Я беспрерывно бредил, вдруг начинал командовать, отдавать боевые распоряжения. Иногда бред становился совершенно бессвязным, и я бесконечно повторял одно какое-нибудь слово. К утру я окончательно изнемог.
Неожиданно к вечеру шестнадцатого дня болезни температура стала падать, на семнадцатый день наступил кризис, и я был спасен. Спасению своему я, конечно, обязан тому исключительному уходу, которым был окружен, и главным образом беззаветному самоотвержению жены, не отходившей от меня за все время моей болезни.
Выздоровление было длительно и мучительно. Я был страшно слаб, сильно болели ноги. Лишь в середине марта смог я перейти из постели в кресло. В первые дни начала выздоровления я получил чрезвычайно сердечное письмо от генерала Деникина. Он поздравлял меня с избавлением от смертельной опасности и посылал пожелание скорейшего полного выздоровления».
В 20х числах марта семейство барона отправилось на отдых в Сочи.
«В Сочи для меня отведена была прелестная дача на самом берегу моря. Несмотря на раннее время года, весна на побережье была в полном ходу. Теплый весенний воздух был наполнен ароматом цветов и трав; я целые дни пролеживал на солнце, отъедался и отсыпался, быстро восстанавливая утерянные силы. Газеты приходили редко, но я имел возможность быть сравнительно хорошо осведомленным, так как был связан прямым проводом со штабом генерала Юзефовича, последний, кроме того, часто писал мне. Он препроводил мне, между прочим, копию рапорта своего генералу Деникину, в коем он вновь настаивал на необходимости развить операции наши на Царицынском направлении, стремясь выйти на соединение с войсками адмирала Колчака, победоносно подходившего к Волге. Соображения генерала Юзефовича я разделял полностью и решил при личном свидании с генералом Деникиным вновь поднять этот вопрос».
4 апреля 1919 г. Врангель подает Деникину рапорт:
«Прибыв в Екатеринодар после болезни и подробно ознакомившись с обстановкой, долгом службы считаю доложить мои соображения:
1. Главнейшим и единственным нашим операционным направлением полагаю должно быть направление на Царицын, дающее возможность установить непосредственную связь с армией адмирала Колчака.
2. При огромном превосходстве сил противника, действия одновременно по нескольким операционным направлениям невозможны.
3. После неудачной нашей операции на Луганском направлении, мы на правом берегу Дона вот уже около двух месяцев лишь затыкаем дыры, теряя людей и убивая в них уверенность в своих силах.
4. В ближайшем месяце на севере и востоке России наступает распутица и, вопреки провокационному заявлению Троцкого о необходимости перебрасывать силы против армии адмирала Колчака, операции на этом фронте должны приостановиться и противник получит возможность перебросить часть сил на юг. Используя превосходство сил, противник сам перейдет в наступление от Царицына, причем создастся угроза нашей базе.
5. Необходимо вырвать, наконец, в наши руки инициативу и нанести противнику решительный удар в наиболее чувствительном для него направлении.
На основании вышеизложенных соображений полагал бы необходимым, отказавшись от активных операций на правом берегу Дона, ограничиться здесь лишь удержанием линии устье Миуса – Ст. Гундоровская, чем прикрывается жел. дор. Новочеркасск – Царицын. Сокращение фронта на 135 верст (0,4 фронта занимаемого ныне до Гундоровской) даст возможность снять с правого берега Дона находящиеся здесь части Кавказской Добр-армии, использовав их для действий на главнейшем направлении. В дальнейшем, наступая правым флангом, наносить главный удар Кавказской Добрармией, действуя от Торговой вдоль железнодорожных линий на Царицын, одновременно конной массой в две-три дивизии обрушиться на степную группу противника и по разбитии ее двинуться на Черный Яр и далее по левому берегу Волги в тыл Царицына, выделив небольшую часть сил для занятия Яшкульского узла и поднятия сочувствующего нам населения Калмыцкой степи и низовья Волги. Время не терпит, необходимо предупредить противника и вырвать у него столь часто выпускаемую нами из рук инициативу.
Генерал-лейтенант Врангель».
