Здесь он, голубчик, и попался, потому как я слышал, только еж может отличить ежа от ежихи.
– Вот узнай, а потом приходи, поговорим…
– А где узнать?
– Ты, похоже, пенсию свою ментовскую не заслужил, если меня об этом спрашиваешь. Тоже мне, разыскник…
Вот так – красиво и категорично. И пусть сам разбирается с этими колючками. Я же в доме, кроме кошек, никого сроду и не держал.
– Ладно, – Лева, похоже, расстроился. – Я пойду узнавать, а к тебе сейчас клиент подойдет. Я его на тебя «расписал», чтобы у тебя пролежней на спине не образовалось… Он сейчас в бухгалтерии. Аванс оплачивает.
И шеф ушел.
Надо же так… Нехорошо получилось. Человек ко мне со всей душой, даже работу, а следовательно, и дополнительный заработок подогнал, а я его чуть не матом…
В дверь поскреблись. Я догадался, что это не ежик Левы Иванова, и пригласил:
– Да-да. Войдите, – и включил диктофон.
Пришедший оказался молодым человеком лет двадцати пяти – двадцати восьми. Подслеповатые глаза за толстыми стеклами очков избегают смотреть прямо, но это, как мне показалось, не от нечестности, а от неуверенности в себе. А в целом ничуть не примечательное лицо, ничего не выражающее, кроме той же неуверенности. И в то же время, при всей невзрачности, лицо запоминающееся. Может быть, именно невзрачностью и запоминающееся.
– Здравствуйте. Меня к вам направили. Моя фамилия Осоченко, – и он протянул мне корешок от приходного бухгалтерского ордера.
Я показал рукой на кресло и взял корешок. Каждое дело обычно начинается именно с этой невзрачной бумажки, которую следует посмотреть и вернуть клиенту. А потом отрабатывать оплаченную им сумму. Как правило, отработка эта бывает довольно нудной. Чаще всего в детективное агентство обращаются люди с просьбой собрать сведения или о конкуренте, или о предполагаемом компаньоне – чтобы не обжечься в каком-то деле.
– Итак? – спросил я.
– Я уже вкратце рассказывал вашему директору… – начал он, словно школьник на уроке, когда домашнее задание не выполнил.
– А теперь расскажите мне подробнее, – перебил я. – И смелее, молодой человек. Сегодня я сыт и клиентов съедать не собираюсь.
Терпеть не могу, когда мямлят.
– Вчера убили моего друга… – и долгая пауза.
Неужели не мог отрепетировать свою вступительную речь перед тем, как сюда прийти.
– Милиция что говорит?
– Ничего пока.
– Где убили?
– Дома.
– Убийца?
– Вот в этом-то и все дело…
Теперь и ежику понятно. Тому самому, который у Левы Иванова молоко пить не желает. Просто все по полочкам разложено. Оказывается, дело в убийце. Послушаем дальше, может, и еще что новое узнаем.
– Понимаете, он сам редко кололся, а жену колоться заставлял…
– Убийца?
– Нет, убитый. Нравилось ему смотреть, как Санька «плавает» от укола. Так и позавчера вечером было. А вчера утром она пришла в себя после дозы… Сидит в кресле, в руках пистолет… А на полу Валентин валяется. С простреленной головой. Сама она ничего не помнит.
Опять долгая пауза.
– А дальше? – вынужденно «подогнал» я.
– Она пошла в милицию. У них райотдел рядом. Через дорогу. И сказала, что мужа убила. Ее арестовали.
Теперь я паузу поддержал. Мое скудоумие – что сделаешь, от природы я такой! – не позволило мне сразу сообразить, чего же хочет от меня настойчивый посетитель в таком ясном деле.
– Санька не могла это сделать, – сказал Осоченко наконец решительно, словно приказал Цезарю Рубикон перейти.
Вот так. Теперь все ясно. Или почти все…
– Вас как зовут? – спросил я.
– Осоченко.
– А имени у вас нет?
– Есть. Гоша, – и он почти покраснел и опять отвел глаза. Ресницы его при этом замигали так часто, словно в глаз бревно ветром занесло.
Должно быть, не любит свое имя.
А у меня, кстати сказать, уже включилось «зажигание» и проявилась просто необыкновенная страсть к работе.
– Гоша, я понимаю, что вы по каким-то причинам переживаете случившееся и принимаете это близко к сердцу. Но давайте сразу договоримся – вы заплатили деньги с определенной целью. Я пока не понимаю, с какой именно. Поставьте мне конкретную задачу, а потом я буду задавать вам вопросы. Так у нас разговор получится более членораздельный. Итак, чего вы хотите?
– Я хочу, чтобы вы доказали невиновность Саньки, – как ни странно, он все же понял мой вопрос. И даже сумел сказать фразу достаточно твердо.
– Но она сама призналась? – я же, наоборот, так и не понял его желание.
– Она ничего не помнит. Она же была под «кайфом»…
– Хорошо. А откуда у вас уверенность, что она не могла это сделать?
Теперь клиент задумался на пару минут.
– Я их очень хорошо знаю. Знал то есть… Его – знал, ее – знаю… – он явно запутался во временных окончаниях. – Мы в одном классе учились и до сих пор дружим. Дружили то есть… Она любила его…
– Это еще ничего не значит. Наркотики существенно меняют психику человека.
– Она не была конченой наркоманкой… И потом, когда она пришла в себя, дверь квартиры была открыта…
– Но, как я понимаю, ваша уверенность основана исключительно на предположении. А о чем говорят факты? Вы познакомились с милицейским протоколом?
– Нет… – смутился он.
– Поймите, мне ваши деньги не жалко. Я могу этим делом заняться. Но давайте сразу договоримся конкретно, чтобы потом недомолвок не было и непонимания. Вы ставите мне задачу доказать ее невиновность. Я знакомлюсь с материалами дела и после этого уже смогу вам ответить – есть ли для этого хоть какая-то возможность. Если нет – то я ничем помочь вам не смогу.
– Хорошо… Я так и думал.
– Договорились. Еще один вопрос. Вы также хотите, чтобы я нашел убийцу, если это не она?
– Нет. Этим пусть занимается милиция. Я не настолько богат, чтобы все оплачивать.
Странно, но в его глазах я вдруг уловил железную, непоколебимую твердость. И эта твердость как-то не вязалась с тем первичным впечатлением, которое я составил о Гоше Осоченко. Похоже, парень жадноват. Впрочем, эту фразу – «я не настолько богат» – говорит каждый второй клиент, и я к ней уже привык. И не каждый из них достаточно жаден. Проверено.
– Но, вероятно, поимка настоящего убийцы, если он существует не только в вашем воображении, будет единственной возможностью доказать невиновность жены убитого. Как тогда?
– Тогда – да…
Я протянул руку под стол и выключил диктофон. Предварительный разговор закончен, пора приступать к предварительному расследованию.
