Мало того, в Севастополе даже стоял поднятый линкор «Императрица Мария», с которого можно было снять часть брони, двадцать 130/55мм пушек и многие сотни 305мм и 130мм снарядов. Вместо этого Врангель приказал вывести линкор из дока и вновь затопить. Опять же красные, изгнав белых, подняли линкор и использовали 305 и 130мм пушки «Марии» для создания береговых батарей и железнодорожных артустановок.
Весной 1919 г. французский линкор «Мирабо» налетел на камни у Севастополя. С помощью белых он был спасен и отведен в ремонт в Севастополь. Пытаясь облегчить корабль, французы сняли с него свыше 1000 тонн брони, которую позабыли, драпая из Севастополя. Вместо того чтобы использовать эту броню для строительства укреплений на Крымском перешейке, барон толк-нул ее какой-то итальянской фирме.
Замечу, что в 1916 г. – начале 1917 г. в преддверии запланированной Босфорской операции почти все стволы на старых линкорах (броненосцах) были заменены, и к 1922 г. расстрел их был совсем невелик.
Увы, все это так и осталось невостребованным, хотя у Врангеля было 9 месяцев для обустройства Перекопских позиций.
Наконец, у белых был сравнительно сильный флот, а у красных флота не было, за исключением нескольких мобилизованных гражданских судов, составлявших Азовскую флотилию.
Были у Врангеля и людские резервы. Почти 450 тысяч «бывших» сбежались в Крым, спасаясь от большевиков! Вспомним хотя бы булгаковский «Бег». Они ели, пили, интриговали и всячески мешали военным. Почему Врангель не приказал им взять в руки оружие или, по крайней мере, лопаты? Приват-доцента Голубкова, как человека образованного, поставить к дальномеру на батарее 6дюймовых пушек Кане, а господину Корзухину с женой вместо «пушного товара» – в руки по лопате и на Перекоп на рытье окопов.
Сейчас СМИ называют беженцев в Крыму элитой русского общества, лучшими его представителями. Но вот вопрос, почему эта элита не пожелала не то что кровь проливать, а просто немного попотеть – жирок сбросить на Перекопских позициях? Издавна гражданское население Руси принимало участие в обороне городов, и в 1941 г. большая часть женщин и стариков вышли рыть окопы и противотанковые рвы на подступах к Москве и Ленинграду.
Но тут «образованная часть общества» и дородное купечество не пожелали спасать ни «Русь святую», ни самих себя. Менталитет не тот: пойти господам в Париже и Стамбуле в таксисты и половые в кабаках, а дамам – на панель? Да запросто! Но лопату в руки… Фи!
А Врангель и К° ни войска, ни «элиту», ни местных жителей и не собирались привлекать. А ведь почти за год можно было создать систему укреплений почище, чем линии Мажино и Маннергейма.
Почему же это не было сделано? Именно из-за косности мышления русских генералов и адмиралов. Шашки наголо! Кавалерийская лава, вперед! Пехота с музыкой на пулеметы – шагом марш! Вот это по-нашему! А формировать крепостные дивизии, строить теплые подземные казармы для личного состава… Такой глупостью наши господа офицеры свои головы забивать не изволили.
Врангелю не нужно было строить доты-«миллионеры»
[94]
, как это делал Маннергейм. Ему было достаточно разобрать, как детский конструктор, башни, казематы, системы ПУС
[95]
лишенных хода броненосцев, а затем собрать их на перешейке.
И это не фантазии автора. В 1921 г. руководство красных Морских сил на Черном море предложило использовать четыре броненосца в качестве плавучих батарей для защиты Одессы и Днепро-Бугского лимана. Все оборудование броненосцев находилось в рабочем состоянии, кроме машин, взорванных англичанами. Однако председатель Реввоенсовета Троцкий устроил истерику и велел сдать броненосцы на лом.
Кстати, использовать броненосцы как плавбатареи мог и Врангель. Осадка около 8 метров не позволила бы броненосцам подойти близко к берегу в Каркинитском заливе в районе Перекопа. Но их можно было чуть ли не в два раза облегчить, демонтировав все, что не является необходимым для ведения артиллерийской стрельбы: машины, дымовые трубы, мачты, рулевые и якорные устройства, торпедные аппараты и прочее. Далее к броненосцу подводится система понтонов, которые приподнимают корабль. Так можно было уменьшить осадку с 8 метров до 1—2 метров. Подняли же белые понтонами «Императрицу Марию» весом в 25 тыс. тонн. А почему нельзя приподнять понтонами броненосец типа «Три Святителя» весом до разгрузки 13 тыс. тонн, а после разгрузки – 8 или даже 6 тыс. тонн? Четыре такие плавбатареи в Каркинитском заливе могли гарантированно прикрыть Перекопский перешеек.
У Арабатской стрелки можно было поставить десяток мелкосидящих канонерских лодок типа эльпидифор и болиндер со 130мм и 152мм пушками. Кстати, и это делалось зимой 1919/20 г.: у Арабатской стрелки стояла во льду канонерка «Терец» и сильно досаждала красным артиллерийским огнем. А осадка ее была существенно больше, чем у тех же болиндеров.
Мы уже знаем об отсутствии у красных артиллерии большой и особой мощности. Построив глубокоэшелонированную систему стальных и железобетонных укреплений, Врангель мог сделать Крым на несколько лет неприступным островом. Но что делать дальше?
Отделившись неприступными укреплениями, нужно было отделяться политически, то есть сделать Крым «незалежным». И опять же это не моя выдумка, Крым в Гражданскую войну уже много раз становился «незалежным».
Еще 25 июня 1918 г. в Симферополе под эгидой германского командования было создано «Крымское краевое правительство». С уходом немцев и приходом в Севастополь союзных эскадр 15 ноября 1918 г. кадеты, эсеры и меньшевики создали новое краевое правительство.
15 июня 1919 г. краевое правительство драпануло из Севастополя на греческом судне «Надежда». А 25—29 апреля 1919 г. в Симферополе большевики создали Крымскую Советскую Социалистическую республику (КССР) и Временное рабоче-крестьянское правительство. Возглавил это правительство Ульянов, правда, не Владимир, а Дмитрий Ильич.
Увы, 18 июня 1919 г. на пляжи Коктебеля высадился десант Якова Слащёва, и уже 23 июня Ульянов со товарищи собрали чемоданы и сели на поезд Симферополь – Москва.
Итак, барону не нужно было изобретать велосипед, а лишь восстановить Крымскую республику. Для приличия в состав нового правительства должны были войти те же кадеты и меньшевики, но, естественно, первую скрипку играли бы военные.
Тут следует заметить, что с середины 1919 г. советское правительство без колебания заключало мир с любым государством, если то прекращало войну простив Советской республики. Так, на унизительных для России условиях был заключен мир с Финляндией, Эстонией, Латвией и Литвой. Позже, чтобы достичь компромисса с Японией, большевики пошли на создание Дальневосточной республики. Обратим внимание, сразу после заключения мира с Эстонией и Латвией Советская Россия стала их широко использовать для «подпольного» транзита в обе стороны. Дело в том, что ведущие государства мира не признавали Советскую Россию и не желали торговать с ней.