Тут следует пояснить значение Царицына – будущего Сталинграда. К 1919 г. это был большой промышленный город. Овладев им, можно было пересечь коммуникации по Волге. С июля 1918 г. по январь 1919 г. Донская армия генерала Краснова три раза безрезультатно пыталась взять Царицын. Руководил обороной Царицына председатель Военного Совета Северо-Кавказского военного округа И.В. Сталин. Позже Сталин уехал в Москву и не имел никакого отношения к боевым действиям в районе Царицына. Кто-то из красных военспецов ляпнул, что Царицын стал «красным Верденом». Это выражение крайне понравилось барону и его генералам, когда они захватили город.
Но нужно ли было брать «красный Верден» летом 1919 г.? Об этом поговорим позже, а пока обратим внимание на оценку Врангелем метода пополнения Добровольческой армии.
«Вопрос о создании запасных частей для пополнения войсковых кадров до сего времени не был должным образом разрешен. Из всей занятой армиями генерала Деникина территории Юго-Востока России лишь в Черноморской и Ставропольской губерниях гражданская власть полностью сосредотачивалась в руках главного командования. В прочих областях действовала автономная казачья власть. В значительной части казачьих областей население было смешанное – казаки и иногородние. И если относительно первых ставка, хотя и неохотно, все же готова была признать государственные права атаманов и казачьих правительств, то в отношении иногороднего населения это право главное командование хотело оставить за собой. При этих условиях разработка мобилизационного плана была чрезвычайно затруднительна. Дело не пошло далее бесконечной переписки между штабом главнокомандующего и войсковыми штабами. В ростовском округе, распоряжением командующего округом донского генерала Семенова, также производилась “мобилизация”. Мобилизация эта сводилась к тому, что на улицах хватали прохожих, регистрировали и брали на учет. Кроме естественного неудовольствия в населении и полного дискредитирования в его глазах власти, эти мероприятия ничего дать не могли. Я тщетно телеграфировал в ставку, доказывая необходимость точно установить взаимоотношения командующего армией с представителями местной власти, но ничего добиться не мог, – штаб главнокомандующего, видимо, оказывался бессильным разрешить эту задачу и всячески уклонялся от определенного ответа.
В то время, как насущнейшие жизненные вопросы оставались неразрешенными, главное командование стремилось разрешить ряд вопросов общероссийского масштаба, долженствовавших охватить все области государственного устройства России. Разработкой этих вопросов было занято образованное Главнокомандующим Особое Совещание из лиц по личному выбору генерала Деникина. Работы Особого Совещания по этим вопросам вылились в форму двух программных писем генерала Деникина на имя председателя Особого Совещания. Несколько позже была издана “особая декларация” о “целях, которые преследует командование Вооруженными Силами на Юге России в вооруженной борьбе с советской властью и в государственном строительстве”. Все эти документы ничего реального не давали, ограничиваясь общими местами вроде “уничтожения в стране большевистской анархии и водворения в стране правового порядка”, “восстановления могущественной Единой и Неделимой России”, “широкого местного самоуправления”, “гарантии свобод”, “немедленного приступа к земельной реформе для устранения земельной нужды трудящегося населения”, “немедленного проведения рабочего законодательства, обеспечивающего трудящиеся классы от эксплуатации их государством и капиталом…”. Все это было столь же бесспорно, сколь и неопределенно. Намеченная этими документами программа главного командования должна была служить руководящими данными для деятельности “Освага” – отдела пропаганды, долженствующего противопоставить свою деятельность пропаганде большевиков. Громоздкое с огромными штатами учреждение “Освага” пребывало в Ростове. Оно стоило правительству бешеных денег и давало надежное убежище многочисленным уклоняющимся от выполнения своего воинского долга. Непомерно разросшийся “Осваг” стремился охватить все отрасли жизни армии и страны. Он не только “внедрял в сознание масс идеологию, исповедываемую Главным Командованием”, “популяризировал вождей”, но и ставил себе целью “облагораживание литературного вкуса обывателя”. Так объяснил мне один из деятелей этого учреждения в Ростове издание отделом пропаганды художественно-литературных повременников.
