Всего им было выпущено 10—12 снарядов, которыми на «Бештау» было убито двое и ранено трое. Опасаясь обнаружить себя, командир «Бештау» ответного огня не открывал в надежде, что противник примет «Бештау» за коммерческий пароход и прекратит обстрел, так как всякий попавший в трюмы снаряд мог вызвать взрыв мин. По-видимому, молчание «Бештау» сыграло свою роль, так как «Гайрет», отойдя вскоре задним ходом на середину гавани, развернулся носом к западному выходу и, утопив двумя выстрелами баржу с углем, вышел из гавани. В дальнейшем, прикрывшись брекватером, этот миноносец некоторое время обстреливал порт, а затем скрылся в море.
Место попадания торпеды в канонерскую лодку «Донец»
Первый же снаряд с «Муавенета» попал в барбет правого 152-мм носового орудия «Кубанца». Заклинило поворотный механизм, и, таким образом, единственное крупнокалиберное орудие, в зоне обстрела которого находился миноносец, не могло действовать.
«Муавенет» намеревался выпустить торпеду в «Кубанца», но в этот момент на миноносец наскочил портовый катер, шедший спасать людей с «Донца». Удар был настолько силен, что миноносец накренился, и катер прошел вдоль борта неприятеля, задевая за его шлюпбалки и выступы и вызвав на миноносце переполох. Открыв боевое освещение и бросив в катер несколько ручных гранат, миноносец увеличил ход и, осыпая катер огнем, направился к восточному выходу из гавани.
Снарядами неприятеля, кроме «Кубанца» и «Бештау», были повреждены пароходы «Витязь», «Вампоа», «Португаль», «Оксус». Попадания большей частью носили случайный характер. Кроме того, двумя снарядами была разбита и утоплена угольная баржа вблизи «Бештау». Что касается порта и города, то огнем неприятеля были повреждены: станция трамвая, сахарный завод на Пересыпи, один из нефтяных резервуаров в районе Нефтяной гавани, причем нефть разлилась, но не воспламенилась.
Случайно избежали огня противника стоявшие в гавани несколько барж с фугасами и пироксилином, предназначавшимися для Сербии.
Потери в личном составе составляли: на «Донце» погибло 14, ранено 12 человек; на «Кубанце» ранено 2 человека; на «Бештау» убито 2, ранено 3 человека; на портовых судах убито 3, ранено 3 человека. Кроме того, были убитые и раненые на пароходах и на портовой территории.
События в Одессе, конечно, не украшают российский флот, но не идут ни в какое сравнение с «Севастопольской побудкой». К тому же нельзя забывать, что Одесса была исключительно торговым портом. Что же касается «Донца», то работы по его подъему начались через два дня после гибели. Через три месяца отремонтированная канлодка вернулась в строй. На ремонт канлодки затрачено 80 тысяч рублей.
Минный заградитель «Самсун» должен был поставить мины непосредственно перед Одессой. Командир и часть матросов «Самсуна» были немцы. Тем не менее командир струсил, и 28 мин были поставлены очень далеко от порта в отрытом море. 30 октября «Самсун» вернулся в Босфор, в тот же день туда пришли «Гайрет» и «Муавенет».
