Еще более определенно Деникин ответил 1 февраля военному корреспонденту английской газеты «Дейли Экспресс» И.Г. Гондсону: «На каких условиях вы заключили бы мир с большевиками?» «Мое единственное желание – это совершенное уничтожение советского режима. Я должен вешать всех, причастных к ужасам большевизма… Об Учредительном Собрании можно будет говорить только после наведения порядка в стране».
В Новороссийский порт прибыло десятка три военных кораблей Антанты. Британский флот был представлен дредноутом «Император Индии», крейсером «Калипсо», гидроавиносцем «Пегасус» и пятью эсминцами. Франция послала два броненосных крейсера, канонерскую лодку и два эсминца. Американцы – крейсер «Гальвестон» и два эсминца. Итальянцы – крейсер «Этис», греки – эсминец «Иепаз».
Для эвакуации самого Деникина был предназначен вспомогательный крейсер «Цесаревич Георгий», который стоял у пристани под охраной бронепоезда.
Посадка на корабли шла бестолково, отдельные группы добровольцев и казаков буквально штурмовали отходящие суда. Офицеры откровенно обвиняли Главнокомандующего и даже грозили ему физической расправой.
Эмигрантский историк Петр Варнек писал: «Один офицерский отряд пришел на пристань, у которой стоял “Цесаревич Георгий”; к этому времени генерал Деникин и его штаб уже перешли на крейсер. Начальник прибывшего отряда заявил, что он желает видеть Главнокомандующего. Опасаясь недоброго, командир “Георгия” капитан 2го ранга Домбровский посоветовал генералу Деникину с другого борта перейти на миноносец “Капитан Сакен”, что тот и сделал, взяв с собой лишь нескольких лиц своего штаба. “Капитан Сакен” тотчас же отошел и стал на якорь в отдалении. Можно считать, что с этого момента Верховное командование распалось и какое-либо руководство эвакуацией перестало существовать».
[67]
Чтобы обеспечить отход белых, дредноут «Император Индии» открыл огонь по наступавшим частям Красной Армии из 343мм пушек, вслед за ним начал стрельбу и французский крейсер «Вальдек Руссо» из 194мм орудий.
В эвакуации участвовали как русские суда, так и боевые корабли западных союзников. По завышенным данным белого командования из Новороссийска было вывезено 35 тысяч «добровольцев» и 10 тысяч казаков.
27 марта 1920 г. в районе Новороссийска капитулировало 22 тысячи белых. Некоторые белые части отошли к Сочи, где 2 мая капитулировало не менее 60 тысяч «добровольцев» и казаков.
Сам Деникин на «Сакене» отправился в Феодосию «подальше от кипящего страстями Севастополя». Там Главнокомандующий распустил свое правительство и дал отставку своему верному другу и начальнику штаба И.П. Романовскому (никакого отношения к августейшему семейству он не имел). Романовский вместе с британским генералом Хольмэном отправился в Константинополь. Взамен Романовского Деникин назначил начальником штаба генерала П.С. Махрова.
Вечером 19 марта (ст. с.) в Феодосию к Главнокомандующему прибыл генерал Кутепов. Он рассказал Деникину о разговоре Слащёва в ставке в Джанкое. Яков Александрович заявил, что 23 марта (ст. с.) предложил собрать совещание из представителей духовенства, армии, флота и населения для обсуждения создавшегося положения и что, вероятно, это совещание решит обратиться к генералу Деникину с просьбой о сдаче им командования, а также предложил Кутепову принять участие в совещании. Кутепов отказался и поехал докладывать Деникину.
А вот Слащёв и Врангель в своих мемуарах строят из себя невинных гимназисток. Так, Яков Александрович утверждает, что о созыве совещания он узнал из телеграммы… Деникина.
[68]
Почти то же самое пишет и другая «гимназистка». Мол, пошла с английскими друзьями позавтракать на дредноут «Аякс», стоявший в Босфоре. И вдруг присылают телеграмму от Деникина:
«“Предлагаю прибыть к вечеру 21го марта в Севастополь на заседание военного совета, под председательством генерала-от-кавалерии Драгомирова, для избрания преемника Главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России. Состав совета: командиры Добровольческого и Крымского корпусов, их начальники дивизий, из числа командиров бригад и полков – половина (от Крымского корпуса по боевой обстановке норма может быть меньше), коменданты крепостей, командующий флотом, его начальник штаба, начальники морских управлений, четыре старших строевых начальника флота. От Донского корпуса генералы: Сидорин, Келчевский и шесть лиц из состава генералов и командиров полков. От штаба Главнокомандующего: начальник штаба, дежурный генерал, начальник военного управления, а также генералы: Врангель, Богаевский, Улагай, Шиллинг, Покровский, Боровский, Ефимов, Юзефович и Топорков”.
С большим трудом я поддерживал разговор. Мысли все время вертелись вокруг полученной телеграммы».
Оказывается, барон тоже ничего не знал и ничего не ведал. Так что получается, что «дед» спихнул сам себя. Это уже плагиат у Гоголя: «…офицерская вдова сама себя высекла».
Если верить Врангелю, сразу после получения телеграммы «деда» адмирал де Робек показал ему британскую ноту Деникину:
«“Верховный Комиссар Великобритании в Константинополе получил от своего Правительства распоряжение сделать следующее заявление генералу Деникину.
Верховный Совет находит, что продолжение Гражданской вой-ны в России представляет собой, в общей сложности, наиболее озабочивающий фактор в настоящем положении Европы.
Правительство его Величества желает указать генералу Деникину на ту пользу, которую представляло бы собой, в настоящем положении, обращение к советскому правительству, имея в виду добиться амнистии, как для населения Крыма вообще, так и для личного состава Добровольческой армии, в частности. Проникнутое убеждением, что прекращение неравной борьбы было бы наиболее благоприятно для России, Британское Правительство взяло бы на себя инициативу означенного обращения, по получении согласия на это генерала Деникина и предоставило бы в его распоряжение и в распоряжение его ближайших сотрудников, гостеприимное убежище в Великобритании.
Британское Правительство, оказавшее генералу Деникину в прошлом значительную поддержку, которая только и позволила продолжать борьбу до настоящего времени, полагает, что оно имеет право надеяться на то, что означенное предложение будет принято. Однако если бы генерал Деникин почел бы себя обязанным его отклонить, дабы продолжить явно бесполезную борьбу, то в этом случае Британское Правительство сочло бы себя обязанным отказаться от какой бы то ни было ответственности за этот шаг и прекратить в будущем всякую поддержку или помощь, какого бы то ни было характера, генералу Деникину.
Британский Верховный Комиссариат.
2 апреля 1920.
Константинополь”.
Отказ англичан от дальнейшей нам помощи отнимал последние надежды. Положение армии становилось отчаянным. Но я уже принял решение.
