Толпа получает неограниченный доступ к информационным ресурсам, но сама становится обозримой и исследуемой, оставляя траектории своих коммуникаций в социальных сетях. Появляется новая возможность контроля силы толпы за счет наличия данных об активностях каждого в сетях и возможности сбора и аккумуляции этих данных. Грамотное владение такими технологиями позволяет точно предсказывать действия толпы и перенаправлять их.
Таким образом, налицо неоднозначность следствий произошедшей медиареволюции. При вступлении в эту зону власть оказывается в ситуации наличия как необъятных возможностей, так и неминуемых опасностей.
Социальный интернет предоставляет целый ряд новых возможностей и способов не только для общения, но и для организации коллективных действий неограниченного количества людей
[177]
.
Именно этим и объясняется все более тесная связь политики и социального интернета, в том числе и в избирательных кампаниях.
Электорат 2.0. Трансформация потребителя политики
Развитие интернета налагает изменения на поведение избирателей, меняет способы и характер их политической жизни. На политической арене появляется новый персонаж — потребитель политики (political consumer). Он рассматривает политическое участие как возможность одновременно развлечься и принести общественную пользу.
Уровень вовлечения общества в целом в политическую активность с развитием новых медиа растет
[178]
. Больший уровень информированности, снижение разрыва между информированными и неинформированными, упрощение политического действия — все эти факторы приводят к тому, что политических активистов в современном обществе становится больше
[179]
.
Политика становится более молодой. Активные пользователи интернета моложе, чем традиционно наиболее политически активная часть населения. Эволюция технологии позволила, таким образом, вернуть к политическому действию граждан, равнодушных к нему.
Новыми экспертами в политике не случайно становятся профессионалы в сфере социальных медиа. Это всего лишь отражение консьюмеризации политики. Принципы, по которым движутся «политические» предпочтения и активности пользователей социального интернета, все больше похожи на поведение потребителя (интернет-контента, товаров и услуг, информации в целом).
В изменившихся условиях должно быть пересмотрено само понятие политического участия. Политическое участие становится «легким», не требующим от человека серьезных затрат, оно может даже исключительно происходить в онлайн-пространстве. Во многом новое политическое участие, даже при переходе в офлайн, носит развлекательный характер. Одновременно оно сближается с различными формами волонтерского выражения личной гражданской позиции. Политический волонтер мало отличается от того, кто едет спасать морских котиков. Политический потребитель ждет от политики осмысленности и радости. Он готов платить за это временем, голосами и деньгами.
Особенностью политической активности, берущей начало в интернете, является отсутствие либо слабость горизонтальных «низовых» связей. Толпа, вышедшая на площадь по зову Twitter, лишь в интернете была сообществом, единой группой. Незнакомые друг с другом участники митинга продолжают координировать свои действия через интернет, а как реальная группа оказываются разобщенными.
Несмотря на все сомнения в том, насколько связаны «лайки» и «шэры» с реальным политическим участием, статистические данные, озвучиваемые Адамом Коннером, одним из стратегов кампании Обамы 2012 года, достаточно однозначны. На 43 % больше пользователей социальных сетей, вовлеченных в кампанию с помощью социальных медиа, пойдут, по их утверждению, голосовать на выборах
[180]
. Принять участие в кампании посредством социальных медиа — это самый простой путь, для совершения такого действия нужна минимальная мотивация. Однако этот путь позволяет постепенно увеличивать уровни вовлеченности. Для многих он становится первым шагом к дальнейшему погружению в политическую активность
[181]
.
Политик 2.0. Особенности политического действия
Регулярное присутствие политиков в социальном интернете приводит к формированию особого типа действий, которые могут быть определены как политические по своим целям или результатам. Эти действия, однако, отличаются от политических в традиционном смысле слова. Политическое действие в социальном интернете (онлайн) и под воздействием социального интернета (офлайн) обретает новые черты.
1. Постоянное генерирование контента. Помимо своих традиционных политических целей (выражение мнения, распространение информации и т. д.), политическое действие в новых медиа зависит от формата соответствующей площадки, а значит, должно соответствовать критериям формы, содержания и привлекательности. Закономерным следствием является информационное перепроизводство. Если ранее политическое действие было направлено на преодоление информационного дефицита, то теперь оно существует в условиях информационного избытка, порождая его само по себе. Активисты готовы принимать участие в генерировании и распространении политического контента, подчас даже не ставя перед собой определенных политических целей
[182]
.
Контент, распространяемый в политических целях, должен удовлетворять следующим требованиям:
А. Быть привлекательным для присвоения (насколько контент побуждает перейти по ссылке и добавить политика в свое медийное пространство).
Б. Объединять ценности и смыслы аудитории в политическом бренде.
В. Давать простой способ для немедленной реализации причастности. Допустим, человеку понравилось выступление политика Х на митинге, но если в связи с этим ему не предлагается ничего СДЕЛАТЬ (нажать «лайк», подписаться на обновления и т. д.) — это плохой контент.
2. Приращивание социального капитала. Социальный капитал исчисляется количеством и качеством активных социальных связей аккаунта и уровнем авторитета аккаунта. Действия по приращиванию социального капитала становятся, таким образом, политическими. Политическое действие в новых медиа постоянно решает задачу тиражирования самого себя. Нередко само действие заключается в призыве к распространению информации. Мультипликация контента в рамках социальной сети неотделима от вовлечения. Поделившись контентом, пользователь становится вовлеченным в политическое действие в силу присутствия контента на его странице. При этом «шеринг» контента в соцсети есть одновременно и способ идентификации, и способ самопрезентации.
